Визг шин заставил его повернуть шею, а пистолет в его руке тут же взметнулся вверх.

Он позволил себе упасть, увидев, как Тристан выскочил из лимузина, даже не остановившегося до конца, и побежал к Данте. Он выглядел так, будто не брился и не менял одежду целый день. Его глаза были такими дикими, какими Данте их когда-либо видел. Он задавал ему безмолвный вопрос, умоляя дать ему ответ, который Данте был так чертовски рад наконец-то дать.

Данте кивнул ему, и Тристан остановился, словно этот кивок лишил его возможности двигаться, на долю секунды лишив его дыхания.

Увидев яркую реакцию на лице мальчика, с которым он подружился, человека, которого он считал братом, Данте тронул. Тристан всегда был чистым листом, одна из причин, по которой Данте действительно любил вызывать у него реакцию. Но Тристан, который стоял перед ним тогда, не был тем человеком, которому было наплевать на мир; это был мальчик, который совершил ошибку и заплатил за нее необоснованную цену. И видя его таким, Данте сам загорелся глазами.

Никто в мире не заслуживал этого больше, чем Тристан.

Черт возьми, пешка или нет, но сам факт того, что она вернулась и заполнила огромную, зияющую дыру, которая всегда была в жизни его друга, вызвал у него благодарность.

Он наблюдал, как Тристан вошел внутрь, осматривая комнату, и Данте почти сказал ему посмотреть налево, но остановился. Это был его момент. Больше ничего не должно было существовать.

Он увидел точный момент, когда взгляд Тристана упал на нее. Для кого-то другого это выглядело бы так, будто он застыл от шока, но для Данте, который годами работал и изучал свой язык тела, это не было замораживанием. Тристан двигался внутри, его тело было заперто на месте, так что его эмоции не рассеивались повсюду вокруг него.

Данте почти вышел наружу, желая дать им обоим уединение в этот момент, но его защита молодого человека не позволила ему пошевелиться. Он не думал, что она причинит вред Тристану — он видел убийц, и она была самым далеким от того, что он мог найти — и он не хотел не доверять ей, но пока он не узнает ее получше, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Тристан подошел к ней и опустился на колени.

«Она…?» — слова Мораны потонули в голосе, когда она подошла и встала рядом с Данте, держа в руке телефон с включенным экраном навигации, и тут же нашла взглядом Тристана и его сестру, стоявших рядом.

Морана ахнула, глядя на эту сцену, ее глаза наполнились слезами, а рука поднялась ко рту. Данте притянул ее к себе, потирая плечо.

Альфа молча подошел к ним, обменялся с Данте кивком и оглядел сцену.

Никто из них не произнес ни слова.

Они стояли там, братья по духу, наблюдая, как братья по крови воссоединяются спустя двадцать лет.

Глава 14

Зефир, Теневой Порт

Она думала, что из их дома в Лос-Фортисе открывается красивый вид, но черт возьми.

Зефир стояла у окон, только что войдя в пентхаус, и очень тихий мужчина доставил ее в здание. Она использовала код, который дала ей Морана, и поднялась на лифте. Было уже утро, солнечный свет заполнял все пространство из-за облаков, открывая ясный вид на новый город перед ней. Зефир никогда не видела море таким, и представить, что будет видеть этот вид каждый день, было невероятно. Она достала свой телефон и открыла камеру, подняв ее, чтобы сделать снимок.

«Тебе следует снизить экспозицию», — раздался голос позади нее, и она вскрикнула, уронив телефон на пол. Он загрохотал, экран треснул, и она застонала, наклонившись, чтобы поднять его, одновременно глядя на мальчика, который в это же время вошел на кухню. Внезапное движение вызвало волну головокружения, обрушившуюся на нее. Она вытянула руку, чтобы ухватиться за что-то, но, не имея ничего, кроме воздуха, упала на колени на твердый пол.

Ой.

Она села на задницу, пытаясь пропустить волну, осторожно дыша и закрыв глаза, как ей сказал добрый доктор.

