Они втроем мчались по лесной дороге, которая петляла, и лишь когда за очередным поворотом показались строения, принадлежащие поместью Князя, стала брусчатой.

У въезда в усадьбу они, не останавливаясь, свернули на тропу, по которой, это было видно невооруженным глазом, недавно в спешке пронесся небольшой конный отряд. Просвет между деревьями у самого поместья оказался достаточно широким и приметным, но чем дальше они неслись, тем уже он становился. Мчаться через лес на лошади становилось все сложнее. Да, это все же не бурелом, где конь сразу переломает себе ноги, но и не дорога, или хотя бы открытое поле. Благо хоть ветки пока что не бьют по лицу, и стволы деревьев располагаются в некотором удалении.

Следов было много, ошибиться с направлением было невозможно, да и свернуть с этой тропы ушедший ранее отряд не мог. Это грозило смертью лошадям и всадникам, не сбавь они скорость до самой минимальной. Слева и справа все гуще становился лес. Вскоре троица мчалась через настоящую чащу и лишь тропа оказалась достаточно безопасным для ног лошадей местом.

Кони вынесли их к ручью, дальше проторенной дорожки видно не было. Судя по отпечаткам копыт, те, кто шел перед ними, погнали своих животных по каменистому руслу. Бугай последовал их примеру. Хромой и Мелкий повели скакунов за ним. Лошади артачились. Идти по воде, каменистому дну и илу им явно не нравилось. Здесь скорость развить оказалось невозможным. Несколько сотен шагов пришлось продвигаться вперед медленно, осматриваясь и ища проход. Затем, увидев следы слева от ручья, всадники вновь выбрались на тропу. Но на этот раз на рысь и тем более на галоп перейти не удалось. Да, путь был виден, но уж слишком близко здесь росли деревья, часто дорога петляла и несмотря на то, что подлеска как такового на их пути не было, как и павших деревьев, гнать во весь опор никак не удавалось.

Спустя еще некоторое время они выбрались к озеру. Водная гладь, окруженная лесом, простиралась слева от тропы, которая, в свою очередь, шла вдоль берега, разделяясь. И там, куда вели следы лошадей их товарищей, на другой стороне, лес, казалось, выглядел иным. Более темным, дремучим, непролазным. Диким и отталкивающим. Именно там в озеро впадал еще один ручей, уходящий своим руслом куда-то в чащу.

У звонкого ключа на той стороне озера их ждали.

– Наконец-то, – Левша отошел от сосны, к которой привалился всем телом, и с невеселой улыбкой приветствовал их, перегородив проезд. Выглядел он озадаченным и встревоженным.

Помимо него у края темного леса, смотря в бурелом, сидел Проныра, а Болтун занимался лошадьми. Остальных не было. Лошадям здесь явно не нравилось, они всхрапывали, нервничали, мотали хвостами. Все сторонились еле заметной тропы, которая вела дальше, вглубь леса по руслу ручья.

– Где наш свет очей, благородный господин? – Мелкий с кривой ухмылкой на лице спешился первым. В его голосе чувствовалась неприкрытая тревога.

– Князь умчался туда, – Левша махнул рукой в сторону чащобы. – Совсем спятил с горя. Торба и Злой пытались его отговорить, но он лишь плюнул им под ноги, выругал и повел лошадь с мертвой женой...

– Мертвой?!

– Вроде как, – их товарищ явно не был в этом до конца уверен. – Пока мы гнали через лес, она отошла к предкам. Лекарь, тот толстяк, сказал Князю, что ей конец, что ничего нельзя сделать, что остались считаные минуты. Сказал еще там, в поместье. Ты что, не слышал, Мелкий? Из-за этого Князь его чуть и не прирезал.

– Бездна, – покачал головой Богдан. – Плохо дело. А вы почему тут? Где остальные?

– Бугай, мы сделали все, что смогли. Нас там вообще могло не оказаться, это удача, большая удача... – начал было Левша, но Богдан перебил его.

– Я о другом. Где Торба и Злой? – опальный сержант стражи сам не узнал своего голоса, в котором зазвенела сталь.

Его товарищ дернулся, отвел взгляд, промолвил.

– За Князем пошли.

