Болтун также был рад пойти со Злым. Он уже совершенно отчаялся и воспринял предложение с воодушевлением. Работы последнее время было мало, как и денег. Жены у него не было, детей тоже. Не держало ничто. Да и откуда у разнорабочего взяться супруге? Ведь женщины любят достаток, а мужчина, перебивающийся мелкими непостоянными заработками и влачащий жалкое существование, с трудом оплачивая ночлежку и простецкую еду, – это далеко не лучшая партия.

Проныра, клерк при крупной ростовщической конторе, поначалу послал Злого куда подальше, назвав безумцем и обвинив в преступной затее. Он был погружен в свою работу. Но Злой напомнил ему о старых долгах, обидах, братстве и о том, что стоит подставлять плечо товарищу. А также намекнул на то, что возясь здесь с деньгами, он их только видит, но не может потратить на себя, и занимается самообманом, надеясь разбогатеть. Пристыженный, тот чертыхнулся, вспомнил бездну, богов и прочие нечестивые дела, попросил время на завершение кое-каких дел, и уже вечером присоединился к ним. Жена от него давно ушла, лет семь как, забрав ребенка, подалась куда-то на север. Обвинила его в излишней домовитости, жадности и нежелании тратить деньги на жизнь. Так что Проныре, по большому счету, оказалось нечего терять, кроме рутинной работы.

Хромой, по словам Злого, как ждал его, хотя сам это отрицал. Он слушал, не перебивал, а когда услышал все, кивнул, хлопнул Злого по плечу и лишь спросил, где и когда назначена встреча. Явился собранный, в срок, без опоздания.

И вот весь их новоявленный отряд встретился недалеко от приречного городка Истры, что восточнее Кракона. В дело вступил Левша, бывший там человеком далеко не последним. Служил в муниципалитете, занимался картами местности и слежкой за путями сообщения. Ввиду особенностей работы он имел знакомство с некими важными людьми, а также доступ к бумагам. Левша, которого Злой убедил присоединиться к отряду, разузнал о кораблях каторжан. Ему удалось, хоть и не без труда, выяснить, когда будет следующая отправка.

Товарищи прикинули шансы нападения на закрытый док. После изучения сведений им пришлось отказаться от штурма. Действовать в городе, даже ночью, значило привлечь слишком много внимания. Истра, конечно, не Кракон. Но там тоже имелись ясноокие и немалый контингент стражи. Тогда Левша, последний еще не сорвавшийся с места товарищ, наорал на начальника и обвинил того во взятках и распутстве. В муниципалитетах это достаточно известно и не поощряется. Но повышать голос и клеветать на руководство – дело последнее. После этого Левша бежал от суровой кары за ложные обвинения и исчез в неизвестном направлении. Хотя поговаривали, что он отправился по приглашению к своему товарищу, аристократу Славомиру Борыничу, и что весь конфликт с руководством произошел из-за того, что ему не дали расчет.

Ну а потом отряд нашел отличное место, где река делала резкий поворот. Судя по карте, которую прихватил Левша, лучше было не найти. Но когда они добрались до места, выяснилось, что три остроухих уже облюбовали его. Их пришлось порешить. Схватить и допросить не вышло. Был очень большой риск для самих товарищей-ветеранов. И они решили, что лучше пока вытащить Богдана, а что до остроухих, то время покажет.

– ...ну, а дальше, Бугай, ты и сам все понял, – закончил Злой.

– Дела... – Богдан слушал молча и только сейчас осознал, что все они распрощались со спокойной жизнью ради того, чтобы вытащить его из передряги, в которую попал. – Парни, я безмерно вам благодарен.

Он настолько был удивлен и растроган, совершенно ошарашен их поступком и осознанием того, на что они пошли и чем пожертвовали, что слезы выступили на его глазах, а в горле защипало. От этого он протянул руку, инстинктивно, не задумываясь, к фляге с водой. Отпил, протер глаза и посмотрел на них всех, сидевших у догорающего костра.

