В среду, 5 августа, Людовик и его армия начали продвижение на восток. Через неделю из Луде, в жаркую летнюю ночь, можно было увидеть россыпь огней костров живодеров. Австрийские посланники один за другим прибывали в штаб Дофина, обещая ему эльзасские города герцога Австрийского как места расквартирования и призывая его поспешить, чтобы воспрепятствовать маневрам швейцарцев, которые, не довольствуясь осадой Цюриха, отрядили войска в направлении Базеля. Людовик сообщил австрийцам, что не согласится продолжать свое наступление, пока не получил письменное обещание предоставить ему 2.500 всадников на 10 месяцев. Затем австрийцы предоставили список городов по обе стороны Рейна, которые они обязались передать своим союзникам.
Спустя всего две недели после того, как Людовик покинул Лангр, передовой отряд из 2.000 кавалеристов под командованием смелого Бланшфора быстро двинулся к Базелю. Страшная репутация живодеров шла впереди войск Дофина. 19 августа — в день, когда Людовик вошел в Монбельяр — свидетель написал:
Я видел и слышал такие жестокости и зверства, о которых никто никогда не слышал. Невозможно представить, каким пыткам подвергают эти мучители несчастных людей, попавших в их руки. Все мое тело содрогается от этой картины каждый раз, когда я ее вспоминаю.
Жители деревень предлагали все свое имущество захватчикам, чтобы получить пощаду, но вскоре они увидели новую волну солдат, идущих сделать то, от чего отказались их предшественники. Посевы сжигались, амбары разграблялись, винные прессы, мельницы и сельскохозяйственные инструменты всех видов разрушались ради разрушения. Живодеры поджаривали крестьян медленно, чтобы выяснить, где они спрятали свои ценности, и часто, узнав все что нужно пренебрегали извлечением своих жертв из пламени. Иногда они запирали мужчину в сундук и по очереди насиловали его жену.
Вскоре прибыла новая делегация австрийских дворян, которая сообщила, что 12 августа швейцарцы осадили Фарнсбург, расположенный всего в 15-и милях к востоку от Базеля. Людовик легко догадался, что австрийцы надеялись увидеть, как их дикие союзники и свирепые враги уничтожат друг друга. По Европе уже ходили слухи, что после взятия Базеля и победы над швейцарцами Дофин будет править Германией.
После краткого военного совета Жан де Бюэль направился к Базелю с основной частью армии. Через два дня, 23 августа, Людовик последовал за ним со всеми оставшимися людьми. Пока Бюэль занимал австрийские опорные пункты к югу от Базеля, Людовик разместил свой штаб дальше на север, в замке Вальдигофен. 25 августа он отправил отряд разведчиков осмотреть укрепления города, но они подошли так близко к стенам, что внезапный огонь из аркебуз стоил многим из них жизни. На рассвете 26 августа Дофин узнал, что швейцарцы напали на патруль разведчиков, который был вынужден перейти реку Бирс, чтобы присоединиться к армии Бюэля. На самом деле противник направил против живодеров только отряд из 2.500 человек, которые ранее участвовали в осаде Фарнсбурга. Перед началом этого первого сражения Дофин и де Бюэль расположили свои войска таким образом, чтобы иметь возможность воспользоваться продвижением швейцарцев, которые по сути, играли роль приманки в ловушке, благодаря которой Базель должен был попасть в руки французов. Бюэль со своей армией из 15.000 всадников и лучников занял позицию на плато с видом на реку Бирс примерно в трех четвертях мили от города, а Дофин со своими войсками стоял на западе, готовый обрушиться на Базель, как только его жители выйдут из ворот, чтобы встретить отряд помощи.
Швейцарская фаланга и армия Бюэля вскоре были вовлечены в беспощадную битву. Французские всадники прорубали себе путь через страшный лес пик и алебард. К середине утра несколько тысяч человек вышли из Базеля через южные ворота, чтобы атаковать живодеров, сражающихся на плато. Когда последние из них покидали город, колонна резко остановилась, так как шедшие впереди заметили армию Дофина и осознали грозившую им опасность. Базельцы повернули и в беспорядке бросились назад. Еще полчаса, и Дофин смог бы осуществить свой план и взять город. К вечеру швейцарская армия была уничтожена, но победа стоила жизни примерно 4.000 живодерам[14].
