– Я же говорю: организовала убийство. Заказала, – загробным голосом сказал Михаэли.

– Да, как писцу в ресторане… – Розовски немного подумал. – Согласен… – он вздохнул. – Насчет нравственности вы, наверное, правы. Но у меня нет никакого желания лететь в Москву, чтобы общаться с вдовой. Даже при таком гонораре.

– В этом нет необходимости, – сказал Нахшон Михаэли. – По условию, страховка может быть выплачена только в случае, если Соколова приедет в Израиль. Адвокат Розенфельда уже сообщил ей об этом. Думаю, она объявится в Тель-Авиве на днях. Максимум – через неделю.

Это уже становилось интересным. Но… Натаниэль покачал головой и перевел взгляд на громилу.

– Вы возглавляете детективную службу компании, – сказал он. – Почему бы вам самим не заняться этим делом?

– У нас нет опыта работы с русскими, – ответил тот. – Вы в этом профессионал.

– Разумеется, мы навели о вас справки, – подтвердил Нахшон Михаэли.

– И что же?

Михаэли пожал плечами.

– Рики, можешь зачитать, – сказал он.

Референт раскрыла папку.

«Натаниэль Розовски, родился в 1948 году, в Минске. Репатриировался в Израиль в марте 1972 года, в возрасте…»

– Это я знаю, можно пропустить, – любезно улыбнулся Розовски. – Вес, рост и семейное положение – тоже.

– «После службы в Армии Обороны Израиля, поступил в полицию, где проработал до 1991 года, последние восемь лет – инспектором в отделе по расследованию убийств, – продолжила Ривка монотонным голосом. – В 1991 году уволился из полиции, имея разрешение на самостоятельное проведение следственных действий и открыл частное сыскное агентство „Натаниэль“, специализирующееся, главным образом, на расследовании различных дел, так или иначе связанных с новыми репатриантами из бывшего Советского Союза.

– Это вы классно придумали. Хорошая идея, – заметил Амос. – На этом рынке услуг вы оказались первым. Практически, без конкурентов. Можно позавидовать.

– Ну, – скромно ответил Розовски, – особой моей заслуги в этом нет. Чтобы открыть частное детективное агентство, нужно поработать в полиции и после увольнения получить разрешение на ведение самостоятельных расследований. А среди офицеров полиции, в мое время, выходцев из Союза было не так уж много. Как и сейчас, впрочем.

– Судя по всему, вы работаете вполне прилично, – сообщил Нахшон Михаэли недовольным тоном. Видимо, ему не хотелось делать комплиментов нахальному сыщику. – Число неудачных расследований, проведенных вашим агентством, в общем-то, оказалось в пределах допустимой статистической ошибки.

– Вы мне льстите, – сказал Натаниэль. – Тем не менее, я бы хотел знать, что вам нужно? И объясните, кстати, что такое «в пределах статистической ошибки»?

– Нам нужно добросовестно проведенное следствие, – сказал вице-президент «Байт ле-Ам», игнорируя последний вопрос. – И чтобы проводил его человек, не имеющий на глазах полицейских шор.

– В самую точку, – Натаниэль рассмеялся. – Перед вами – именно такой человек. Смотрящий на мир широко раскрытыми глазами. Но, если серьезно: мне кажется, вы готовы надеть на этого человека другие шоры?

– Что вы имеете в виду? – Нахшон Михаэли воинственно выставил вперед острый подбородок.

– Мне кажется, вам нужно не расследование, а подбор доказательств для вашей версии. Может быть, я ошибаюсь? – Розовски выжидательно уставился на Михаэли.

– Вы ошибаетесь, – проворчал тот. – Прежде всего нас интересует объективное расследование.

«Дай-то Бог!» – Розовски почесал в затылке, улыбнулся.

– Ладно, я попробую, – сказал он. – Чем вы можете мне помочь? Какой информацией располагаете?

– Амос, – сказал вице-президент громиле. – Дай господину Розовски все, что у тебя есть. А вот это, – он протянул Натаниэлю конверт, – это чек на десять тысяч. Аванс. Остальное получите по окончанию следствия.

Натаниэль внимательно рассмотрел конверт с фирменной эмблемой страховой компании «Байт ле-Ам» – стилизованной башней, над которой всходило солнце. Вынул из конверта чек, нерешительно покрутил его в пальцах.

