Бен с трудом сел на кучу ветоши и прислонился к стене. Его рёбра нещадно ныли, от этого каждое движение отдавалось болью.

— Можно задать вопрос? — тихо проговорил Бен, отставив свою чашку.

Юки нахмурилась, но кивнула. Она быстро поедала суп, от этого настроение потихоньку улучшалось. Её желание убивать пропало, осталась только тревога за жизнь любимого «барашка».

Бен снова кашлянул и спросил:

— Кто ты такая? Неужто Истинный бог послал тебя на землю карать грешников и взымать с них плату за содеянное?

— Пф-ф! — фыркнула Юки, чуть было не расплескав весь суп. — Я не создание этого вашего Истинного бога. Я жила задолго до того, как люди начали в него верить. Я видела зарождение Церкви, увижу и её конец.

— Значит, ты сама божество?

— Я — дух зверя, воплощение волчицы. Моя мать — сама природа. Но меня называли богиней, да. И всё же я не считаю себя лучше кого-то. Не понимаю я тягу людей к поклонению высшим силам.

— Ясно, — кивнул Бен и погрузился в задумчивость.

На несколько секунд в избушке воцарилась тишина. Было слышно только бульканье кастрюли и громкое чавканье необременённой манерами Юки.

Бен перевёл взгляд на успокоившегося Агнара и снова спросил:

— А что духа зверя объединяет с простым наёмником? Почему ты так дорожишь им? Неужели между вами…

— Он спас меня! Вытащил душу из камня! Он заботится обо мне, когда я болею! Успокаивает, когда грущу! Балует, когда капризничаю! Я знаю, он готов рискнуть ради меня своей жизнью! И я отвечаю тем же!

Юки с огромной нежностью посмотрела на Агнара. Казалось, что один этот взгляд уже может излечить любые раны. К сожалению, это было не так. Пусть наёмник перестал бредить, но его лицо всё ещё покрывала смертельная бледность.

В комнате снова наступила тишина.

Ночь прошла, наступил новый день.

На улице было солнечно и тепло. Дорога давно просохла, всюду благоухали полевые цветы и щебетали пёстрые птахи. Он недавней грозе напоминала только вышедшая из берегов река, воды которой приобрели бурый цвет.

В небольшой избушке было тепло и вполне уютно. В каменной печурке горел огонь, время от времени сыплющий яркими искрами. Меж двух камней стоял противень, на котором запекались куски сочного мяса.

Юки лежала рядом с Агнаром и нежно держала его за руку. Зелёные глаза Волчицы смотрели на наёмника, пушистый белый хвост лежал поверх одеяла, а ушки тихонько подёргивались, вслушиваясь в каждый звук.

Бену уже стало лучше, боль в рёбрах уменьшилась и не мешала ходить. Старик неспешно бродил по комнате и выполнял разные небольшие дела: готовил еду, переворачивал сушащиеся вещи, поил Агнара снадобьями.

Остановившись возле лежащей парочки, Бен откашлялся и проговорил:

— Погода стоит хорошая. Самое время отправиться дальше. До города осталось всего несколько часов пути.

— Агнар ещё не пришёл в себя, — буркнула Юки и крепче сжала ладонь больного.

— В Мастбри много хороших лекарей. Там он быстрее пойдёт на поправку. Стены этого дома пропитаны влагой, всюду растёт плесень. Это не лучшее место, чтобы коротать время.

— Ладно!

Юки тяжело вздохнула и поднялась на локте. Она погладила Агнара по голове, а затем приказала старику:

— Отвернись! Я встану и оденусь! И не вздумай подглядывать, а то я тебе вмиг глаза выцарапаю! Веришь?!

— Что ты, милая. Да я ни в жизнь…

Бен крякнул в седую бороду и поспешил направиться к металлическому противню, на котором готовилось мясо. Старый возница не питал к Юки каких-то постыдных желаний, но время от времени кидал на неё длинные взгляды, изумляясь звериным ушам и хвосту.

Юки ловко вынырнула из-под одеяла, поднялась на ноги и потянулась. Она изящно выгнула своё худенькое тело, широко зевнула и тут же поёжилась. На белой коже появились многочисленные мурашки.

— Брр, холодно! — выпалила Волчица и начала быстро одеваться.

Спустя минуту на ней уже были не в меру длинные штаны, потёртая до дыр куртка и серый плащ с капюшоном. Все вещи были изъяты из запасов Бена, чтобы частично возместить нанесённый им ущерб.

