— Пойдем в палатку. Пусть он один сидит.

Ей не очень понравилось, что теперь их уход будет воспринят Семеном как отместка. Но Илья уже подал руку и поднял её с пенки.

Они отошли в темноту, и там Фиалка, под охраной Ильи, сделала все свои дела перед сном. Неожиданно для себя испытывая при этом гораздо меньше дискомфорта, чем ожидала, оставшись без удобств цивилизации. Она не говорила остальным, но эта жизнь на природе ей уже нравилась.

Когда они залезли в палатку, подсвечивая себе фонариком и принялись укладываться, Илья сказал:

— Может быть, разденемся, и в один спальник?

— Будет неудобно, — смущенно запротестовала Фиалка. — Тесно, и я храплю…

— Я потерплю.

— Илюш…

— Ну понятно! — впервые она услышала в его голосе некоторую резкость.

Илья рывками стащил с себя верхнюю одежду и бросил в угол палатки. Потом повернулся к ней спиной и принялся расстегивать спальник.

Фиалка шагнула на коленях и положила ладони ему на мускулистую спину. Копошащийся Илья замер, а потом выдохнул и расслабился. Девушка поцеловала его между лопаток, и он повернулся с опущенной головой.

— Моё терпение не безгранично, Аль. Я здоровый молодой парень. Со своими потребностями. Я тебя люблю, и готов подождать, раз для тебя это так принципиально. Но сколько ждать-то? У меня спермотоксикоз уже в острой стадии. Ты же ничего не позволяешь. И сама меня не трогаешь. Я скоро насмерть задрочусь. Это в двадцать два-то года… Гормоны гуляют, а я второй год скоро пойдет, как на диете. Крышняк уже едет…

Фиалка обняла его за шею и поцеловала в затылок.

— Я понимаю! И очень тобой горжусь! Но мне нужно ещё чуть-чуть времени.

— Для чего? — с горечью в голосе спросил он. — Чего ты ждешь?

— Я хочу убедиться, что у нас… то самое. Что должно быть. Что навсегда.

— Я знаю, что я тебя люблю. Получается, ты не уверена в себе?

Фиалка замолчала, прикусив губу.

— Я уже почти разобралась… Дай мне ещё немного времени.

Илья взял её лицо в ладони и прижался лбом ко лбу.

— Ладно, — улыбнулся он, — но учти, я уже на грани.

Они поцеловались, и Фиалка почувствовала, как его язык пытается проникнуть в её губы. Девушка отстранилась.

— Слушай, я не хочу заводиться…

Илья вздохнул.

— Ну, тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Фиалка разделась и шмыгнула в спальник, чувствуя разгорячившимся телом прохладу ткани. Она чувствовала возбуждение и словно легкий зуд между ног. Протянула руку и положила пальцы на трусики. Они были слегка влажными. Она отдернула ладонь и торопливо застегнула спальник. Потом несколько минут лежала без сна, глядя в темную ткань палатки и слушая размеренное дыхание мгновенно уснувшего Ильи. Потом закрыла глаза и дала себе слово переспать с ним, как только они вернутся из похода. Приняв это решение, она заснула с улыбкой на губах.

Чтобы проснуться от того, что кто-то натянул ей на голову мешок и выволок из палатки под громкие разноголосые вопли, раздающиеся вокруг.

Фиалка во все глаза смотрела на человека, стоящего в дверях.

Он был высок и был вынужден нагнуть голову, когда входил. И он был силен. Под черной майкой бугрились мышцы, хотя мужчина не выглядел перекаченным амбалом. Ноги под джинсами тоже выглядели очень крепкими. Волосы, забранные наверх открывали высокий умный лоб, сейчас перерезанный вертикальной морщинкой между прямыми черными бровями, потому что он хмурился, глядя на неё. Ровный нос, густая черная борода… Он явно был опасен. На вид Фиалка дала бы ему тридцать с небольшим лет.

Он должен был быть опасен. И нести с собой угрозу. Но почему-то Фиалка не чувствовала страха при виде его. Что-то при виде незнакомца кольнуло её в груди, словно он вонзил в тело раскаленную искру, которая вслед за его взглядом скатилась по животу и вспыхнула внизу огоньком пламени. Он чуть повернул голову и на лицо упал свет лампы. Фиалка охнула. Его глаза… Они были глубоко-фиолетового цвета, как у неё самой.

