– Елисей тут есть карты?

– Да! – Крикнул Елисей. Он как раз закончил перевязывать Горислава.

Подошел к одной из полок, выдвинул ящик.

– Да, тут их много. Какая именно тебе нужна?

– Всего княжества.

– Я как раз все это время наводил порядок. От стресса, так сказать.

Елисей покопался в пыльном ящике, затем достал одну из карт и протянул мне.

Я подошел к столу и резким движением развернул карту княжества.

– Значит, нам нужно ударить первыми. Не по его солдатам. Не по Безликим. Мы должны действовать хитрее.

Дым от тлеющих лечебных трав висел в воздухе густыми сизыми клубами, перемешиваясь с едким запахом свежей крови и холодного металла.

В углу, прислонившись к грубо отесанной стене, сидел Горислав — его лицо было бледным как мел, но глаза уже обретали осознанность.

Елисей, ссутулившись над столом, методично перебирал склянки, его длинные пальцы дрожали от усталости, когда он смешивал очередное зелье. Жидкость внутри пузырьков переливалась зловещим зеленоватым светом.

Я развернул на столе потрепанную карту княжества, прижав её края черненым кинжалом и чашкой с недопитым отваром.

— Нас мало, — сказал я, водя пальцем вдоль границ наших земель. Линии на пергаменте местами стерлись, будто сама история пыталась стереть эти места. — Князь может терять десятки солдат. Для него это — расходный материал. А каждый наш боец на счету.

Муран, прислонившийся к дверному косяку, скрестил свои массивные руки на груди. Тени от пламени свечи играли на его покрытых шрамами щеках.

— Тогда нам нужны союзники, — его бас прокатился по комнате, заставив дрогнуть пламя свечи.

Радослава резко подняла голову. Её обычно аккуратно заплетенные волосы растрепались, а в глазах стояло холодное неверие.

— Какие ещё союзники? Князь держит всех в железном кулаке. Даже если кто-то и ненавидит его — у них не хватит духа поднять руку.

В углу, где тени были особенно густыми, раздался тихий, но чёткий голос:

— Те, кому нечего терять.

Все повернулись к Калмыкову. Он сидел, откинувшись на грубо сколоченную лавку, его лицо было скрыто полумраком, но глаза — два узких сверкающих лезвия — горели холодным, расчётливым огнём.

— Я знаю людей, — продолжил он, медленно выпрямляясь. — Не солдат, не магов. Тех, кого князь считает отбросами.

— Говори яснее, — прошипел Муран, его пальцы непроизвольно сжали рукоять меча.

Калмыков усмехнулся, и в этой усмешке было что-то хищное:

— Каторжники. Те, кто гниёт в рудниках у Чёрных скал. Их там сотни. И если кто-то предложит им свободу в обмен на меч в спину князю…

Я задумался, перебирая в голове возможные исходы. Это был риск. Каторжники — не дисциплинированная армия. Но…

— Они знают княжеские земли лучше нас, — медленно проговорил я. — Его крепости. Его склады. Его слабые места.

— И ненавидят его так, что готовы сожрать живьём, — добавил Калмыков, его голос звучал почти восхищённо.

Елисей, оторвавшись от склянок, поднял брови:

— А как до них добраться? Рудники охраняются.

— Не так хорошо, как князь думает, — Калмыков хмыкнул. — Я там был. Охрана жирная и ленивая. Привыкла, что никто не убегает.

Я изучил карту. Чёрные скалы — три дня пути через выжженные пустоши. Но если поднять там бунт…

— Это может сработать, — признал я. — Но нам нужна диверсия. Что-то, что заставит князя оттянуть войска от рудников.

— Безликие, — внезапно прохрипел Горислав, с трудом приподнимаясь на локте. Его рана уже почернела по краям, но глаза горели яростью. — Они теперь его главная сила. Если мы заставим его бросить их на нас…

— ...то каторжники смогут ударить ему в спину, пока его армия будет здесь, — закончил я.

Муран усмехнулся, обнажив желтоватые клыки:

— Значит, нам снова подставлять шею под удар?

— Ненадолго, — я провёл пальцем по карте, оставляя след на пыльном пергаменте. — Мы не будем стоять насмерть. Ударим — и отступим. Заманим их туда, где у нас будет преимущество.

