Когда они выходили из Храма, Лаула увидела толпу людей, с которыми боролись священники, подчиненные лично Архипатриарху. Все эти люди были Светлыми разной силы, а единицы - даже Темными.
У ворот Первого Храма сейчас собрались практически все представители Церкви в городе. И их Клинки. Они пришли, ощутив ту позднюю «атаку» Тьмой Стикса.
Конечно, большинству из них не сообщалось о том, что именно сегодня в Первом Храме будут казнить самого Стикса. Более того - даже не все священники и адепты верили в то, что Стикс существует на самом деле. Вернее, верили то все поголовно - на том стояла их сила, но в этой вере, зачастую, Стикс представлялся эдаким эфемерным злом - самой Тьмой, а не реальным человеком из плоти и крови.
Лаула взглянула на Клинка, с любопытными глазами и кривой ухмылкой обозревающего толпу. Его, казалось, забавляла суматоха Светлых. И это шло в диком контрасте с тем, как он вел себя в кабинете Архипатриарха.
- Лаула! - узнал ее кто-то из толпы. - Ты вышла из Храма! Что там стряслось?! Мы слышали...
- Это было нападением Темных?! Они действительно тебя преследуют?
- Или это был твой Клинок?! Недавно я слышал, что сильнейшей Светлой дали Темного.
- И кого бы ей дали, старик? Взгляни - с ней только какой-то парень. Наверняка она спасла его от одного из Темных внутри. Мы должны войти туда!
Лаула быстро оглядела головы собравшихся здесь людей. Почти все они были Светлыми - ее собратьями по вере. И лишь несколько выделялись Тьмой, которую она легко ощущала в них. В отличии от Стикса, ни один другой Клинок, присутствующий здесь, не имел Стигмы Скрытника.
Тем не менее, девушка не нашла того, кого искала. А потому тяжело вздохнула. Уже в сотый, наверное, за сегодня, раз.
- Все закончилось! - громко объявила она и испустила из себя Свет, такой яркий, какой сейчас могла. - Архипатриарх, Патриарх и я сегодня проводили казнь Темного. Древнего Темного, которого я привезла из тюрьмы Анубис. И все закончилось, Светлые. Вы можете вернуться к своим обязанностям. Уверена, уже завтра Патриархи выступят с официальными объявлениями.
Слова девушки убедили людей. Как истинная Светлая, она не могла им лгать. Ко всему, она была известна, как будущий глава Церкви, так что многие уже сейчас привыкали к тому, чтобы слушаться ее и подчиняться.
- Отличная ложь без лжи, - похвалил ее Стикс. - Ты быстро учишься, Лулочка. Еще тысяча лет - и меня догонишь.
- Я сомневаюсь, - Лаула поморщилась. - Ты ведь... ты ведь все знал с самого начала, да?
- Смотря что ты имеешь ввиду под этим словом.
- Еще на перроне, когда умер профессор Хакку. Тогда ты сказал, что тебя не казнят в столице. Ты знал, что нам не хватит сил.
- Догадывался, - Стикс развел руками, продолжая улыбаться. - Как бы вы ни были сильны, без последствий мне не сдохнуть. Если бы Святой выбрал безлюдный пустырь, я бы не ручался за свою жизнь. Но... Что уж поделать, я и правда грешен. Даже помереть не дают спокойно...
- И что теперь? - Лаула отрешенно смотрела, как расходятся Светлые и редкие Персты с Клинками.
- Теперь тебе нужно поспать. Завтра все узнаешь.
*****
- Толпу разогнала Лаула, - отметил Патриарх Михаил, смотря в широкое окно своего начальника.
- Отлично, меньше мороки, - выдохнул Архипатриарх.
Они были одни в его кабинете. Телохранителей Яскер Второй отослал сразу за сильнейшими Перстом Указующим и Клинком. Так что теперь великий Архипатриарх, без стеснения, завалился на свой мягкий ковер и устало массировал виски. Патриарх ясно видел - его старому другу крепко досталось сегодня.
- Как думаешь, Яс, проклятому Темному сейчас так же плохо?
Архипатриарх издал измученный смешок.
- Ему ни за что не должно быть так же плохо, как мне сейчас. Я просто стоял напротив его силы, а на него обрушился весь наш совместный Свет. Умножай мою боль в пять или шесть раз. Думаю, что-то около того.
- Не вижу, чтобы его это сильно беспокоило, - нахмурился Патриарх.
- Миш, он - Темный, - напомнил Яскер другу. - Самый древний Темный из всех существовавших. Он - Стикс. И, ко всему прочему, он может быть извращенцем, которому просто нравятся муки. Не удивлюсь, если его Тьма ядовита даже для него самого.
- Таких Темных называли мазо... хм. Мазохисты, - припомнил Михаил.
- Я знал это, - откликнулся Архипатриарх.
Его заместитель улыбнулся. Несмотря на боль, несмотря на высочайшее положение, его лучший друг оставался собой. Тем самым - самоуверенным и пробивным Яскером, который мог приказать солнцу светить днем, если хотел.
- А знал ли ты о Лауле? - оживился Патриарх. - Клянусь Богом, девочка стояла рядом с тобой, и я чувствовал, что даю тебе меньше! Она уже Светлее меня!
- Да, моя смена растет очень быстро, - голос Яскера стал тише. - Даже слишком быстро...
Михаил промолчал.
Его друг - Викарий Господа и единственный Архипатриарх, который прожил больше девяноста лет. Несмотря на общее долголетие Светлых, они все были смертными, пускай и жили, в спокойствии, дольше обычных людей в два раза. Но не Архипатриархи. Каждый из них был тем самым Светом Господним, что освещал просвященные земли. А потому гас быстрее обычных Светлых.
И каждый новый Архипатриарх, принимая сан, смиренно получал от предыдущего великий дар - остатки Света. И Яскеру тоже придется, в свое время, отдать все свои жизненные силы молодой Лауле, делая ее еще более великой Светлой.
- Я тебя понимаю, Яс, - решился, наконец, Михаил. - Но таков закон Божий.
- Ох, Миша, друг мой, - с горестным стоном, Архипатриарх сел на полу. - Прости меня, грешного, за эту секундную слабость. Конечно, Лаула растет с каждым днем. В конце концов, она же - дочь Гриши.
Как и всегда, при упоминании бывшего собрата по Свету, Первый и Второй замолчали. Но дела не ждали.
- Итак, я не смог, - вздохнул Яскер, садясь за свой стол.
- И ты знал об этом, - Михаил подвинул к себе стул и сел напротив. - Ты знал, что нам не хватит сил.
- Догадывался, - Архипатриарх улыбнулся. - Знаешь, в этом всем есть какая-то ирония. Я думаю, что Стикс расстроился сегодня не меньше, чем ты.
- Дьявол может лишь играть роль, - заметил Второй. - Нам ли не знать о коварстве Темных?
- И нам ли не знать об их искренности в их коварстве? - парировал Первый. - Как бы то ни было, Стикс не лукавил, когда хотел закончить свой земной путь. Древний устал от зла. И мы должны это использовать.
- Ты хочешь оставить его при Лауле, - догадался, без удивления, Михаил.
