В общем, к моменту, когда начался первый экзамен, я вдоволь восполнил дефицит общения. В аудиторию зашли три человека и молча передали по рядам стопку с листами. Это оказались тестовые бланки по магической теории. Когда все получили свой экземпляр, один из мужчин осмотрел аудиторию и просто произнес:

— У вас час.

После чего запустил таймер, стоявший на кафедре. Цифры начали стремительно уменьшаться, и я, как и остальные, начал заполнять бланк личными данными, а затем перешёл к вопросам.

Я сосредоточился на первом вопросе. Вопрос был достаточно простым, касался основ магической теории и принципов, на которых строятся магические структуры. Теорию я помнил, пришлось только немного поднапрячься, чтобы не перепутать детали. Прокрутив в голове несколько формул и концепций, я быстро нашел ответ. Перешёл ко второму вопросу.

Время шло быстрее, чем я ожидал. В аудитории царила тишина, были слышны только скрипящие звуки карандашей, пишущих по бумаге, и периодические вздохи тех, кто задумался над ответом. Я старался не торопиться и не зацикливаться на одном вопросе, ведь одно дело — помнить теорию, и совсем другое — правильно и чётко её изложить на бланке.

Через несколько вопросов я уже начинал ловить себя на том, что голова работает почти автоматически. Вопросы становились всё более конкретными, углублёнными, но я знал, что всё это когда-то изучал, даже если не все детали выстроились сразу в голове.

Я продолжал работать, и чем ближе к концу, тем сильнее ощущал, как начинают возникать сомнения. Я начал по несколько раз перепроверять себя, возвращался к ранним ответам и проверял их.

Когда оставалось меньше десяти минут, я успел ответить на все вопросы, но был один, на который решил не тратить больше времени. Время было на исходе, и я решил, что лучше оставить его пустым, чем рисковать и написать неправильный ответ. В любом случае, сдать экзамен было важно, но не менее важно было подходить к каждому вопросу с рассудительностью.

Когда таймер окончательно отсчитал последние секунды, я отложил карандаш и выдохнул. Пожелав себе удачи, я поднялся и сдал работу.

Женщина, что сидела за столом бегло просмотрела бланки, что я ей протянул и абсолютно безэмоционально отправила меня в следующую аудиторию. Оставив меня в неведении по поводу того, сдал я или нет.

Я покинул аудиторию и направился в коридор, где меня уже ждала новая группа кандидатов. Впереди был экзамен по истории, и, если честно, я не был уверен, что подготовился достаточно. История магии была довольно обширной, и те пару часов, что я потратил на подготовку, вряд ли могли покрыть весь объём материала.

Когда я зашёл в следующий зал, я заметил, что помещение было не слишком большим, но оно полностью заполнено столами, за которыми сидели другие кандидаты, и на каждом из столов — стопка экзаменационных листов. В углу комнаты стоял преподаватель, явно не радующийся нашему визиту, с каменным выражением лица. Он держал в руках стопку бумажек и молча раздавал их.

Я взял листы и прошел к столу, открыв их, почувствовал, как сразу ускорился пульс. Вопросы были не такими уж сложными, как я себе их представлял, но не все они оказались очевидными.

— У вас час, — произнёс преподаватель, бросив взгляд на нас и, не дождавшись реакции, принялся листать какие-то документы на своём столе.

Секунды тянулись. Я огляделся, заметив, как другие студенты, явно более подготовленные, уже уверенно начали заполнять бланки. Я же не мог избавиться от ощущения, что у меня не хватает времени, чтобы вспомнить все даты и события.

Я сосредоточился на первом вопросе и, чувствуя, как уходит тревога, начал вспоминать важнейшие моменты истории магии, их ключевые даты и участников. Со временем ответы начали приходить быстрее, а когда я взглянул на таймер, обнаружил, что уже прошло почти половина времени. Я чуть ускорил темп, но старался не запутаться в вопросах, чтобы не испортить то, что, казалось бы, шло достаточно гладко.