Крепкие мужчины, возможно, слегка потерявшие форму и сноровку, но не навыки. Опытные воины, которых ковали походы и вылазки, ужасающие, кровавые бои с противником. Стычки в лесах, где в любой момент в тебя могут ударить стрелы из листвы. Стычки в болотах, где каждый неверный шаг обернется неминуемой смертью не от рук врага, а оттого, что тебя с головой поглотит топь и товарищ не успеет вытянуть. Стычки в неведомо кому принадлежащих катакомбах, руинах, подземельях и на улицах поселений, полных обезумевшими служителями проклятых божков. Походы в горы, кровавые драки, охота на чудовищ, людей и тех, кого язык не повернется назвать людьми, ведьм и колдунов. Их отряд в прошлые времена, десять лет назад, творил такое, на что не были способны другие. Зачастую не рассказывая руководству о том, через что им пришлось проходить ради достижения поставленной задачи.

Сейчас эти люди по первому зову сорвались с места и пришли ему на помощь. Богдан осознал, что та жизнь, тихая, спокойная, размеренная – не для них. Их сломали те времена десятилетней давности, изменили. Губоко в их душах поселилось то, что не могут понять люди, не видавшие кровавой резни и смертей, не пережившие столько лишений и утрат. Им всем, кроме Болтуна, самого молодого, было за тридцать. Не старость, но уже возраст солидный, говорящий о том, что давно пора бы остепениться, жениться и воспитывать детей. Строить дом, любить супругу и радоваться этой спокойной жизни. Но только он, Бугай, да еще Хромой, смогли сойтись с женщинами надолго. От Проныры спутница жизни ушла через пару лет после свадьбы, обвинив его в том, что с безумцем жить невозможно. Еще был Князь, но тому положено иметь наследника. Негоже такому хозяйству пропадать, да в руки чужие переходить.

Сейчас Богдан осознал, что все сидящие у костра по-настоящему – братство, потому что во многом только они могут понять друг друга. Люди походов и сражений, а не люди мира. И как бы им ни хотелось ими стать, у них это не получилось.

Злой подкинул в огонь еще валежника. Торба возился с застежками рюкзака, остальные жались ближе друг к другу и костру, инстинктивно греясь, а Бугай был просто рад находиться с ними здесь и сейчас.

– А что дальше? – проговорил Бугай, даже не задумываясь о том, для чего спрашивает. И лишь спросив, осознал, что зря сделал это, поскольку «потом» для них, скорее всего, не было.

– В смысле? – проворчал Торба. – Идем к охотничьему домику нашего богатея.

Богдану пришлось с трудом и через силу продолжить расспросы. Возможно, он надеялся на то, что у них, всех вместе или у каждого в отдельности, есть планы на будущее.

– Нет, Торба, после. Мы дойдем туда. И что, что дальше?

Они все молчали, воззрившись на него, и тут он до конца осознал, что плана у них нет. От этого в душе его похолодело.

Повисла короткая пауза.

– Уберемся подальше отсюда, – проговорил Торба.

– Городов много, – сказал Левша, пожав плечами. – Я по долгу службы видел кучу разных карт. Даже если не Союз, то за горами есть королевства, осколки старой империи. А за морем, на севере, говорят, еще земля. По слухам, там нужны люди с опытом, чтобы заселять дикие леса. И там нет ушастых, тварей всяких, ведьм и колдунов.

– Зад будем морозить, снегом да льдом торговать, – усмехнулся Мелкий. – Да и не верю! Везде, где людишки коптят небо, есть колдуны да ведьмы. А где растет лес, дикий, нехоженый, обитает куча уродцев, помимо обычного зверья. Помяни мое слово, именно поэтому там и требуются люди с опытом. Чтобы не сдохнуть сразу же, в первый свой поход по грибы да по ягоды.

– Война на носу, – добавил Проныра. – Сам говоришь. Мы свое отвоевали, пора теперь другим. Я лично за север, возможностей там больше.

– Дойдем до Князя, там и решим, – подытожил Злой, помолчал, добавил. – Мы-то каждый сам по себе думал, кому куда, но я вот что мыслю, братки, раз дело такое, надо всем вместе держаться. Судьба вновь собрала нас не просто так. Нож мне в бок, если это не так.

Он исподлобья осмотрел сидящих у костра мужчин.

– Как раньше было, братки. Решим да двинем.