— Хорошо, — легко согласилась Юки. — Проклятье меня больше не держит.

— Эм… правда пойдёшь со мной в деревню к старейшине?

— Конечно, хочу лично посмотреть ему в глаза. Вот смеху будет, когда он увидит мой хвост! Надеюсь, ему станет стыдно, что предал моё расположение в обмен на покровительство этой вашей Церкви!

Юки насупилась, схватила спасителя за руку и настойчиво потащила к выходу из пещеры. Агнар не стал сопротивляться и покорно пошёл следом, словно собачка на привязи.

Свет на поверхности заставил зажмуриться, но Юки не дала передышки и увлекла «добычу» дальше. Вскоре лес закончился и впереди раскинулись пастушьи поля.

Юки остановилась и последний раз оглянулась, словно прощаясь с дубравой. Белая Волчица посмотрела на деревья, затем провела рукой по огромному камню. По бледной щеке побежала скупая слеза.

— Неужели будешь жалеть, что покинула это место? — удивлённо спросил Агнар.

— Как собака привязывается к конуре и цепи, так и я боюсь оставить свою темницу. Но стоит признать, что иногда здесь тоже было хорошо, хоть и бесконечно одиноко.

Юки вздохнула, а затем медленно поклонилась дубам.

— Я помню вас ещё ростками, — проговорили девичьи губы. — Спасибо, что были со мной всё это время…

Юки наклонилась к земле и подобрала несколько желудей.

— Посажу дома, — пояснила Волчица. — Там холодно, но бывает и лето. А с моим уходом они не захиреют. Ладно уж, идём дальше, пока меня опять на слёзы не пробило, не хочу снова позориться перед молодым барашком.

— Прекрати меня так называть, это унизительно! Зови Агнаром или просто наёмником.

Услышав имя спасителя, Юки снова тихонько захихикала, а после этого смело ступила на поле и пошла в сторону деревни.

Пастушья пастбища раскинулись как на ровных лугах, так и на небольших холмах. Взобравшись на одну из возвышенностей, путники увидели впереди поселение, которое так долго оберегала Белая Волчица.

Деревня действительно сильно разрослась и вряд ли уже могла так называться. Улочки больше не вились зигзагами, а превратились в прямые линии. Деревянные избы уступили место каменным домам, на дальних подступах возводилась стена, а за её пределами строились новые загоны, склады и амбары.

— Когда я пришла сюда, в деревне было всего с десяток домов, — с тоской проговорила Юки. — А сейчас это место больше походит на город. Наверное, я и правда больше им не нужна…

— Да, местная шерсть и мясо славятся во всём королевстве. А сейчас сюда пришла Церковь, установив новую веру и принеся порядок. Вот и потянулись торговцы в такую глушь, а вместе с ними пришли и большие деньги. Все хотят урвать кусок от будущей прибыли, пока налоги невелики.

Увидев печаль на лице Юки, Агнар осёкся.

— Знаешь… — протянул он. — Деревня процветает только благодаря твоим усилиям. Овец разводят во множестве мест, но именно здесь мясо самое сочное, а шерсть и руно получаются наиболее качественными.

— Думаешь? — с надеждой спросила Юки.

— Уверен! Ты ведь слышишь своими ушками, что я не лгу…

Юки быстро кивнула, обхватила руку Агнара и прижалась к нему щекой. На мгновение время вокруг будто остановилось, только колыхающаяся трава у ног да ветер на лице говорили о том, что мир ещё движется.

— Послушай… — вдруг несмело проговорил Агнар и вздохнул.

— М? Что такое?

— Тебе не стоит идти в деревню.

— Но ведь твоя работа…

— К чёрту работу, проживу и охотой. Но если тебя передадут церковникам, то они признают в тебе ведьму и могут сжечь. Никакие серебряные монеты того не стоят. Я не смогу спать, если из-за меня ты пострадаешь.

— Ой, ты за меня переживаешь? Как мило!

Юки с довольным лицом потёрла носик о куртку Агнара, тихонько хихикнула и отстранилась. Волчица посмотрела на спасителя своими огромными зелёными глазами, в которых соперничали почти детское озорство и многовековая мудрость.

