— Идите вот сюда, — сказал я, передавая метку на карте. — Буду ждать вас на месте.

— А ты? Опять будешь охотиться на чудовищ в одиночку? — насупилась Улинрай.

— Пока что просто возвращаю десятый цвет. Моя копия уже там, так что пойду на разведку. — ответил я и сразу перешёл в форму сиреневого света.

Я открыл глаза в подсвеченном камнями саду тари. Искажённые растения с почти чёрными, с небольшим оттенком лилового, листьями. Как и в тот момент, когда я уходил, мой взгляд сразу притянул великолепный вид вокруг.

Изогнутые чернильные стволы, слегка подсвеченные изнутри узоры листьев, ореол вокруг светящихся цветов. Очередной шедевр тари — маленький экзотический лес внутри теплицы, где каждый камень и каждая ветка были идеальны. Этим местом хотелось любоваться, забыв обо всём на свете.

Сад вокруг меня будто дышал со мной в унисон. Да, здесь даже дышалось как-то иначе. Воздух был приятным, свежим, чистым…

Захотелось улечься прямо здесь и просто лежать, наслаждаясь дыханием и красотой мира вокруг. Лежать и смотреть на колыхание волшебной листвы, слушать пение птиц и не думать ни о чём…

Вы одели Респиратор сорамин с ионным фильтром (эпический).

Уже после первого глубокого вдоха, в голове начало проясняться. Сад больше не казался произведением искусства, и стал тем, чем и был — жутковатым источником проклятия запретной стихии.

— Мир… так несправедлив… так жесток… так ужасен… Так не должно было быть… Впервые за столько лет ко мне пришли гости… и такой подлый удар!

Я вздрогнул и посмотрел в сторону источника ноющего голоса. Должен сказать, очень приятного голоса, который даже странная неестественная хрипота и хнычущая интонация не сумели испортить.

— Кто ты… что ты такое? — скривившись, спросил я.

Увы, обладательница голоса мне понравилась куда меньше.

Мой взгляд упёрся в женскую фигуру, сросшуюся с одним из деревьев. Женское лицо в стволе выдавало миловидные черты лица тари, но в остальном все части тела казались будто бы насильно пророщенными к стволу. Даже руки выгибались под неестественным углом, обнимая остальную часть ствола за спиной. Да и лицо было словно насильно натянуто и приобрело фактуру древесной коры.

— Антайна лас Тонкат, — представилось существо. — Обнимемся?

Переход от причитаний до приторной сладости был мгновенным.

— Пожалуй, откажусь.

— Злой, злой, злой! Ты надо мной издеваешься, да? Тебе нравится мучать малышку Тайну!

— Хочешь выпить мои силы или что? — очевидно ведь, что она это не просто так говорит. Хотя, с учётом безумия обитателей города…

— А тебе и жалко для Тайночки, да? Злой, бессердечный, жестокий, безжалостный, чёрствый, бессердечный, зловредный…

— Постой! И ты повторяешься.

— Ну вот, теперь ты ещё и насмехаешься надо мной! Какой же ты… как же холодно… обними меня, пожалуйста, милый бельчонок, — в конце речи её опять перемкнуло, и последнюю фразу она произносила уже с мольбой.

И видят забытые боги, этот голос лишает всяких сил сопротивляться.

В теплице стало чуть теплее. Приятный лёгкий ветерок пробежался по волосам. Я вздрогнул. Сад вокруг казался бесконечным, залитым солнцем и радостью. Фигура растительной тари стала казаться намного более живой, скорее, как какая-то нимфа или дриада.

Та-ак, здесь всё понятно.

Закрыв глаза, я перенёсся к своим, в копию с остальными цветами. Группа уже подходила к теплице снаружи и вскоре могла вмешаться, если древесная тварь на меня набросится.

— Рена. Бафф на волю, — сходу приказал я, и сразу же снова вернулся внутрь, к разговорчивому бревну.

Мир считал все мои копии одним существом, а потому как инвентарь был одним для всех моих копий, так и бафы распространялись на все версии меня. Сам это понял совсем недавно.

— Бедная, бедная Тайночка. Конечно, легко обижать девушку, если она приросла к полу. Будто ты сам застрахован от того, чтобы однажды стать деревом!

— Почему здесь плохо работают способности? — попробуем разговорить это существо, если уж оно действительно кроме попыток подчинить меня ничего не может сделать.