Когда время подошло к концу, я отпустил последний лист и откинулся на спинку стула. Процесс был мучительным, но по крайней мере я не чувствовал что полностью провалился. Осталось только ждать результатов.

Преподаватель забрал работу, не сказав ни слова, и мне пришлось выйти из аудитории с теми же мыслями, что и после теории: не знаю, как я сдал, но теперь можно было только надеяться на лучшее.

Следующая аудитория, следующий экзамен. Конвейер почти без передышек: этика, криптозоология, математика, астрономия, русский и литература. Каждый экзамен отнимал всё больше сил, но не было времени на отдых. Время стремительно ускользало, и я едва успевал успокоить нервное напряжение перед следующими заданиями. В голове царила мешанина из теорий, фактов и формул, которые сливались в одно бесформенное облако.

Экзамены шли один за другим, и с каждым новым вопросом усталость ощущалась всё сильнее. Размышления быстро исчезали, уступая место механическим действиям. Вопросы и ответы казались не такими важными, как сама цель — просто закончить это. Лист за листом, страница за страницей — я записывал ответы на автопилоте, пытаясь хоть как-то держаться в ритме.

Порой я даже не успевал осознать, когда заканчиваю один экзамен и начинаю следующий. Время не просто летело — оно исчезало, оставляя после себя только усталость и пустоту.

К концу дня я был выжат, как лимон, но впереди оставался последний рубеж — контроль магии. В голове гудело, я почти перестал соображать, но понимание, что именно этот экзамен, является самым важным из всех, что я сегодня сдавал, держало меня на ногах.

Пока мы проходили весь этот марафон экзаменов, из курса отсеялась еще часть людей. Кто-то попался на списывании, кто-то просто не выдержал темпа — понятно, что не все смогли так интенсивно работать в таком ритме. Но в конечном счете, каждый экзамен, каждая дисциплина, сводилась к этому моменту — последнему испытанию, которое определяло, кто продолжит обучение, а кто покинет Академию.

Перед самым последним экзаменом нам неожиданно дали передышку. Полчаса отдыха — пустяк, но в такой момент это было как глоток свежего воздуха. Я вышел во двор, почувствовав, как освежающий воздух мгновенно пробуждает меня. Сел на скамейку, немного закрыв глаза, чтобы попытаться прийти в себя. Бессонная ночь тоже давала о себе знать, и мозг, казалось, застрял на середине выполнения задачи, как старая машина, отказывающаяся работать. Слишком много информации, слишком много стресса, и вот, теперь я сидел, не в состоянии понять, что именно происходит вокруг. Впрочем, я не был единственным, кто так себя чувствовал — в дворике было немало тех, кто тоже держался за голову или пытался немного отдохнуть, наслаждаясь редким моментом покоя.

Наконец, мы прошли на старую добрую седьмую Арену, где нас уже ждала Агатова в сопровождении еще нескольких незнакомых людей в форме преподавателей. Она была настолько довольной и бодрой, что было аж противно.

— Итак, из почти трехсот человек, вас осталось девяносто шесть. Не могу сказать, что довольна этим числом, я рассчитывала сократить вас до пятидесяти, а лучше еще меньше. — говорила она, медленно ходя вдоль нашего строя. — Но, как видите, я и мои коллеги готовы работать с тем, что есть, — усмехнулась Агатова. — Хоть и не скажу, что довольна. Вас должно быть меньше.

Она скрестила руки на груди и смерила нас тяжёлым взглядом, словно прикидывая, кого бы выпнуть прямо сейчас.

— Ладно, ближе к делу. Последний экзамен. Всё просто: надо показать, что способны использовать магию по своему желанию. Никаких подсказок, никаких помощников, никаких игрушек. Выходишь в центр, выпускаешь свой дар, а мы смотрим, стоишь ты чего-нибудь или так, мешок с дерьмом, что возомнил себя магом.