Пока все они болтались в невесомости теснота не бросалась в глаза, но Джонсон решил продемонстрировать, как на платформе решили вопрос с силой тяжести. Обитаемый модуль с пристыкованными шаттлами и противовес вынесенный на длинной ферме (это был резервный блок накопителей) начали вращение. Так что вскоре все обитатели стали различать верх и низ. И сразу стало не протолкнуться.

— Перед боем, мы понятно останавливаем вращение, — пояснил местный командир в звании старшего техника. — Так, чтобы модуль оказался под защитой.

— Этой защиты хватает? — спросил король. — Я вижу в ней много дыр.

— По тревоге мы дополнительно развертываем выносные панели — щиты из композита и абляционного покрытия. Снаряд или рентгеновский луч не смогут пробить их с первого выстрела. Только близкий ядерный взрыв способен нанести фатальное поражение. Однако, в платформу будет не так-то просто попасть.

Фроди с улыбкой вспомнил, как в первые дни первой войны, требовал от военных активировать орбитальные форты. А их у королевства попросту не имелось. Теперь он получил нечто похожее и даже лучше.

Те старые форты имели иную идеологию. Они представляли собой неподвижные массивные конструкции, которые создавались на орбите или в ближнем пространстве, да так там и принимались на вооружение флотом. В процессе строительства их наращивали настоящей стальной броней, свинцовой защитой от излучения. Форты стоили дорого, возводились долго, требовали многочисленного гарнизона. Но главное они годами находились на одной и той же позиции, так как перемещать их могли только очень мощные буксиры. Соответственно местоположение фортов не являлось для противника тайной и в случае атаки враг мог задействовать нужное число торпед.

Платформы же имели возможность маневрировать, их сложнее было обнаружить, а получить за те же деньги королевство могло гораздо большее число единиц. Причем гораздо быстрее и, что немаловажно, опираясь на собственное производство и технологии.

— Её, наверное, нужно как-то назвать? — предположил Фроди. — Просто «платформа номер один» не годится.

— Давать имена боевым кораблям прерогатива вашего величества, — услужливо напомнил адмирал Лосано.

— Ах да, — Фроди задумался. — Но ведь это не корабль.

— Технически это корабль, — сказал Джонсон. — Платформа имеет двигатель.

— Как скажете. Ну… раз астероиды у нас назвали по породам собак, давайте называть боевые платформы по породам кошек. Скажем, Мейнкун, на мой взгляд, подходит для этой. Такая вся растрепанная.

— Отличная идея, ваше величество, — произнес Лосано, а остальные поддержали его одобрительным гулом.

Команда произвела пробный холодный (цифровой) пуск торпед, а затем настоящий выстрел из орудия. Мишень (надувной шар диаметром двадцать метров) заранее выставили в миллионе километров от планеты в лишенном трафика секторе пространства. Снаряд промазал и, судя по данным сенсоров, пролетел в пятистах метрах от шара.

— Что думаете, Дейч? — спросил король у командующего системной обороны.

— Возможно орудие здесь лишнее, — сказал тот. — Оно жрет слишком много энергии. И требует целой батареи накопителей. И пусть оно точнее торпед, вряд ли противник даст возможность вести длительную перестрелку.

— Мы поставили орудие скорее для обеспечения связи, чем для стрельбы, — сказал Джонсон. — Что до длительности боя, то в будущем мы планируем ставить на платформы противоракеты. Это позволит повысить живучесть.

— Да, противоракеты, — произнес Фроди. — Надеюсь, Дайнингер вытащит нам кролика из шляпы.

Приемные испытания прервал срочный вызов.

— Сообщение из командного центра, ваше величество, — сообщил оператор. — С вами хочет связаться леди Далия. По радиосвязи.

— Как? — Фроди дернулся и при низкой силе тяжести чуть не ударился головой о потолок. — Откуда? В систему вошел «Нибелунг»?

— Никак нет, сир, — ответил оператор — Если господа соизволят отодвинуться в сторону, я выведу проекцию тактической схемы.

Свита прижалась к стенкам, рядом с пультом возникла проекция системы.

