— В смысле, мордовать? — спросил Азат. Но мужики улеглись у стены и проигнорировали вопрос.

Ответ появился через пару часов с появлением двух амбалов. Пленников начали выводить по одному и возвращать со свежими кровоподтёками. После первого избитого, которым оказался Вадик, вырывающийся и матерящийся во всю глотку, у Димана с Серым случилась истерика. Остальные нервничали и со страхом ждали своей участи. Когда дошла очередь до Ильи, его отвели в соседнюю комнату и прислонили к стене.

— Нахрена это вообще делать? — дрожащим голосом крикнул он, невольно сжимаясь в ожидании неизвестного. До сегодняшней ночи его никогда раньше не били, и сейчас боль в груди и челюсти была чем-то невообразимым для его обычной жизни. — Отпустите меня! Я вам денег кучу приволоку!

— Ух ты! — радостно осклабился один из бугаев, лысый и бородатый. — Прямо так и отпустить?

— Остальных оставьте в заложниках! Я с деньгами вернусь и договоримся!

Только бы свалить отсюда! Он смотался бы куда-нибудь в загранку и затихарился на годик, пока все это не забылось. А остальные… да хрен с ними! Жизнь дороже. Фиалка… Сердце его кольнуло при воспоминании о ней. Но потом внутренней голом нашептал: у тебя таких ещё будет миллион. Бабки есть, здоровье есть.

— Договоримся! Не надо бить!

— Не поверишь, — ответил, ухмыляясь, здоровенный и страшный мужик, медленно отводя руку. — Бьем просто так. Для профилактики. Чтобы представлял, что будет, если ты накосячишь. Только представь. Если так бьем ни за что, то как будет потом…

От первого же удара боль взорвалась в лице и под черепом, закружилась голова. Илья дернулся, прикрываясь руками, и закричал:

— Не надо! Пожалуйста!

Лысый приблизил к нему искаженное от презрения лицо и процедил:

— Вы как стадо. Даже не пытаетесь сопротивляться. Поэтому ты — овца, а я волк!

И ударил снова. Поддых. Туда, где уже горело маленькое озеро боли.

Спали они плохо.

Жесткий пол с брошенным на него тощим матрасом, скованные руки и ноги, прикованные к кольцу в стене, совсем не походили на его домашнюю кровать с ортопедическим матрасом с независимыми пружинами. Тем, на который можно было поставить бокал с вином и, как бы ты ни прыгал и не валялся на матрасе рядом с ним, бокал остался бы неподвижным. В помещении было тепло, хоть бетонные стены ничего и не прикрывало.

Пленники не разговаривали.

Слишком измученные, чтобы лаяться в голос, Диман и Серый со стонами материли Илью, проклиная его идею этого гребанного похода. Желали засунуть себе мифические миллионы в жопу и плакали по утраченной сладкой жизни. Перспектив вернуться к ней никто из них не видел.

Проведя в полубессознательном бреду несколько часов, утром Илья и усатый Иван были отряжены в водоносы. Подстегиваемые окриками и пинками охранника с автоматом, Илья вслед за напарником направился в одну из комнат, в которой из круглой шахты они ведрами черпали воду и потом вышли на улицу. От даже слабого света солнца, скрытого облаками, Илья зажмурился и долго промаргивался. Охранник придержал его у входа в подземный бункер, скрытого в склоне земляного холма, и отправил усатого с ведром первым, оставшись с Ильёй. Парень получил возможность осмотреться.

Поляна, зажатая со всех сторон тайгой, была большая. Несколько бревенчатых зданий, больше похожие на бараки, были разбросаны по ней в хаотичном с виду порядке. Пока они ждали возвращения Ивана, в одном из бараков открылась дверь и Илья невольно охнул.

Потому что из здания вывели девчонок.

Он торопливо пересчитал их. Тут были Дашуля, Диана, Светик и Пуся. Фиалки с ними не было. Девушки выглядели измученными, почти все были с синяками. Сердце Ильи упало. Что же с ними сделали эти ублюдки? Присмотревшись к походке девчонок, он, кое-что уже понимавший, сообразил, что их изнасиловали. И скорее всего по несколько раз. Тревога, взметнувшаяся в его душе, затопила Илью в считанные секунды. А где тогда Фиалка? С ней ещё не закончили? Или она оттрахана так, что не может ходить? Против воли в его сознании встали сцены, как это все могло происходить. И, сгорая от стыда, он почувствовал эрекцию.