— Какой же ты наивный, барашек. Всего пара улыбок, объятие и слезливая история, а ты уже готов обнажить клыки и сражаться за меня. И как тебя раньше не поймали на такой слабости?!

— Так ты со мной всё время играла?! — насупился Агнар, действительно чувствуя себя юнцом, побежавшим за первой юбкой.

— Нет, — помотала головой Юки. — Я тебе очень благодарна! Ты вернул мне душу и разрубил цепи! Но… тебе стоит меньше доверять всем вокруг. Иначе однажды это закончится очень плохо.

— Большинство знакомых не считает меня дружелюбным, — признался Агнар. — Я забочусь только о себе и своей прибыли.

— И искренне веришь в то, что сейчас говоришь. Но я вижу тебя насквозь! Ты слишком добрый, барашек! А суровость и эгоизм — лишь броня напоказ. Шипы не жалят, если сделаны из птичьего пуха.

— Ну, знаешь ли…

— Не злись, я искренне считаю тебя милым. И я благодарна, что ты хочешь защитить меня от обвинений в одержимости. Но я пойду в деревню и встречусь со старейшиной. Таково моё желание.

Юки показала язык, заложила руки за спину и быстро развернулась. Синее платье колыхнулось, юбка надулась колокольчиком, показались бледные коленки. Пышный белый хвост резко метнулся в сторону и поднял с земли облачко пыли.

— Идём быстрее, барашек. Я ведь говорила, что скоро может пойти дождь, не хочу мокнуть на улице.

У горизонта действительно появились тучи. Судя по их черноте и скорости, приближалась сильная гроза. Вдалеке уже слышались приглушённые раскаты грома и сверкали первые молнии.

Юки вприпрыжку бежала по дороге, разглядывая каждый камешек. Волчице всё казалось в новинку, словно даже грязь возле деревни была совершенно не такой, как в дубовом лесу и полях вокруг.

— Ты это… — буркнул Агнар, всё ещё чувствуя себя неловко.

— Что такое, барашек?

— Мы к деревне подходим. Надень на голову чепчик, чтобы не напугать местных раньше времени. Твои волчьи ушки уж слишком приметны.

— Что-что приметно? — спросила Юки, тихо хихикая на ходу.

Агнар только сейчас заметил, что звериные уши у неё на голове волшебным образом исчезли, а подол платья не топорщился и не колыхался от беспокойного хвоста. Теперь Юки ничем не отличалась от обычной двадцатилетней девушки.

— А, но как? — озадаченно спросил Агнар и резко остановился. — Мне ведь не привиделось?

— Успокойся, барашек! Я могу на время скрывать свои волчьи прелести, но на это уходит много сил, так что не стой столбом! Идём же, идём!

Юки снова перешла на бег, наслаждаясь ветром на своём лице. Она выглядела слишком счастливой для той, кого ведут на костёр. Впрочем, Белая Волчица не была безобидной, она могла за себя постоять. Этими мыслями Агнар утешал себя, чтобы заглушить чувство вины.

Впереди показались первые дома. Тут же в уши полез шум стучащих молотков и визжащих пил. По улочкам гремели деревянными колёсами повозки, гружёные строительными материалами.

Юки с искренним любопытством совала свой нос в телеги, а в ответ получала гневные взгляды извозчиков. Но это не портило настроение Волчицы, она весело махала каждому встречному, говоря: «Привет».

Однако людям не было дела до шумной девушки. Строители, пастухи и торговцы просто шли мимо, словно Юки не существовало. Похоже, даже местные жители не знали истинного лика своей «богини», либо давно забыли его.

— Пожалуйста, перестань со всеми здороваться, так не принято, — попросил Агнар, не терпящий лишнего внимания.

— А?! О чём-ты? Разве люди не проявляют так свой интерес к другим?

— Это работает только между знакомыми! И вообще, тебя будто только что из подвала выпустили, каждому встречному рада. Неужели ты все эти века охраняла деревню, но никогда в ней не была?

— Не могла… — ответила Юки с печалью в голосе. — Душа в камне позволяла бегать лишь по лесу и ближайшим полям, где пастухи держат овец. Людей видела мало, а показывалась им на глаза ещё реже. Только на весеннем празднике могла подойти ближе, чтобы посмотреть на сжигаемые чучела. А так… всегда одна.