Судя по тихому посапыванию, мысли Стикса были не столь благостны, и витали где-то в царстве снов. Тем не менее, когда Лаула поднялась со своей кровати, ее Клинок тут же очнулся.

- Не включай свет, дай моим глазам отдохнуть от твоей прекрасной попки, - промямлил он.

- Ты видишь в темноте! - отрезала Лаула. - И я не собиралась. Хочу прогуляться. Ты останешься здесь?

Она не хотела бы оставлять Стикса одного, но если он хочет спать - не понесет же она его на себе?

- Ни за что! - тут же взбодрился Клинок. - Идем! Куда ты, туда и я! Только... переоденусь.

Тьма сгустилась, и к Лауле вышел, чуть прихрамывая, пожилой мужчина с черной тростью, одетый в дорогой зимний плащ с оторочкой из соболиного меха. Его разноцветные глаза горели живым любопытством, а опущенные уголки губ выдавали некоторую капризность.

- Знаешь, меня успокаивает, когда ты становишься таким, - призналась Лаула.

- Маски нужно менять, время от времени, - ответил Старец. - Чтобы не натирали. Тем не менее, своим признанием ты подвергла себя опасности. В облике Юноши я буду ревнив.

- Что ж, мне остается насладиться тем временем, пока ты не в нем.

Два отца-настоятеля из ближайших церквей, вежливо выслушали Лаулу на выходе. Они не собирались чинить ей препятствия и мешать прогуливаться, но настойчиво уточнили предполагаемый маршрут движения и отпустили пару с Богом. Лаула, так же вежливо поблагодарив их за заботу, была немного смущена тем, что не запомнила их лиц при заселении в гостиницу.

- Меняются каждые два часа, - объяснил ее незадачу Стикс, мерно идя рядом и постукивая тростью. - Почти не двигаются на посту. Почти все одного возраста. Все мужчины.

- Наверное, ради нас организовали дозор из местных отцов-настоятелей, - решила Лаула. - Но как ты узнал?

- У меня хороший нюх, - Старец указал на свой нос. - И я привык знать, сколько Светлых меня окружает. Кстати, хотел спросить. Где женщины? Большинство священников - мужчины.

- Не большинство, - возразила Лаула. - Мужчин и женщин, владеющих Светом, ровно поровну. Просто женщины занимают те должности, на которых могут уйти в декрет. А быть настоятелем храма - значит всю оставшуюся жизнь находиться при нем.

- Оставляете отпечатки своей силы на церквях, чтобы делать их мощнее с каждым поколением, - сразу разгадал секрет таких правил Стикс. - Практично. Умно. Через две тысячи лет любая Тьма в ваших просвященных землях будет сгорать сразу как появится. Если б мы думали об этом в наше время, сейчас все было бы по другому...

Стикс выглядел, как самый настоящий старик, предающийся воспоминаниям о былом. Лауле было интересно расспросить его, но она чувствовала, что Темный, вместо честного ответа, начнет над ней подшучивать. Поэтому она молчала, с интересом разглядывая окружение.

Город оказался очень красивым, даже несмотря на грязноватый снег, устилающий землю худым ковром. Мягкое тепло освещения и Света от храмов создавало вполне современному городу атмосферу сказочного уюта. Лаула чувствовала, будто она оказалась в гигантском деревянном доме, с великим камином. Пускай населением столица Уарала не могла даже близко сравниться с Имиром, но горожан на улицах было действительно много, и Лаула могла сравнивать их с привычними себе светлыми. Лица людей, проходящих мимо, были суровыми и волевыми - для них окружающая сказка была обыденной реальностью. Тем не менее, то тут, то там, Лаула замечала широкие улыбки рабочих, идущих со смены домой - к семье. Или пылающие глаза влюбленных, собирающихся на свидание или идущих с него. И дети, много детей носилось вокруг родителей или друг друга, нередко перестреливаясь снежками или толкаясь в снег.

Господь не забывал об этих людях. Он жил в каждом из них. И Лаула была рада и благодарна за это.

Ее узнавали. Представление, устроенное молодым Епископом, дало свои плоды, и девушка уже успела стать по настоящему знаменитой в столице Урала. Конечно, немалую роль в этом сыграла ее внешность - Лаула честно признавалась себе, что ее тяжело забыть, даже увидев лишь однажды. А уж если кто-то из добрых горожан записал ее приветствие с Епископом Арнольдом и залил в сеть, то и подавно не стоило удивляться, что немало людей провожали ее взглядами.

Благо, Стикс сменил облик, и вместо высокого, крепкого и задиристого Юноши, подле Лаулы шел благообразный Старец. Презентабельно и даже богато одетый, он вызывал у прохожих положительную реакцию. Вероятно, большинство из них считало его каким-нибудь видным чиновником, показывающим новоприбывшей священнице местные достопримечательности. К ним даже, единожды, подходил патруль и поинтересовался, все ли у них хорошо?

Стикс только улыбнулся и заверил стражей порядка, что провожает всем довольную гостью города по самым интересным местам.

- Игорный дом - вот где интересно! - фыркнул молодой полицейский и тут же получил подзатыльник от старшего товарища.

- Думай, что говоришь!

- Поминать мирские пороки при дамах довольно грубо, Джим, - покачал головой Светлый, бывший главным в троице.

- Удовольствие - не порок, но награда за наши бдения, - смягчила ситуацию Лаула. - Если Церковь одобряет игорные дома, значит, это делает и Господь. В конце концов, все мы - люди. И я не слышала правила, запрещающего дамам посещать игорные дома.

Вся троица патрульных была просто очарована ее словами, и все они тут же вознамерились сопроводить "прекрасную деву" в самый лучший из игорных домов Урала! Посмеиваясь и умело давя авторитетом возраста, Стикс спровадил их, пообещав устроить гостье и такую экскурсию.

- Ты снова обманул, - вздохнула Лаула, когда патрульные ушли. - Причем, в этот раз я даже подыграла тебе.

- Ложь во благо, - усмехнулся Стикс и указал на дальнюю вывеску. - Тем не менее, я обманул не во всем. Это же казино, верно? Я хочу побывать там.

- Игорный дом, - девушка с сомнением посмотрела на здание. - Может быть, это даже самый большой игорный дом, который я видела.

- Своего рода достопримечательность, - кивнул Темный и твердым шагом направился в центр сомнительных удовольствий.

«Два года назад. Игорный дом «Величие». Нарьян-Мар. Епископат Урал.»

Дома, подобные тому, в который они направлялись, находились на той самой грани, что отличала Светлых от Темных. Из уроков истории Лаула знала, что во времена правления, собственно, Стикса, подобные заведения были оплотами кровавых игрищ, тайных заговоров, похоти и разврата. Сейчас, конечно, ничего подобного в просвященном мире быть не могло, хотя продажная любовь и осталась, как раз в игорных домах. Девушки и женщины, которые шли на это, потом долго замаливали своих грехи и, часто, уходили в монастыри, оставляя заработанные деньги семьям.

Это не казалось Лауле правильным, но она принимала тот факт, что человечество все еще далеко от Бога. Зато, как минимум, оно к нему стремится. Пускай и медленно.