Конвоир девочек подвел их цепочкой к бункеру и обменялся с охранником сальной шуточкой, которую оба они, видимо, сочли за приветствие. Взгляды девчонок был потерянными, по Илье они только скользнули, не задерживаясь. Он хотел спросить их о Фиалке, но едва раскрыл рот, как охранник молча и чувствительно ткнул его стволом в бок. Когда Иван вернулся с пустым ведром, охранник мотнул головой, и Илья понес свою порцию воды через луг к единственному двухэтажному зданию здесь.

Его то и дело перекашивало. От побоев и от полубессознательного сна на жестком матрасе болело все тело. Ведро через несколько шагов показалось совершенно неподъемным. Несколько раз он порывался остановиться и передохнуть, но пинок охранника снова отправлял его вперед. От жалости к самому себе и обиды на несправедливую судьбу, Илья заплакал. Так, плача и сокрушаясь о своей участи и потерянной хорошей жизни, он дошел до здания и тут остановился передохнуть, потому что охранник немного отстал. С трудом разогнув ноющую спину, он случайно бросил взгляд на окно второго этажа и остолбенел.

Фиалка, свежая и ухоженная, смотрела на него из окна.

Миллион чувств нахлынул на Илью. И в первую очередь — острая и колкая ревность. Почему она тут? Почему не с остальными? Мимолетная мысль, что она не подверглась вчера насилию, порадовала его. Но не тем, что Фиалке удалось избежать унижения, а тем, что она все ещё нетронутая. А значит, он все же может стать первым. Вопреки всему. Но почему она в этом доме? Раз он самый большой, то, очевидно, здесь живет главарь этих уродов? И если она тут, не избитая и даже не лохматая, то… Злость на Фиалку нахлынула на Илью. Значит она тут добровольно? Легла под главаря? Может быть поэтому её не тронули остальные? Значит…

В этот момент Фиалка, словно прочитав все это в его глазах, подняла руку, блеснув чем-то металлическим. Присмотревшись, Илья разглядел мощный кожаный ошейник на её шее, к которому была пристегнута серебристая цепочка. То есть её держат, как собаку, на поводке? Что-то, похожее на отвращение, пробудилось в нем вместо сострадания. Не сочувствие и желание помочь Фиалке, а какое-то унижение. Словно её собачье положение унижало сейчас именно его, её парня. Может быть это было неосознанное чувство вины за то, что именно он стал виновником сложившейся ситуации, вины за невозможность помочь девушке. Но эти чувства, причудливо трансформировавшись в его голове, в итоге выдали самую настоящую оплеуху его мужскому эго. Да, увидев свою девушку в унизительном для неё положении, Илья почувствовал униженным себя.

Это ощущение настолько затопило его, что все поплыло перед глазами. Только окрик охранника подстегнул его, вырвав из неприятного состояния. Илья поднял ведро и, неуклюже цепляясь за толстые перекладины лестницы, полез вверх. Но расшатанное состояние и боль в теле сделали своё дело, Он оступился, полное водой ведро перевесило, перекосило его на сторону, и Илья полетел на землю, больно ударившись о неё всем телом. С воплем подбежал охранник, перехватывая автомат, чтобы ударить его, как вдруг приглушенный крик заставил его удивленно остановиться.

Когда Фиалка пригрозила конвоиру настучать на него главарю, паззл у Ильи сложился. Она имеет влияние на главаря. За одну ночь женщина может получить какую-то власть над мужчиной только одним известным всем способом. Значит, Фиалка добровольно легла под главного тут. Черная пелена закрыла глаза Ильи. Он ведь столько времени, столько бабла потратил на то, чтобы стать у Фиалки первым, стать единственным и любимым. Потом породниться с её богатой и влиятельной семьей и свалить наконец из опротивевшего дома, где всегда и всем командовал отец, не чаявший в нем души.

Робкая надежда кольнула его. А может быть она ещё не переспала с главарем, а только пообещала? Тогда, если им удастся сбежать, его планы все ещё могут быть осуществлены. Кроме того, Илья не мог не признаться себе, что, увидев Фиалку, он понял насколько соскучился по ней. Но другая мысль полностью перекрыла остальные. Если его девушка обладает влиянием на того, кто всем заправляет, можно воспользоваться этим, чтобы вырваться отсюда. Она станет его билетом на волю, от этих мерзких здоровяков, которые били его, к прежней жизни, в которой ну вот совсем не было забот. Остальные… Илья прислушался к себе и понял, что при мысли о друзьях внутри совершенно ничего не колыхнулось. Ну разве что он не успел трахнуть Диану из-за глупого обещания верности, данного романтической Фиалке. А ведь Дианка подкатывала не раз с недвусмысленными намеками…