Радослава нахмурилась:

— Какая ловушка?

Я улыбнулся, ощущая, как в груди разгорается знакомый огонь:

— Та, о которой они даже не догадываются.

В комнате повисла тяжёлая тишина. План был безумным. Самоубийственным. Но другого выбора у нас не было.

— Значит, решено, — раздался мой голос, режущий тишину, как клинок. — Калмыков, ты знаешь дорогу. Готовься — выдвигаемся на рассвете.

За окном ветер завывал, бросая горсти песка в стёкла. Казалось, сама тьма предупреждала нас об опасности. Но впервые за долгие дни я чувствовал не страх, а нечто иное.

Надежду.

Горячую.

Опасную. Как факел в пороховом погребе.

Тяжелые дубовые ставни дрожали от порывов ветра, а свет масляных ламп отбрасывал на стены тревожные тени. В воздухе витал запах сушеных трав, железа и пота.

— Город нужно укрепить, — сказал я, указывая на карту. — Если князь бросит против нас Безликих, стены должны выдержать хотя бы несколько дней.

Радослава кивнула, её пальцы нервно перебирали край плаща:

— В старом амбаре за кузницей есть запасы железа. Светозар лучше знает что там есть еще, может быть удасться это как-то использовать…

– Хорошая идея, – согласился я, – нам еще нужны кристаллы из шахт, если они помогают нам улучшить оружие, то и город укрепить сможем.

– У меня еще осталось несколько, – сказал Муран.

– Прибери их. Пригодятся.

Светозар хмыкнул, скрестив руки:

— Кузнецы у нас есть. Но угля мало. Но попробуем, что-то придумаем.

Елисей поднял голову, его глаза блестели в полумраке:

— Запасов еды хватит на две недели. Но если урезать пайки…

— Нет, — я резко покачал головой. — Люди должны быть сыты. Иначе не выдержат. Мы должны быть сильными, не забывать про отдых и еду.

— Тогда нужно добыть ещё кристаллов, попытаться сходить на охоту, — вмешался Горислав, сжимая кулаки. — Шахты с кристаллами недалеко. Если пройти через тоннель, но он скорее всего тоже завален.

– Тоннель? – Удивился я.

– Да, сказал, Горислав. – Ты знаешь, что когда всё началось, мы прятались в подземельях. В целом это небольшие комнатки, что-то вроде погребов, но нам там было места достаточно. Но раньше, когда шахты ещё работали, то чтобы выбираться из города, мы не шли поверху, а шли именно по тоннелю. Некоторые из этих подземелий связаны с тоннелями. Проблема одна, ими давно не пользовались, и когда город начал разрушаться, то они тоже осыпались. Мы туда даже не совались. Но раз такое дело, то можем проверить. Самое сложное будет восстановить шахты и добывать кристаллы в большом количестве. Особенно, если ящеры разведают и будут ошиваться где-то поблизости.

— А диверсия? — спросил Муран. — Кто её устроит?

Калмыков усмехнулся:

— У меня есть знакомые. Те, кто давно ждёт момента ударить по князю. Я могу отправить вестников.

— Кто эти люди? — насторожилась Радослава.

— Те, кому князь сломал жизни. Беглые солдаты, разорённые торговцы... Они не армия. Но глаза и уши у них есть.

Я обвёл взглядом комнату. План складывался, как кусочки мозаики.

— Хорошо. Вестников — сегодня же. Шахты — завтра на рассвете. А я... — я посмотрел на карту, — я займусь ловушкой для Безликих.

— Какая ловушка? — спросил Горислав.

Я улыбнулся:

— Я заманю их, отвлеку, пока вы будете разбираться с шахтами и остальным, я сделаю так что сюда они больше не сунуться, если у них есть хоть небольшой мозг.

– А почему они подчиняются князю? — слабым голосом сказал Елисей. – Я про Безликих знаю очень мало, но они были всегда сами по себе, никто даже толком не знал, откуда они появились. Но они никогда и ни за что не подчинялись человеку.

– Мы не знаем, — сказал я. – На них были доспехи с эмблемой князя. – Я засунул руку в карман и достал обрывок нашивки. Швырнул ее на стол поверх карты.

Елисей потянулся к ней и рассмотрел.

– А что было еще? Было что-то еще необычное, заметное?