– То, что мы смогли принести ее живой к Славомиру, и они попрощались, как подобает, уже удача, – подал голос Проныра, подошедший к ним.

Болтун тем временем, не обращая внимания на остальных ветеранов, приглядывал за лошадьми, пытался успокоить, гладил, шептал что-то, прижавшись то к морде одного коня, то другого. У него всегда лучше получалось говорить с животными, чем с людьми.

Ярость начала наполнять Богдана. Правая рука легла на оружие, но пока что он не ощущал привычного спутника всех передряг – того отвратного запаха. Все начало вставать на свои места. Лекарь не помог, и Славомир Борынич решил обратиться к более радикальному методу. Ведьма! Но откуда она здесь, так недалеко от поместья? Всего-то час езды, а может, больше. Сложно точно сказать, как долго они пробирались конными через лес, но расстояние не такое уж и большое. И если хозяин поместья знает об этом, почему ведьма еще жива? Ответ мог быть лишь один – у них двоих есть некие договоренности. Аристократ не сдает ее, она живет на его землях, тайно, взамен предоставляет ему что-то или оказывает какие-то услуги.

– Я пойду туда, – проговорил Бугай холодным голосом и уверенным движением кинул поводья Левше. – Присмотри, будь добр, за конем.

Тот вздохнул, покачал головой и ответил, уставившись в землю:

– Может, не стоит? Я и Торбу со Злым отговаривал.

– Может, все в лес по ягодам пойдем? – усмехнулся Мелкий, пристально и с неким презрением посмотрев на хмурого Левшу. Чувствовалось, что ему не по душе то, что товарищи разделились, и часть из них осталась здесь, в то время как за Князем последовало только двое. Видимо, он упрекал оставшихся здесь в трусости – пока что про себя, не говоря вслух.

– Лучше я один, – Богдан процедил это сквозь зубы, смотря на остальных оценивающим взглядом. – Если все будет хорошо, постою в сторонке. А нет, – он вновь обвел их тяжелым взглядом, – парни, не в обиду, но за последние десять лет вы не охотились на ведьм ни разу, и толку там от вас будет немного.

Ветераны все понимали, желания идти и иметь дело с ведьмой не было ни у кого, именно поэтому Левша, Проныра и Болтун остались здесь. Почему полезли Торба со Злым? Со вторым все ясно, этот малый всегда готов идти на риск, в том вся его жизнь. К тому же ради товарища – дело священное в его понимании. Не будь такого, Богдан оказался уже на каторге, а не здесь.

Но Торба-то, рассудительный и неспешный, почему? Может, посчитал, что на кону стоит жизнь их товарища? А это всегда был для него важный аргумент. Остальные решили остаться. Если бы ведьма напала сама, Богдан был уверен, они сражались бы все как один, но сейчас ситуация неясная. Никто не понимал, что связывает Славомира и колдунью. Вряд ли в процессе скачки через лес это прояснилось. Аристократ, судя по словам ветеранов, оказался не особо разговорчив и спокоен при виде умирающей жены. Но раз помчался сюда, значит, рассчитывал на успех.

– Если услышите крики, и мы не вернемся после этого, жгите здесь все и уходите до темноты.

С этими словами Бугай двинулся по следам Князя и его коня. Рядом просматривались глубокие отпечатки сапог Торбы и почти неприметные – Злого. Этот человек всегда отличался умением скрыться в любом месте, стать незаметным и напасть тогда, когда этого ждут меньше всего. Видимо, здесь он не пытался маскироваться.

Дорога вела по берегу ручья. Руки по привычке проверяли снаряжение. Хорошо ли закреплен меч на поясе, не подведут ли ножны, удобно ли расположен кинжал. Веяло холодом, хотя солнце не так давно прошло зенит и там, на поляне, у озера, где он оставил товарищей и лошадей, стояла привычная летняя жара. Деревья прижимались к воде, нависали над руслом. Скоро под ногами начало хлюпать. Начиналось болото. Еще не пугающая топь, но малоприятная для прохода местность. Удивляло одно – насекомых не было. Столь привычного для подобных мест жужжащего роя мелких тварей не наблюдалось. Это, с одной стороны, радовало, но, с другой, и настораживало, говоря о наличии рядом колдовства.