Эта двойная новость потрясла весь Запад. Швейцарцы только что потерпели поражение, но оно только добавило им военного престижа, который они заработали своими прошлыми победами. Более того, Дофин со своей грозной армией на Рейне внезапно стал европейской державой. Одним махом он выполнил свои обязательства перед австрийцами. Швейцарцы сняли осаду с Цюриха и Фарнсбурга, чтобы перейти к обороне, и были все основания полагать, что вскоре они будут готовы вступить в переговоры с императором.
Людовик не терял времени на обдумывание последствий своей победы. Он не выказал ни малейшего удивления, когда 29 августа посланники императора, не упомянув об обещанной ему помощи, объявили, что Его Императорское Величество "взволнован до глубины души" поведением одиозной армией варваров, которую Франция напустила на земли империи. Через несколько дней Дофин отправил посольство к императору Фридриху III, чтобы напомнить ему о только что оказанных ему услугах, а также об обязательствах, которые император взял на себя, и если он теперь откажется передать ему эльзасские города, Людовик без колебаний захватит их сам.
Было начало сентября, и Людовик, отправивший три разведывательных отряда на восток, повел свою армию в Эльзас. 5 сентября он основал свой штаб в Энсисайме, в самом сердце Верхнего Эльзаса и через Базель предпринял переговоры со своими бывшими врагами, швейцарскими кантонами. Представителям Базеля он заявил, что с радостью отдал бы целую груду золота, чтобы вернуть к жизни не только своих людей, но и доблестных горцев, погибших в битве. Он быстро усваивал урок и увидел в Швейцарии растущую европейскую державу, которая разделяла его взгляды на власть феодальных баронов. Среди множества идей, которые тогда занимали его беспокойный ум, он задумал проект заключения Францией союза с швейцарскими кантонами. Людовик формально настаивал на том, чтобы они имели дело с императором, но его слова и действия ясно показывали, как сильно он желает завоевать их дружбу. Зная их недоверие к иностранцам, он поспешил заключить с ними перемирие, чтобы они могли оценить его искренность.
20 сентября, пока перемирие согласовывалось, Дофин был занят тем, что отправлял свои отряды живодеров один за другим по всему Эльзасу. Он не пытался захватить такие сильно укрепленные города, как Страсбург, но сосредоточил свои усилия на более мелких, которые он штурмовал или которые сами открывали свои ворота перед лицом угрозы. В начале октября Людовик действовал на западе, в окрестностях Вогезов. После взятия Сент-Ипполита он осадил Дамбах. Город ожесточенно сопротивлялся. После трех дней непрерывной бомбардировки и обстрела из полевых орудий он отразил несколько штурмов, после чего капитулировал. Во время одного из штурмов Дофин, который в разгар битвы подбадривал своих людей, был ранен стрелой, которая пригвоздила его колено к седлу. Рана оказалась незначительной, и во второй половине октября Людовик вернулся в Энсисайм для продолжения переговоров. 28 октября он достиг своей цели и ратифицировал договор о торговле и дружбе со швейцарцами.
На протяжении 100 с лишним миль между Монбельяром и Марленаймом, к северу от Страсбурга, живодеры были размещены в 15-и основных кантонах, расположенных между Рейном и Вогезами. После зимних дождей этот регион превратился в ад страданий и насилия. В Верхнем Эльзасе живодеры не встретили никакого сопротивления и могли разорять сельскую местность и терроризировать горожан по своему усмотрению. В Нижнем Эльзасе ситуация была совершенно иной. Ополчения больших городов, в частности Страсбурга, постоянно устраивали засады, и в этой партизанской войне их войска научились быть такими же безжалостными, как живодеры. Только наиболее дисциплинированным из людей Дофина суждено было выжить в этом аду сожженных полей и разрушенных деревень, а остальные, псы войны, погибли от рук мстительных эльзасцев.
