Родимичи.

Когда-то их боялись. Когда-то их магия была сильнее любой другой. Они могли затмить солнце, если хотели, могли вырвать силу из земли, превратить реки в кровь. Они правили, а мы – клан Светоносных – были лишь тенью при их дворе.

Но потом что-то пошло не так. Их магия стала угасать. Их дети рождались слабыми.

Их источники силы – те самые, что питали весь наш мир – начали иссякать.

И тогда мы взяли власть.

Я до сих пор помню, как мой отец, старый князь Горисвет, приказал изгнать Родимичей. Не убить – нет, это было бы слишком милостиво. Он хотел, чтобы они страдали. Чтобы они медленно умирали, теряя всё, пока их род не превратится в пыль.

И почти всё получилось.

Почти. Потому что остался он. Зоран. Последний наследник. Изгой.

Я мог бы казнить его. Мог бы приказать задушить ночью или бросить в темницу. Но я – князь Доброгор Светоносный. Я милосерден. Я справедлив.

Поэтому я подарил ему… шанс.

Отправил в Пустоши.

Туда, где уже давно нет жизни.

Я знал, что он умрёт. Без припасов, без помощи, под тенью тех самых земель, которые когда-то принадлежали его роду.

Гонцы ещё какое-то время приезжали оттуда – жалкие, оборванные люди, умоляющие о помощи. Раньше мы посылали им еду, лекарства, одежду. В обмен на их магию. Но теперь… Теперь их магия мертва.

Их источники иссякли.

Их город – гнилой труп, который даже вороны облетают стороной.

Зачем мне кормить мертвецов?

Я приказал прекратить поставки. Потом я нашёл несколько банд головорезов. Пообещал им золото, если они "очистят" пустоши от ненужного населения.

Они так и не вернулись.

Но мне всё равно.

Я хочу лишь одного – уверенности в том, что Зоран мёртв.

Что последний Родимич сгнил в этих Пустошах.

Тогда я смогу объявить народу, что проклятый род наконец пал.

И никто – никто – больше не посмеет вспоминать, что когда-то они правили здесь.

А пока…

Пока я откидываюсь на подушках, отпиваю вина и жду. Скоро гонец принесёт вести. И если он скажет, что Зорана больше нет… Я устрою праздник.

Дверь в мои покои распахнулась без предупреждения - только Велеслава осмеливалась нарушать этот запрет. Её появление всегда было подобно внезапному зимнему ветру - красиво, холодно и невыносимо.

– Доброгор, свет мой... - её голос, сладкий как мёд и острый как лезвие, разлился по покоям.

Я не удостоил её взглядом, продолжая сидеть у окна, но каждый мускул в моём теле напрягся. Княгиня Велеслава. Моя ненаглядная змея.

Её босые ступни бесшумно скользили по мраморному полу, а тяжёлые складки парчового платья шелестели, словно змеиная кожа.

– Ты всё ещё не можешь забыть его? - её пальцы, холодные как зимний ручей, легли мне на плечи. Я почувствовал, как её длинные ногти впиваются в мою кожу сквозь тонкую ткань рубахи.

Я резко вскочил, сбрасывая её прикосновение.

– О ком ты говоришь? - мой голос прозвучал резче, чем я планировал.

Она засмеялась - этот смех всегда напоминал мне звон разбитого стекла.

– О последнем Родимиче, конечно. Ты не находишь себе места с тех пор, как он стоял у нашего дома. Я видела твои руки - они дрожат даже сейчас.

Моя ладонь сама собой потянулась к эфесу меча.

– Ты переходишь границы, дорогая супруга.

Кубок с дорогим вином, подарком от южных князей, полетел в стену, разбиваясь в кроваво-красные осколки. Слуги замерли, словно мыши, почуявшие кота.

Один из них, юный паж, неосторожно сделал шаг вперёд - я схватил массивный серебряный подсвечник и швырнул ему под ноги.

– ВОН ОТСЮДА! ВСЕ!

Они бросились к выходу, спотыкаясь и толкаясь, как испуганные овцы. Велеслава же осталась неподвижной, лишь её губы искривились в улыбке, от которой кровь стыла в жилах.