— Судя по поступающим данным, это два коммерческих судна, — оператор показал лазерной указкой на бледно-зеленую и серую точки. — Один с кодами нашего грузовика «Бернардини», зафрахтованного армией, а другой неизвестен. Оба начали торможение на пяти метрах в секунду за секунду.

У Фроди екнуло сердце. Герцогини в обычной ситуации не летают на грузовиках. Это могло означать, что «Нибелунг» потерпел поражение, был захвачен, уничтожен или серьезно поврежден, а выжившие добирались до Барти на попутках. И вряд ли выживших оказалось много. В первую очередь он подумал о сестре. Будь она жива, то сама вызвала бы короля. Или его вызвал бы Гарру. Славный капитан по-видимому тоже не уцелел. Или Маскариль. А еще на борту «Нибелунга» находилась…

— Свяжите меня с герцогиней, срочно!

Состояние Фроди приблизилось к панике. Подобного он не ощущал давно, наверное с первых тревожных сообщений о начале восстания Марбаса. Ему вдруг захотелось исчезнуть, отстраниться от обязанностей, накуриться в каком-нибудь притоне, напиться до чертиков. Давненько у Фроди не появлялась тяга к дурману.

— Они вышли довольно далеко от планеты, сир, — сообщил оператор, после коротких переговоров с центром. — В пятидесяти миллионах километрах. Задержка времени две с половиной минуты в каждую сторону.

— Плевать. Дайте мне связь, черт возьми!

К счастью, системная оборона имела возможность перенаправлять коммуникации между элементами и новую платформу снабдил всем нужным оборудованием и кодами доступа.

Фроди устроился в кресле. В ожидании ответа с судна он барабанил пальцами точь-в-точь как покойный адмирал Реймонд.

— Только имейте в виду, сир, что линия не шифруется, — напомнил барон Лойтхард. — У коммерческого судна нет нужных допусков и оборудования.

— Что? Вы полагаете кто-то подслушивает нас в собственной системе?

— Всякое может быть.

— Ладно, барон. Я подумаю, как ловчее сформулировать запрос.

Вскоре динамик ожил.

— Ваше величество, это Далия. Мы возвращаемся и не с пустыми руками.

Похоже бабка Далия тоже не горела желанием сообщать подробности по открытому каналу. Но во всяком случае она начала с обнадеживающей новости, и ни намека на трагедию в её голосе не слышалось.

— Что с моей яхтой, герцогиня? — спросил Фроди осторожно подбирая слова, чтобы одним вопросом обозначить сразу все интересующие его моменты. — Надеюсь вы её не поцарапали?

Ответ он получил только через пять минут.

— Яхта ушла за покупками, сир. На ней ни царапины. Просто сестричке вздумалось сделать вам небольшой подарок к свадьбе.

Фроди, наконец, смог выдохнуть. Всё в порядке. И герцогиня упомянула свадьбу. Значит и невеста на месте.

— Сколько им нужно на торможение? — спросил он.

— Около двух суток, ваше величество. Они разогнались достаточно быстро.

— Адмирал, мы не можем снять герцогиню и сопровождающих лиц с торговца каким-нибудь военным бортом?

— Не получится, — Лосано вздохнул. — Мы затратим столько же времени на разгон, торможение, выравнивание скоростей… Даже на форсаже.

— Не люблю, когда меня заставляют ждать.

— С физикой не поспоришь, ваше величество, — заметил барон Лойтхард.

— Это точно. И голову ей не отрубишь.

Встреча вышла бурной и продолжительной. Гвардия загодя очистила один из терминалов аэропорта Милады от посторонних, заглянув в каждую щель и прозвонив каждую электрическую цепь.

Кузен Борис, адмирал Лосано, министры, главы департаментов, гвардейцы и представители дворянства — все собрались здесь ради встречи будущей королевы и других важных гостей.

Еще на подлете к Барти от грузовика отвалил шаттл и, опережая график прибытия, устремился на посадку. К ещё пышущему жаром шаттлу подвели телескопический трап с траволатром, по которому пассажиров, точно с конвейера завода кукол, медленно выносило в зал прилета.