— Имеешь ввиду через стену? Конечно, там же напыление незримой китары. Тайна умница, всё знает и всем помогает! И где моя награда? Ты же дашь вкусняшку маленькой Та-айночке?

— Если под вкусняшкой ты подразумеваешь мою судьбу или душу, то нет.

— Ну, можно не душу, — задумалось дерево, — Сойдёт и кусочек памяти. Только чтобы там сильные чувства были, ладно?

О как. Уже интересно.

— А кто ещё из твоих сородичей умеет похищать память? Одним кастом и на расстоянии.

— М-м-м… а-а, я поняла. Ты хитрый хитрец. Лживый лжец. Подлый подлец. Всё тебе расскажи, а ты просто уйдёшь, и маленькая одинокая Интайна останется обманутой, брошенной и ещё более одинокой…

— Зареви ещё, ага.

— А вот и зареву! Горьким печальным древесным соком…

— Что ж, до встречи, — я кивнул странному существу на прощание и сделал шагов назад, примеряясь, как бы выйти отсюда тем же путём — через люк в потолке.

Двух мерцаний тут может и не хватить…

— Подожди! — послышался истеричный шум у меня за спиной.

Можно попробовать запрыгнуть в два мерцания на верхушку одного из деревьев, а уже с неё ещё два — к люку. Может сработать. Разве что наступать на эти деревья мне что-то не охота.

— Ну подожди ты! Ну не убегай. Тайночка тебя обидела? Я не хоте-е-е-ла!! На обиженых сааги охотятся!

— Я не буду тебе ничего давать, — громко сказал я, не оборачиваясь. — Никаких объятий с последующим выпиванием души и жизни, никаких похищенных воспоминаний и всего вот этого вот. Иди в хаос!

— Но… обимашки… обнимашки — это же святое!

— Твои чары на меня не действуют.

— Я не могу их остановить, — обиженно ответило дерево. — Это же тёмная эмпатия пустотников. Все вокруг начинают чувствовать то же самое, что и я. Ну, эмпатия наоборот, понимаешь?

— Не важно. Хочешь помочь — рассказывай про монстров.

— И взамен ничего? Не честно!

Я молча пожал плечами.

— Да ты просто переговорщик от бога, белка… Кто-то похитил твоих товарищей?

Я промолчал, скептически глядя на жуткий симбиоз дерева с девушкой. До чего же жуткая дрянь и такой милый голос. Вот уж насмешка судьбы.

— И другие тоже о нём забыли? — догадалось дерево. — Это могут быть игры саарны. Или работа сильного мага. Да, знаю. Здесь рядом есть башня. Раньше её звали рыночной. С неё видно половину района. Но Тайночка не гарантирует, что это тебе поможет.

— Значит, искать там? Спасибо.

— По-моему, Тайна заслужила обнимашки! — уверенно заметило дерево.

— Как так вышло, что ты стала… такой? — вдруг спросил я, проигнорировав её слова. Праздное любопытство, конечно. Но ведь интересно же. Бестиарий молчит, а значит это не типовой монстр, а что-то уникальное. Единственное в своём роде.

— Ну… ты меня на грустные мысли наводишь, Тайночка ведь пустотник. Не надо так, — при этом деревянное лицо на коре отразило умильную мордашку бывшей кошки. — Когда это… начало происходить, прежняя глупенькая я почему-то решила, что лучше стать деревом, чем кушать души других тари. И слилась с любимым деревом в парке. Пф! Как будто дерево не может переродиться пустотой…

— И всё-таки ты намного приятнее, чем другие порождения пустоты, что мне встречались.

— Хи. Прежняя я была глупая, но хитрая. Взяла и стала бревном, а с бревна какой спрос? Ну, расту. Фотосинтезирую. Цвету иногда. У растения все чувства немного другие. Так что Тайна не полноценное отчаянье, а так, тоскливая ива.

— Значит, ты сохранила свой разум? И много таких, как ты?

— Эта Антайна просто одинокое растение, которое всеми забыто и никем не поливаемо. Даже обнять никто не желает, видишь?

— Ясно. Будем считать, что сохранила, но не совсем. Что ж, если больше тебе нечего мне рассказать, я, пожалуй, пойду. Искать твою башню.

— Постой! Мы так не договаривались! Ты… неужели ты… бросишь Тайночку? Боги, как жестока судьба! Я впервые поговорила с кем-то за… сколько-там лет, и ты сразу уходишь⁈ Как мимолётен миг радости в море отчаянья, что несёт нам дыхание чёрного сердца…