Данте делал маленькие шаги, чтобы приспособиться к ее походке на каблуках и тому факту, что она была обременена самым тяжелым платьем на планете, почти в два раза тяжелее ее. Это был не первый выбор Мораны, но потом Амара сказала: «Ты выйдешь замуж только один раз», и Морана сказала «к черту все» и пошла за самым экстравагантным платьем. Амара была права. Она больше не выйдет замуж, не в этой жизни. Ее последний вздох, ее смерть будут принадлежать ему.

Она посмотрела на гостей, просто семью, которую она создала для себя — Альфа и очень беременная Зефир. Амара, также беременная, с милой Темпест рядом с ней, вместе с Зией. Ксандер, стоящий рядом с Тристаном в элегантном костюме, наконец-то стал законной частью их основной семьи, их маленький щенок на руках. И Лина... поскольку она официально сменила свое имя на — с Shadow Man, он же Blackthorne, — чье настоящее имя она все еще не знала. Он захватил The Syndicate в последние шесть месяцев, и Морана все еще не знала, хорошо это или плохо. Было слишком рано говорить.

А в конце прохода Тристан ждал ее, глядя на нее этими великолепными голубыми глазами, которые никогда не теряли своей интенсивности. Он все еще смотрел на нее так же, как будто она была всем, в чем он никогда не знал, что нуждается, но с яростным напором, который заставил ее сердце биться чаще. Она подошла к нему, и он взял ее за руку. Данте поцеловал ее в щеку, прежде чем присоединиться к Амаре.

Тристан пристально смотрел на нее, пока священник не начал говорить, не произнося ни слова, но все, пока он не произнес слова, которые заставили ее зарыдать:

«Когда дело доходит до смерти, ты мой».

Это была простая, маленькая церемония. Она была идеальна.

А затем он поцеловал ее, смакуя ее, поглощая ее, заявляя о ней миру. Он не взял кольцо, так как его татуировка была его, и после того, как ее объявили Мораной Кейн — имя, которое она также выбрала для себя — он вручил ей коробку.

«Ваш свадебный подарок».

Морана открыла ее и радостно взвизгнула, увидев крошечного котенка с круглыми ушками и желтыми глазами, уставившегося на нее.

Ее семья ликовала. Она улыбнулась ему, размышляя, как ей повезло влюбиться в своего врага, как он влюбился в единственную девушку, которую ненавидел. Но ведь это была их история, не так ли?

Тристан и Морана, неразделимое существование и всё такое.

***

Эпилог 2

Данте и Амара, 12 месяцев спустя

В пасмурный день Амара Марони стала матерью дважды, родив мальчиков-близнецов.

Оба они справились.

Она плакала, глядя на их сморщенные лица, не в силах поверить, что они ее, что они вместе, такие красивые.

Данте Марони взглянул с чувством облегчения и радости при виде своих сыновей.

Темпест Марони стояла на цыпочках, держа Лулу на руках, глядя в люльку, широко раскрыв глаза. «Мои bwodas!»

Да, она говорила, такая же болтливая, какой была в детстве, такая же избалованная.

Но на этот раз ее матери не было. В прошлом году Амара снова забеременела близнецами — бог знает, какая суперсперма у ее мужа — и потеряла лучшую подругу и мать.

Вин погиб, работая на них под прикрытием, пытаясь спасти рабыню, в которую он влюбился, идя на доброе дело. Его смерть сильно ударила по ней.

Ее мать умерла во сне однажды ночью по естественным причинам, выглядя мирно, и ее смерть почти сломала Амару. Только ее собственная дочь и нерожденные близнецы были ответственны за то, что она собрала себя по кусочкам и не позволила удару сломать ее окончательно. Она скучала по своей матери каждый день и хотела, чтобы ее близнецы могли знать свою бабушку так же, как Темпест, хотя бы немного времени. Ее мать, или Зия, как все ее называли, была так любима.

Амара похоронила два тела и родила еще двоих.

Осознание было глубоким.

Данте подошел к ней и поцеловал в лоб; ее первая любовь, ее лучший друг, ее муж, ее король.

«Ты — биение моего сердца». Он быстро поцеловал ее, но ее дочь громко крикнула: «Фу » .

