— В любом случае, нравится вам это или нет. Но ближайшие три года мы проведем вместе. Моя задача — довести вас до выпуска. По возможности — живыми. Кто-то станет мастером своего дела, кто-то лишь докажет, что он жалкий неудачник. Я буду рада и тому, и другому. — она взяла паузу и обвела взглядом группу по которой вновь пронесся ропот. — В первом случае, Империя пополнится сильными магами, во втором, в наши ряды не попадут бесполезные отбросы. А теперь, познакомимся — я называю фамилию, вы представляетесь. По списку. Без вопросов, без выкрутасов.

Она развернула планшет и начала вызывать имена.

В зале повисла тишина, которая прерывалась лишь редкими шепотками. Но Варвара Алексеевна, кажется, не обращала на это внимания. Она была сосредоточена только на том, что происходило сейчас.

— Аметистова Татьяна.

Встала аккуратная, хрупкая девушка с идеальной осанкой и холодноватым выражением лица. Волосы — густые, иссиня-чёрные, собраны в высокий гладкий хвост, на лице — прямоугольные очки в тонкой оправе. В движениях была строгость, будто отрепетированная.

— Аметистова Татьяна. Земля. Пятый ранг.

Присела бесшумно. Её голос был чистым, как колокольчик, и совершенно лишён эмоций.

— Аурианов Артемий.

Он поднялся, потягиваясь, словно его разбудили среди ночи. Высокий, вихрастый, с растрёпанными светло-русыми волосами и ленивой ухмылкой. Рубашка на нём была расстёгнута на одну пуговицу больше, чем следовало.

— Аурианов Артемий. Воздух. Пятый.

Кивнул в никуда и сел, словно и не вставал.

— Буревская Дарья.

Тонкая, светлокожая, с платиновыми волосами, собранными в строгий узел. Брови чёрные, аккуратно выведенные, взгляд ледяной, цепкий. Выглядела как будущий генерал на вражеском параде.

— Лёд. Шестой ранг, — отчеканила она.

После её слов повисла короткая пауза. Зал на секунду затих. Фамилию Буревских знали все, ее отец и дед были Адмиралами Флота и в учебнике по истории их походам выделена далеко не одна глава.

— Воронов Ярослав, — продолжила Кленова.

Со своего места встал долговязый парень, с коротко подстриженными чёрными волосами и острым, угловатым лицом. Щёки в лёгкой щетине, на скулах — тень от старых синяков или, может, просто усталости. Он выглядел старше остальных, будто из другого года, другой группы или даже другой жизни. На левой щеке — белёсый шрам, будто от старого ожога. Глаза тяжёлые, тёмные.

— Гроза. Шестой ранг.

Пауза была короткой, но ощутимой. Редкая стихия, высокий ранг. Он не остался стоять, не стал ждать реакции. Просто сел — как будто так и надо.

— Зверев Константин.

Он поднялся с видом человека, который знает себе цену и не сомневается в реакции. Высокий, спортивный, с идеально уложенными светлыми волосами и безупречно выглаженной формой. Каждое его движение будто было отрепетировано заранее — сдержанная уверенность, выверенная осанка. Он оглядел зал взглядом охотника, и его губы тронула лёгкая полуулыбка.

— Свет. Пятый ранг, — чётко произнёс он, не поднимая головы выше нужного. Всем своим видом он показывал свою крутость, словно он был не сыном барона, а как минимум внуком императора.

Куратор молча кивнула, и он сел, не спеша.

— Зимина Кристина, — продолжила она.

С противоположного края поднялась бледная девушка с русыми, почти пепельными волосами, заплетёнными в две тонкие косы. На вид — самая младшая в группе. Пиджак сидел на ней как на кукле, а глаза, большие и влажные, смотрели как будто чуть испуганно.

— Туман. Четвёртый ранг, — прозвучало почти шёпотом, но достаточно ясно.

Несмотря на хрупкость, в голосе чувствовалась некая твёрдость. Однако она быстро села на место, словно надеялась, что на неё никто не смотрит.

— Крапивин Николай.

Теперь мой черёд. Поднялся, сдерживая волнение, хоть сердце и стучало в ушах. Старался держаться ровно, не сутулиться, не опускать глаза. В глазах у многих — любопытство, лёгкое пренебрежение, осторожность. Всё понятно: ни фамилии, ни титула, ни лоска.

— Огонь. Шестой ранг, — коротко сказал я.

Тишина. Кто-то чуть вскинул голову. Сзади зашуршали — будто переглянулись. Простолюдин с шестым рангом? У многих явно только что, окончательно сломалась картина мира, сперва куратор-простолюдинка с седьмым рангом, а теперь и в самой группе высокоранговый смерд.

Я сел и поймал на себе взгляд Пожарской. Холодный, оценивающий. Почти сразу она отвернулась.

— Лазурин Вячеслав, — произнесла куратор, почти без интонации.

Среди студентов поднялся невысокий, широкоплечий парень с круглым лицом, короткой стрижкой и будто нарочно опущенными бровями. Кожа чуть загорелая, пальцы мозолистые, движения прямые, как будто привык к физическому труду. Форму носил аккуратно, но без педантичности, воротник чуть перекошен, словно надевал в спешке.

— Камень. Пятый ранг, — сказал он, голосом глухим, немного сиплым.

В зале отреагировали сдержанно — ранг достойный, но не выдающийся, стихия — редкая, но не сенсационная. Он сел, как будто был рад, что всё закончилось.

— Лисицин Игнат.

Игнат поднялся порывисто, чуть задев меня локтем. Рыжеволосый, с веснушками и лукавым прищуром. Куртка сидела на нём свободно, будто он так и не свыкся с формой, а рубашка была застёгнута не на ту пуговицу. От него веяло чем-то деревенским — откровенным, живым.

— Вода. Четвёртый ранг, — отчеканил он, с небрежной гордостью.

Некоторые хмыкнули. Не из-за ранга — он обычный. Просто тон у него был такой, будто он объявил, что он архимаг. Он снова сел, глядя в зал с лёгкой улыбкой, словно проверяя, кто поддастся на шутку.

— Огнев Олег, — отозвалась куратор.

Парень встал из второго ряда. Высокий, худощавый, с заострёнными чертами лица. Волосы тёмно-рыжие, почти бурые, расчёсаны идеально, но без лишнего блеска. Глаза холодные, синие, как лёд. Улыбки на лице не было, как и попытки казаться дружелюбным. Он стоял прямо, будто ждал строевого смотра.

— Пепел. Пятый ранг.

В зале стало немного тише. Стихия по настоящему редкая, сложная. Не зрелищная, но опасная — так говорили. Он не делал попыток пояснять, не искал глазами оценок. Просто сел — молча, чётко.

— Павлинова Виктория.

Из середины зала плавно поднялась высокая девушка с густыми, пепельными волосами, собранными в высокий хвост. Движения неспешные, будто она двигалась под музыку, которую слышала только она. Черты лица правильные, губы поджаты, взгляд тяжёлый. Выглядела старше своих лет — или просто привыкла выглядеть так.