– Что-то не так? – насторожился Нахшон Михаэли.

– А если результаты, полученные мной, совпадут с выводами полиции? – спросил Розовски. – Получится пустая трата денег.

– Не совпадут, – уверенно ответил Нахшон Михаэли. – Думаю, что не совпадут, – и, пристально глядя в глаза детективу, добавил – Не должны совпасть, понимаешь, Натаниэль?

Стоя на автобусной остановке, рядом с центральным офисом «Байт ле-Ам», Натаниэль никак не мог решить, ехать ли ему в контору или отправляться домой. В конце концов, после субботне-воскресных дел он вполне мог себе позволить немного отдохнуть. К тому же… Розовски покосился на папку, полученную от Амоса. К тому же в конторе ему просто не дадут заняться документами.

С другой стороны, Офра могла отыскать какой-то след Ари Розенфельда в старых делах агентства. А Алекс мог уже подготовить начальную информацию о компании «Интер».

Натаниэль вздохнул и пробормотал:

– Самая большая проблема – проблема выбора.

Правильно ли он сделал, взявшись за это расследование? Деньги деньгами, но, как ни крути, возможности частного детектива куда как ограничены по сравнению с возможностями полиции. Особенно в Израиле. Натаниэль с завистью подумал о лихих американских сыщиках, позволявших себе все, что угодно и неизменно оставлявших недотеп-полицейских с носом. И тут же сам фыркнул: похоже, он уже попался на собственную удочку. Нет в мире сыщиков, способных заменить полицию. Это только в книгах… Так что же у них есть на этого банкира? Ладно, попробуем разобраться. Хотя… это, конечно, не слежка за кобелем-мужем или за вороватыми рабочими на фабрике. Натаниэль вздохнул и распахнул дверцу автомобиля.

– Шалом, Натан!

Розовски обернулся и не сразу узнал во владельце притормозившего рядом с остановкой роскошного темно-вишневого «вольво» своего бывшего соседа Владимира Баренбойма.

– А, это ты…

– Как дела, бэсэдэр? – Баренбойм говорил по-русски, пересыпая речь ивритскими словами. За несколько лет жизни в стране в его голосе уже появилась характерную напевность, рано или поздно появлявшаяся у всех русских. – Что твое агентство?

– Порядок, порядок… Что у тебя?

– А, – Баренбойм махнул рукой. – Что у меня? Крутимся, крутимся…

– Классная машина, – Розовски кивнул на «вольво».

– Да, ничего.

Владимир Баренбойм был первым клиентом Натаниэля. Вернее было бы сказать – нулевым, потому что решение об открытии частного детективного агентства возникло у Розовски не до, а после знакомства с Баренбоймом.

Дело было так.

Приехав в Израиль, Владимир Баренбойм с женой сняли квартиру в одном доме с Розовски и даже на одной лестничной площадке. Первое время они только раскланивались по утрам и вечерам – при встречах. Но однажды, вернувшись со службы, Розовски обнаружил Баренбойма возле своей двери, в нетерпении переминавшимся с ноги на ногу и то и дело поглядывавшего на часы. Поскольку во всех квартирах туалеты работали одинаково, Розовски, несмотря на переминания соседа с ноги на ноги, сразу же отмел подозрения о естественных причинах визита.

– Что случилось? – спросил он.

Баренбойм живо обернулся на его вопрос, и лицо его прояснилось.

– Слава Богу! – сказал он. – А я уж подумал, что вы можете не прийти сегодня домой, – говорил он, естественно, по-русски.

– Вполне мог бы не прийти, – согласился Розовски, отпирая дверь. – Дел столько, что впору ночевать на службе… Проходите, – сказал он. – Что у вас случилось?

Видимо, Баренбойм уже несколько раз репетировал свой монолог, поэтому изложил все достаточно связно. Суть дела заключалась в следующем.

Как многие новые репатрианты, Баренбойм, почему-то, считал, что на исторической родине нет никакого смысла заниматься обычной работой, и что здесь просто ждут не дождутся, когда он развернет во всю ширь свои деловые способности. Розовски никак не мог понять, почему большинство бывших советских людей считало, что на учителя нужно учиться, а вот на бизнесмена – нет. Его новый сосед относился именно к этому большинству.