«Считай до трех», — снова раздался голос, и она открыла глаза, увидев, как Ксандер с любопытством наблюдает за ней из кухни. Он вырос с тех пор, как она видела его в последний раз. Его волосы стали немного длиннее с мальчишескими волнами, его телосложение стало немного выше. Самым заметным физическим отличием были очки без оправы, сидевшие на его носу, которых раньше там не было.

«Три чего?» — пропыхтела она, переводя дыхание и держась за сердце.

«Три. Как один, два, три. Дыши. Один, два, три. Дыши», — приказал мальчик, дойдя до демонстрации.

Так как ей больше нечем было заняться, Зефир последовала его совету, сделала вдох, посчитала до трех, выдохнула и повторила — один раз, два раза, три раза. К пятому подходу ее сердце снова забилось нормально, а головокружение осталось в далеком воспоминании.

Она улыбнулась мальчику. «Спасибо, Ксандер».

«Пожалуйста», — сказал мальчик, открывая холодильник. Она наблюдала, как он достает стеклянную бутылку апельсинового сока. «Ты завтракала?»

Этот мальчик, которому не могло быть больше восьми, предлагал приготовить ей завтрак? Чем Морана его кормила?

«Пока нет», — ответила она, вставая и направляясь на кухню. Это была кухня мечты с таким количеством открытого пространства и первоклассной техникой, что ей захотелось готовить. «Что мы готовим?»

Он остановился, оглядев ее с ног до головы, но так и не взглянув ей в глаза. Зефир знала, что он высокофункциональный аутист, и она провела свое исследование, чтобы убедиться, что он хорошо проведет время с ней во время полета. Два раза, когда она общалась с ним, он всегда был таким классным ребенком. Ей нравилось его общество.

«Ты умеешь готовить завтрак?» — спросил он ее тоном, полным недоверия.

Зефир моргнул с преувеличенным драматизмом. «Извините? Конечно, могу».

«Я должен был спросить. Морана сжигает воду. Мы с Тристаном договорились никогда не пускать ее на кухню. Это опасно».

Она рассмеялась. «Это очень мило».

«Это мера предосторожности», — сказал он так серьезно, что это рассмешило ее еще больше.

«Если я пообещаю не сжигать твой дом, я смогу готовить? Я делаю потрясающие блины!» — предложила Зефир, и ее собственный желудок заурчал в ответ на мысль о еде.

Он кивнул, указывая на то, что она приняла за кладовую. «Ингредиенты там. Пожалуйста, убедитесь, что они маслянистые».

Зефир отдала ему честь. «Да, сэр». Она открыла кладовую и достала ингредиенты. Ксандер налил ей стакан апельсинового сока, а затем принес ей миски и кастрюли.

«Так что я побуду здесь немного». Она сообщила ему, делая тесто, надеясь, что у него не возникнет с этим проблем. Из того немногого, что она видела, он казался довольно спокойным.

Он подтвердил это суждение, когда сказал: «Я знаю. Морана написала мне сообщение».

Зефир почувствовала, как ее брови поднялись. Определенно, было немного странно для ребенка его возраста иметь телефон и отправлять смс, но она не осуждала. У каждого была своя динамика, и он, и Морана были совершенно уникальными личностями.

«Что она тебе написала?» — спросил Зефир, больше с любопытством, чем с чем-либо другим.

Мальчик пошарил в карманах пижамы, вытаскивая небольшое устройство. Оно не было таким высокотехнологичным, как большинство тех, что она видела; оно было более простым, чем что-либо еще. Он несколько раз постучал по нему и повернул экран, чтобы она могла видеть.

Зефир прищурился на крошечные буквы, размышляя, не они ли стали причиной его раннего рецепта на глаза. Текст гласил:

Доброе утро, Ксандер!

Возникло что-то очень срочное, и нам с Тристаном нужно этим заняться. Тетя Зефир (пожалуйста, скажи, что ты ее помнишь, иначе будет неловко 🫠) будет здесь, когда ты проснешься, и проведет с тобой время, пока мы не вернемся. Держим кулачки, у нас будут хорошие новости, когда мы вернемся домой! 🤞

Желаю вам отличного дня и много веселья. Люблю васяяя ❤️😘🥹

Если вам что-то понадобится, напишите или позвоните!