А мне вот этих нескольких месяцев вполне хватило для того, чтобы понять: ни с кем другим я быть не хочу. Только с ней. Что тогда, в двадцать один год, что сейчас, что в будущем через десять лет. Я с первого взгляда запал на нее, я сразу знал, что она будет моей. Не готов был терять ее, но жизнь распорядилась так… Что было, то было. Больше я ее отпускать не намерен.

Без предупреждения еду в ШОР, ориентируясь по Вариному обычному графику занятий с детьми. По дороге беру нам кофе, захватываю небольшой букетик в соседнем с кофейней цветочном, потому что давно не дарил Варе цветов. Заезжаю на давно знакомую, почти родную парковку, где состоялось столько важных разговоров, где было столько радостных поцелуев, где я всегда любил встречать свою чемпионку.

Паркуюсь прямо за машиной-близнецом, улыбаясь всей этой ситуации. Все же иногда нужно потерять, чтобы понять, насколько для тебя это было ценно. Все как в большом спорте — когда ты падаешь, получаешь травму, поднимаешься через боль, ты становишься сильнее и больше ценишь каждый шанс.

Минут через десять Варя выходит, сразу же направляется к своей машине, но я моргаю ей фарами. Замечает меня, чуть удивляется, но идет ко мне.

— Как хорошо, что я взял американо, он как раз остыл до нужного состояния, — протягиваю ей кофе, когда она садится в машину.

— А что за особое внимание, Сазонов? — забирает напиток, усаживается удобнее и внимательно смотрит на меня.

— Соскучился. Так может быть?

Тянусь к ней и коротко целую в губы, успевая встретиться с таким привычным уже вкусом клубничного бальзама для губ.

— Может. И что ты задумал?

Смеюсь с нее, укладывая руки крест накрест на руль и опускаю на них голову, наблюдая за Варей, которая спокойно попивает кофе.

— Нас зовут фоткаться для итогово номера того самого глянца. Будем парой года. Поедем?

— А нам точно это нужно?

— А почему нет, Варь? Ты правда думаешь, что есть какая-то пара, которая круче нас?

— Я не знаю, стоит ли так сильно пиарить свою любовь. Когда мы фоткались для их обложки в прошлый раз, мы еще не встречались. Это было просто по мотивам вручения премии. Но сейчас-то все иначе.

Допиваю свой американо и складываю пустой стаканчик в подставку.

— Варь, мне кажется, это будет круто. Давай отнесемся к этому как к свиданию? Некоторые пары специально ходят на фотосессии. А нас зовут, мы отказываемся. Ну как так?

Молчание. Прокручивает какие-то мысли в голове, я не мешаю. Иногда самое правильное, что я могу сделать, — не лезть и не мешать.

— Хорошо, давай. Съемка в Москве будет?

— Лариса сказала, нам предлагают в Питере. Атмосферно будет, мы же все-таки извесны именно как питерские спортсмены. Так что съемочная команда приедет к нам, надо только удобные даты согласовать.

— Ладно, давай выберем день, я согласна. А сейчас, я так понимаю, мы едем к тебе, да? — спрашивает с какой-то иронией.

— А к чему такая ухмылка? Едем, конечно. Я что, зря тащился в другой район по вечерним пробкам? Кстати, есть еще один аргумент.

Тянусь к заднему сиденью, забираю оттуда припрятанный букет и вручаю Варе.

— О. Это серьезный аргумент. Очень красивые, спасибо.

Разглядывает цветы и улыбается. Все-таки девушек легко порадовать, главное, самому на это не забивать.

— Едем? — спрашиваю, выждав время, пока она любуется цветами. — Ужасно хочется домой. С тобой.

— Едем.

Варвара

Фотосессию на питерских крышах лучше устраивать в мае или июле, а сейчас уже классическая северная осень. Но редакторам журнала виднее, что будет лучше выглядеть на страницах глянца. Нам с Ильей подготовили парные образы: одинаковые джинсы и куртки, только разного цвета, похожие пушистые шарфы и однотонные шапки бини в цвет курткам.

— Вы тепло одеты, надеюсь, не замерзнете, — говорит наш фотограф, настраивая свою шикарную профессиональную технику.

— Не замерзнем, — отвечает за нас двоих Илья. — Я же ледяной принц, к холоду привычен. А Варю согрею.