Девушка поняла, что стоит, ссутулившись, вспомнила уроки мамы и гордо выпрямилась. И вдруг черты его лица на секунду смягчились, нахмуренные брови вздрогнули, и Фиалка увидела перед собой совсем другого человека. Распахнутые на мгновение глаза этого человека были озерами душевной боли, которая словно выплеснулась в комнату. Но это длилось только миг. Его лицо вновь стало суровым, но перед внутренним взором Фиалки все ещё стоял тот, каким он показался ей на мгновение. Девушка потеряно опустила взгляд в пол и вдруг поняла, что стоит перед ним совершенно голая. Вспыхнув, она бросила нож, со звоном упавший на дощатый пол, метнулась к кровати и села, натянув на себя простыню.

Вошедший мужчина сделал пару шагов вперед, поднял нож и теперь стоял, молча оглядываясь. Сбоку из-за него высунулся Варох, торопливо сгребший бутылки со стола куда-то вниз. Но вновь прибывший не обратил на него никакого внимания. Он смотрел на Диану и Светика, съежившихся под его тяжелым взглядом.

— Кто трахал девок?

Голос его оказался низким, но каким-то приятным, как показалось Фиалке. В нем не прозвучало никакой угрозы, но пятеро насильников, которые сейчас вошли следом и столпились за спиной у фиолетовоглазого, нервно зашевелились. Они были голыми, как и прежде, и, несмотря на ситуацию, Фиалке стало смешно, когда она увидела, как опадают и сдуваются от страха их члены. Видимо, этот человек словами не бросался.

— Чёрт, ну что ты…

— Мне повторить?

— Ну, я… — просипел Фома, несмотря на свои немаленькие габариты, отошедший в угол и словно старавшийся стать как можно незаметнее.

— Ещё кто?

Варох прекратил убирать бутылки со стола, вздохнул, выпрямился и подошел к чернобородому. Фиалке было заметно, как сжались его ягодицы перед тем, как он заговорил.

— Мы все трахали, — обреченным голосом сказал Варох и опустил голову.

— А что я говорил про них?

Варох молчал. Чернобородый поднял в сторону руку и, не глядя, указал на Фому. Тот вздохнул и негромко просипел:

— Чтобы их не трогали.

— Да, — подтвердил Фиолетовоглазый, который, как уже догадалась Фиалка, был тут главарем. И вдруг быстро и почти без замаха ударил Вароха в челюсть. Голова того мотнулась, а главарь молниеносно нанес ему ещё несколько ударов, выбивая воздух вместе со стонами. Потом схватил за шею, нагнул хрипящего и голого к себе и добавил несколько страшных пинков коленями в грудь. И закончил избиение таким сокрушительным ударом, от которого голый Варох отлетел чуть ли не под ноги Фиалке и затих на полу перед ней. Его голова безжизненно мотнулась в сторону. Он хрипло дышал, и на его разбитых губах надувались кровавые пузыри. Фиалка подтянула ноги и с ужасом смотрела на окровавленное лицо. Тошнота подкатила к горлу. Потом перевела взгляд на страшного человека, который сотворил такое. Она никогда не была свидетельницей драк, только видела в боевиках. И вживую это оказалось настолько страшно, что у неё застучали зубы, и девушка никак не могла остановить челюсть.

— По одному сюда, — негромко приказал главарь.

— Да че ты начинаешь, Чёрт! — засипел Фома. — Это просто бабы!

— Да, это просто бабы, — обернулся к нему чернобородый. — Но дело не в них.

— А в чем?

— Вы ослушались моего приказа.

— Мы…

Из-за спины главаря вышел ещё один голый мужик из давешних насильников и молча встал перед ним. На этот раз тот размахнулся. Фиалка замерла, ожидая того, что после такого избиения Вароха он окажет сопротивление, ведь все они по комплекции были не меньше — а Фома и больше — бородатого главаря. Но насильник не пытался прикрыться от ударов. Получив своё, в конце он также отлетел к Вароху и сложился рядом с ним у её ног. Потом возникла пауза, и следом той же участи подверглись ещё двое, смиренно принявшие град ударов. Правда, оба остались в сознании, с трудом поднялись, мотая головами, и грузно рухнули на стулья у стола.