Не глядя больше на Фиалку, обдумывая план использования её и её возможных связей тут для своего освобождения, Илья подобрал пустое ведро, получил пинок от конвоира и направился восвояси. Он сбежит отсюда! С Фиалкой или без неё. Но если будет выходить, что без неё, то напоследок он попытается все же стать у неё первым. Ну, или вторым, если главарь уже постарался. Но не трахнув её, он отсюда не уйдет!

Сознание, управляющее избитым телом, униженным чувством собственного достоинства, пораненным эго и воспоминаниями о прежней жизни, ухватилось за эту мысль и принялось крутить её в разуме Ильи, доводя желание взять Фиалку во что бы то ни стало, до навязчивой идеи.

Сегодня охранники были возбуждены.

Илья и остальные пленники догадались, что должно произойти какое-то важное событие, которое захватило умы и внимание бандитов.

Утром, поинтересовавшись у «старожилов» откуда в лесу электричество, он с удивлением услышал, что в этом бункере, оставшимся ещё с советских времен, в русле подземной реки есть небольшая гидроэлектростанция, находящаяся в одном из нижних залов, и представляющая собой турбину и генератором. При этой новости в мозгу Ильи в план возможного побега добавился пунктик о том, чтобы вырубить станцию. Ему казалось, что в темноте будет легче осуществить задуманное.

Так что он поделился этой идеей с Азатом, который сменил злобное отношение на нейтрально-презрительное, какого не бывало никогда прежде. В нормальной жизни, которая всего лишь за два дня уже начинала превращаться в какую-то мечту, он всегда признавал превосходство Ильи. Но теперь все изменилось. Попав в условия, где не играли роль деньги и положение родителей, на передний план вышли иные качества. Азат, физически крепкий боец, чувствовал себя в их нынешнем положении увереннее всех из них. Несмотря на то, что он тоже получил свою порцию избиения, перенес её в итоге легче остальных и в открытую стебался над скулящими и проклинающими всё и вся Серым и Димоном. Илья заподозрил, что возвращение в этакие «дикие» условия раскрыли какой-то его глубинный потенциал приятеля. Видя нового Азата, он не стал рассказывать ему про Фиалку.

— Азат, — вполголоса сказал ему Илья. — Я тут, когда таскал блок, услышал краем уха про поединок, который они все хотят посмотреть и ругаются, что не всем удастся. Мне кажется, что те, кто останутся, будут отвлечены. Надо пробовать. Я видел наверху машины. Тут, в лесу, вряд ли они держат ключи от тачек по карманам. Может, попробуем глушануть охрану и рванем по-тихому к машинам, а там и из леса?

— А остальные?

Илья посмотрел на Азата и вдруг почувствовал смущение.

— А чем мы им поможем тут? Не лучше добраться до города какого-то и к ментам пойти?

— Да тут небось все менты на подсосе.

— Тогда доберемся до телефона. Ставим на уши родичей. У меня батя ребят подрядить может, они тут все разнесут.

О своих планах свалить в загранку, поимев предварительно Фиалку, он благоразумно умолчал.

— Хорошо, — медленно сказал Азат. — Можно попробовать. А если «калаш» отнимем, будет ещё лучше.

— Пацанам скажем?

— Нет… — помолчав, ответил армянин. — Вадик слишком много на себя сразу возьмет, руководить станет и все похерит. Диман с Серым — дерьмо. На них вообще расчета нет. Я бы и с тобой не напарничал, но в одиночку не справиться по-любому.

— Спасибо за честность.

— Да велком, бля.

— За работу! — раздался крик охранника.

Ну, сука, подумал Илья, оглядываясь на силуэт в конце коридора и с мысленным стоном поднимая лом, дай только до тебя добраться. Он почувствовал неожиданный прилив сил и ярости. Было бы здорово во время побега встретить того, кто приютил Фиалку. Илья вдруг отчетливо представил себе, как перечеркивает строчками очереди абстрактную тушу бандита. На мгновение в этой картинке под ту же очередь попала Фиалка. Илья встряхнул головой, но картинка пропадала неохотно.

К вечеру Фиалка была уже на грани истерики.