— Мне нравится твой настрой, — одобряет фотограф. — Варя, а ты что скажешь?

— Я готова к съемке.

— Отлично. Тогда начинаем.

С нами здесь еще стилист и ассистент фотографа. Такой дружной командой мы поднялись на знаменитые крыши, откуда открывается шикарный вид на Санкт-Петербург. Интервью главреду журнала мы с Сазоновым дали чуть раньше по видеосвязи, так что все свои секреты, которые могли, уже раскрыли.

— Что от нас требуется? — спрашивает Сазонов у фотографа.

— Когда я вас снимал в прошлый раз, вы отлично позировали, классно работали на камеру, но были зажаты и скованы. Мне кажется, вам было сложно взаимодействовать друг с другом. Поэтому сейчас просто расслабтесь, кайфуйте друг от друга и не скрывайте чувства. Они только украсят нашу съемку. Хорошо?

— Окей, — согласно киваю и смотрю на Илью, пока не понимая, как это все реализовать.

— Забудьте, что я здесь, — дает подсказку фотограф.

Пытаемся забыть и не думать о том, что на нас смотрят несколько пар глаз. Абстрагироваться. Действительно, во время той самой фотосессии мы не могли отпустить контроль, было страшно даже приближаться друг к другу. Но ведь сейчас все не так.

Илья хватает концы моего шарфа, тянет на себя, вынуждая и меня дернуться в его сторону, и прижимает к себе крепко-крепко. Беру в руки концы его шарфа, отзеркаливая действия, а потом мы стягиваем шарфы, перекидываем их крест-накрест друг на друга, затягивая себя этими сетями. Улыбаемся и целуемся, не стесняясь. Ну как сказать… Сначала я, конечно, испытываю стеснение, но Илья прикрывает наши лица одним из хвостиков шарфа, как заслоном от всего остального мира.

А потом мы кружимся в медленном танце, качаясь из стороны в сторону, Илья таскает меня по крыше на руках и спине. Мы дурачимся, смеемся, целуемся и даже болтаем, забыв обо всем.

В какой-то момент ассистент выносит целую охапку белоснежных воздушных шаров-сердечек, но отдает почему-то Илье, а не мне.

— А это реквизит? — интересуюсь у девушки.

— Скажем так, — хитро улыбается она.

Илья тем временем обвязывает ленты от шаров вокруг своей ладони два раза, чтобы точно не улетели, опускает руку, и нас словно накрывает белой волной. Выхватываю один из шаров из массы, тяну его к себе и рассматриваю. Мило, прикольно. Интересно, это редакция специально ради нас заморочилась?

Тут Илья неожиданно для меня усаживается на одно колено, и я просто теряю дар речи. Выпускаю белое сердечко из рук, и вся воздушная охапка перекатывается за спину Сазонову.

— Илья…

У меня не хватает словарного запаса и смелости, чтобы сказать что-то еще. Смутно на подсознательном уровне я догадываюсь, что будет сейчас происходить. Но не верю в это.

— Варя, я люблю тебя. Я точно это знаю. А еще знаю, что хочу быть с тобой. Всегда, столько, сколько нам отмерено. Хочу, чтобы мы стали настоящей семьей. И чтобы на нас были не только олимпийские, но и обручальные кольца.

Не могу дышать после этих слов. Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание от того, как сильно я в шоке. Мы ведь не обсуждали с ним семейную жизнь. Я даже переехать в его квартиру не согласилась! Сказала, что не хочу быстро связывать нас бытовухой и все портить. Илья расстроился, но уговаривать меня не стал. И я думала, что ему все равно. А оказывается…

— Ты согласна быть моей женой? — вопрос добивает меня окончательно, и я начинаю реветь.

Я даже не помню, где мы, что происходит, кто нас окружает. Не задумываюсь о том, что нас сейчас снимают. Что другие люди стали свидетелями нашего разговора.

А Сазонов ждет ответа. Я уже молчу достаточно долго.

В его глазах застыл вопрос, и каждая секунда моего молчания ранит, я чувствую. Однажды я уже делала выбор. Он был ужасно болезненным, но правильным. К счастью, мне выпал второй шанс. Я могу выбрать еще раз. И в этот раз выбор снова будет правильным. Только теперь я выберу любовь.