– Какой ты горячий сегодня... - она медленно провела языком по нижней губе. – Я лишь хочу, чтобы мой князь был спокоен. А с тех пор, как этот... Родимич появился в нашем дворце, ты словно загнанный зверь.

Я схватил её за запястье, чувствуя, как хрупкие кости сжимаются в моей железной хватке.

– Что ты знаешь? - прошипел я, чувствуя, как ярость поднимается во мне, как приливная волна.

Её зрачки расширились, но голос остался спокойным.

– Я знаю, что он смотрел на тебя как равный на равного. И что ты... стерпел. Почему, мой князь? Разве не ты держишь власть?

Потому что в его глазах я увидел то, чего не видел десятилетиями. Уверенность настоящей силы. Ту самую, что когда-то заставляла трепетать целые армии перед родом Родимичей. Он знал что-то. Что-то важное. И это знание делало его опаснее любого вооружённого войска.

Я оттолкнул её так сильно, что она едва удержалась на ногах.

– Исчезни с моих глаз. Сейчас же!

Её смех прозвучал, как погребальный звон.

– Как пожелаешь, мой грозный князь... - она сделала театральный реверанс и выскользнула из покоев, оставив за собой шлейф аромата - смесь дорогих духов и чего-то тлетворного.

Оставшись один, я начал методично разрушать всё вокруг. Столы переворачивались, драгоценные вазы разбивались о стены, пергаменты летели в камин. Каждый удар, каждый бросок был наполнен яростью, которая копилась с того самого дня, когда Зоран Родимич стоял перед моим троном.

Он не боялся. Совсем. Когда я объявил ему о ссылке в пустоши, он лишь усмехнулся - точно так же, как его предки усмехались моим, когда те ещё были их вассалами.

– Как скажешь, князь, - он произнёс это так, будто делал мне одолжение.

Но было ощущение будто он не выполняет приказ, а следует своему пути. Пути, о котором я еще не знаю.

Последний отпрыск вымирающего рода. Последний наследник клана, чья магия давно иссякла. Почему же тогда его спокойствие пугало меня больше, чем армии соседних княжеств? Почему каждую ночь мне снилось, как руины его родового замка восстают из пепла?

Я схватил со стола карту пустошей и разорвал её пополам. Где ты сейчас, Зоран Родимич? Ты уже мёртв? Твои кости уже белеют на солнце, обглоданные стервятниками? Или... или ты идёшь сюда, неся с собой тень прошлого, которое я так старался уничтожить?

Мой взгляд упал на родовой герб Родимичей, прибитый к стене как трофей. Вдруг он показался мне не символом победы, а зловещим предзнаменованием.

Зоран

Я сидел у потрескивающего магического очага, слушая Радославу, который она показала, как разжечь. Хоть дрова не надо искать и то хорошо.

В голове уже складывались кусочки мозаики, которую мне так долго не удавалось собрать. Огонь отбрасывал дрожащие тени на её лицо, подчёркивая морщины усталости вокруг глаз.

– Раньше князь присылал нам провизию, одежду, всё необходимое, – говорила Радослава, поправляя прядь седых волос. – В обмен на магию.

Я слегка нахмурился, стараясь не выдавать своего непонимания. Мои пальцы непроизвольно сжали рукоять ножа – привычный жест, когда нужно скрыть напряжение. Как можно передать магию? Это противоречило всему, что я знал о природе сил. Но признаться в своём неведении значило раскрыть карты раньше времени.

Радослава, будто уловив мои мысли, продолжила без дополнительных вопросов:

– Кристаллы. Их добывали в шахтах к северу от города. Мы наполняли их силой у Источника, а затем отправляли князю.

Я видел, как Муран и Елисей переглянулись. В их взглядах читалось такое же недоумение, какое скрывал я сам. Значит, эта тайна действительно хранилась в строжайшем секрете.

– Веками мы жили под защитной печатью князя, – голос Радославы стал тише, а глаза блуждали по тёмным углам комнаты, будто ища подслушивающих. – Он оберегал нас, обеспечивал всем необходимым. Но цена была одна – молчание. Если в город забредали чужаки, мы запутывали их и поскорее выпроваживали. Никто не должен был узнать правду.

Она сделала паузу, её пальцы нервно перебирали край платья.