— Можно смотреть, — разрешила Юки.

Бен отошёл от печи, неся в руках противень с готовым мясом. Сочные куски аппетитно шкворчали, жир стекал по румяным бокам.

— Угощайся, милая… — проговорил старый извозчик, протягивая яство.

— Задобрить меня решил? Всё утро и половину дня кормишь как на убой. Думаешь, я сжалюсь и прощу тебя? Даже не надейся!

— Что ты, милая. Я совершил великий грех, такому нет оправданий. Чуть было две души не забрал…

Казалось, Бен вдруг стал меньше. Он сильно сгорбился под невидимым грузом, опустил глаза и понурил плечи.

Юки поджала губки и почти без злости проговорила:

— Ладно уж! Пусть в городе решают, как тебя наказать. А я больше не трону, будь спокоен. Самой не хочется клыки и когти пачкать.

Она выхватила противень с мясом, уселась на куче мусора и стала примеряться к особо жирному куску сочного лакомства.

В этот момент Агнар пришёл в себя и огляделся, с трудом поворачивая голову. Он попытался сесть, но тут же повалился обратно на подстилку из кучи тряпок. Бледность покрыла его лицо, а с губ сорвался еле слышный стон.

— Куда подорвался?! — зло зашипела Юки. — А ну ляг и не шевелись!

Она мигом отставила противень и присела рядом с больным. Тот непонимающе открывал и закрывал глаза, словно впервые видел окружающий мир.

Наконец Агнар сфокусировал взгляд и пробубнил:

— Юки…

— Да, барашек, я тут! — ответила Волчица и снова взяла его за руку.

— Где это мы? Что за дом? Мы добрались до города?

Юки быстро рассказала обо всём, что произошло за последние часы. Впрочем, там не было ничего особо интересного.

— Так ты не съела Бена? — с надеждой спросил Агнар.

— Вот ещё! Он слишком жёсткий! Потом из зубов замаешься выковыривать! Я люблю обгладывать сочных барашков!

— Ты… ты молодец! Я знал, что ты не станешь… убивать.

Услышав похвалу, Юки зарделась. Она тихонько приподняла уголки губ и показала клыки. Любого другого такая хищная улыбка напугала бы, но Агнар улыбнулся в ответ и погладил Волчицу пальцем по бархатной щёчке.

— Ох! — вдруг вымолвил наёмник.

— Что такое, барашек?! Тебе снова плохо?!

— Нет, но…

Агнар приложил руку к своим губам и убрал с них белые волоски. Несколько особо длинных пушинок попали прямо в рот.

— Почему я весь в шерсти? — удивлённо спросил Агнар. — Только не говори, что ты начала линять…

— Барашек! Ты… ты…

От вспыхнувшего гнева Юки почти потеряла дар речи. Она уже хотела вскочить на ноги и добавить наёмнику несколько новых синяков, но увидела его смеющиеся глаза и моментально остыла.

— Грубиян! — для вида огрызнулась Юки и тут же спросила: — Ну ты как, лучше? Бен влил в тебя столько лекарств, что рядом с тобой даже сидеть тошно. Так воняет травами, что меня скоро вырвет!

— Чувствую себя разбитым, но аппетит появился. Чем это так пахнет из кастрюли? Неужто суп наварили?

— Да! Погоди минутку, я принесу…

Юки бабочкой порхнула к печи, набрала в плошку супа и вернулась.

Агнар принял тарелку и капризно пробурчал:

— Куда до краев-то? Весь пол залила! И на одеяле теперь пятно!

— Ешь давай, а то отниму! Избалованный принц нашёлся! Ему суют еду прямо в рот, а он нос воротит! Совсем самцы повыродились! Ужас!

Юки презрительно фыркнула, но её глаза довольно сияли. Похоже, она давно мечтала озвучить эти фразы в отместку за все предыдущие шутки наёмника. Но удобный случай представился только сейчас.

Агнар сделал вид, что обиделся. Тогда Юки попыталась забрать у него чашку, но он крепко вцепился в глиняный бок и отказался отдавать.

Перетягивания длились всего несколько мгновений, половина супа расплескалась по полу. Бен молча следил за игрищами и то качал седой головой, то усмехался в длинную бороду. На мгновение из глаз старика ушла печаль.