Они ухмылялись, зная, что жизнь будет полна взлетов и падений, спокойствия и хаоса, но они будут играть ее вместе, под один ритм и с одним сердцем.

***

Эпилог 3

Альфа и Зефир — 18 месяцев спустя

Влажным вечером Кира Вилланова решила устроить чаепитие со своим огромным отцом.

Зефир с ухмылкой наблюдала, как ее огромный, покрытый шрамами, крутой муж превратился в настоящего девчачьего папу, усевшись на стул в ее комнате, который был слишком мал для него, и взяв чашку, которая была меньше его пальцев, лишь кончиками пальцев, следуя указаниям дочери.

Но больше всего понравились розовые блестящие звезды, приклеенные к его повязке на глазу.

Медведь сидел рядом с ней, Бандит в углу, а Барон прямо рядом с ее дочерью. Каким-то образом Барон, собака, которая ненавидела всех, любила Кайру и больше никого.

Ее мать вошла в комнату, встала рядом с ней, смеясь над этой сценой. После всего, что она сделала, в ярости за своих дочерей, она жила с ними в комплексе в течение нескольких месяцев, и это было спасением во время ее стрессовой беременности. Ее гормоны и стресс затруднили для чтобы она выносила доношенного ребенка. Кайра родилась немного раньше срока и была меньше обычного, но, к счастью, в остальном здорова. И за это время ее мать восстановила с ней связь. Теперь они были глубоко связаны.

Зефир наблюдала, как ее муж играет с их дочерью, размышляя, вспомнит ли он когда-нибудь что-нибудь еще. Он слышал какие-то обрывки здесь и там, но никогда ничего конкретного и никогда ничего о ней до сих пор. Но она жила надеждой.

Она смотрела и думала, что бы подумала его мать, глядя на него сейчас. Она надеялась, что выполнила свое обещание его матери.

«Радуга?» — позвал он ее, хотя ее волосы снова стали светлыми, того же цвета, с которым она его встретила, но он этого не помнил.

«Мама!» — позвал ее ребенок, обернувшись, чтобы найти ее с широкой улыбкой. Зефир бросился к ним и сел на пустой, меньший стул.

«Как седина?» — тихо спросил он ее, зная ее трудности лучше, чем кто-либо другой. Она посмотрела на любовь, на семью, которую они создали для себя, и встретилась с ним взглядом.

"Ушел."

Когда-нибудь это вернется, но она усвоила одну истину.

Серые волосы никогда не длились вечно.

***

Эпилог 4

Дэйнн и Лина - 24 месяца спустя

Темной ночью Лина с переполненным сердцем оглядела свой дом.

Вся ее семья была у нее дома в Бейфьорде на ужине. Они приезжали раз в три месяца, оставляя Тристана и ее готовить и готовить еду. Это была одна из ее любимых частей в общении с братом и сыном, оба мужчины любили находиться на кухне так же, как и он, готовя лучшие блюда для них всех. Это был ее момент с Тристаном и Ксандером, и она не променяла бы его ни на что на свете.

Лина, которая теперь привыкла к своему новому имени, которое она сама себе придумала, посмотрела на взрослых, Данте и Амару, Альфу и Зефира, Тристана и Морану, которые сидели за столом с детьми между ними — одной дочерью Марони и двумя сыновьями Марони, одной дочерью Виллановы и Лексом, которого усыновили Данте и Амара, и Ксандером. Ксандер, который жил с Тристаном и Мораной и был юридически их ребенком, но который проводил с ней выходные каждый месяц и был биологически ее. Он каким-то образом уравновешивала и то, и другое, и она, и ее брат. Они все любили Ксандера и хотели для него лучшего, и это было лучшим.

Она почувствовала, как руки обвились вокруг ее талии, и, подняв лицо, увидела человека, который для многих был мифом и чудовищем, стоявшего, как всегда, позади нее.

«Твоя семья становится все больше, flamma », — пожаловался он, имея в виду беременность, о которой объявила Морана. Это стало прекрасным сюрпризом, и Тристан был самым счастливым, каким она его видела с тех пор, как узнала. Для них это было новое начало.