Проведя весь день в моральных метаниях между побегом и долгом перед ребятами, теперь она была морально и физически измучена. Когда за окном стемнело, девушка уже едва стояла на ногах. Расшатанные нервы то отправляли её тело в дрожь, то делали вялым и неповоротливым. Она никак не могла понять, когда должно наступить время побега, поэтому то и дело порывалась выйти из двери, и то и дело шмыгала обратно, заметив проходящие мимо дома силуэты.

Наконец, поглядывая из окна ванной, она увидела, что большинство темных фигур собрались у дальнего края поляны на фоне света нескольких фонарей. Похоже, наступил тот самый момент.

Оглядев комнату, прикидывая, что могло бы послужить оружием и ничего не найдя, она подошла к входной двери и некоторое время стояла, собираясь с духом. Торопливо прогнав в памяти инструкции, которые дал ей Чертополох, она несколько раз глубоко вдохнула. Ей было страшно. Предельно страшно. Так страшно, как никогда в жизни. С некоторым удивлением девушка поняла, что ей было страшно в том числе и за Чертополоха. Она ещё никогда не общалась с человеком, которому предстоял смертельный поединок, а, значит, и вероятность погибнуть. Почувствовав, как сжалось сердце, Фиалка осознала, что очень хочет, чтобы тот, кто подарил ей самый чувственный в её жизни поцелуй, остался жив. Решив, что, если она будет желать ему победы всей душой, Чертополох выживет, она протянула руку к ручке двери. Но не успела дотронуться до неё, как дверь распахнулась наружу от мощного рывка, и два мощных силуэта возникли в её проеме. Блеснули две пары золотистых глаз, и Фиалка услышала злорадный голос:

— А вот и сучка Чёрта. Куда-то собралась? А не кажется ли тебе, что ты должна поболеть за своего хозяина?

Сильные руки схватили Фиалку и выволокли её наружу.

— Не-е-ет! — вопила Фиалка, вырываясь.

Ворота с обещанной открытой калиткой удалялись от неё с каждым шагом. Мужчины тащили её бесцеремонно, девушка даже не успевала ставить ноги на землю. По большей части они просто волочились по траве, мокрой и холодной от уже начавшей выпадать росы.

Отчаяние охватывало её. Побег срывался, а с ним и все надежды помочь остальным.

Впереди вырисовывались темные силуэты на фоне освещенной площадки. Шум и выкрики донеслись до Фиалки, и в них были веселье и тревога. Наконец её втолкнули в освещенную зону, и девушка смогла осмотреться.

За день здесь соорудили импровизированную арену и импровизированную же трибуну из двух рядов скамеек, на которых сейчас сидели прибывшие гости. Рядом с ними Фиалка с ужасом увидела едва одетых подруг. Всех, кроме Дианы. Диана находилась в другом месте, и Фиалка с удивлением воззрилась на неё.

По обе стороны арены расположились две группы людей. К одной из них двое и подтащили девушку. Остановившись на краю освещенного круга, Фиалка бросила взгляд в сторону и с ужасом увидела в четырех шагах от себя Фому. Устрашающего вида амбал стоял, поигрывая мускулами и гнусно усмехаясь. А рядом с ним прижалась к мощному бедру красавица Диана. Фиалка опустила голову, пытаясь сообразить, каким образом блондинка так приблизилась к Фоме за это короткое время. Но когда подняла взгляд на группу людей напротив, сердце её заколотилось от отчаяния и тревоги.

На противоположной стороне арены стоял обнаженный по пояс Чертополох в окружении десятка бандитов, среди которых Фиалка узнала Семёна и Вароха. До неё начало доходить, что банда разделилась на два лагеря. И она сейчас стояла среди сторонников Фомы. И Чертополох смотрел на неё со странным выражением лица. В нем одновременно отражались и страх за неё, и тревога, отчаяние и желание. И его фиолетовые глаза медленно разгорались таким же светом. Он на секунду вздрогнул, словно хотел побежать к ней, но остался на месте. Зато вперед вышел Семён и молча остановился в центре арены, пока не установилась полная тишина.

— Впервые за десять лет, — заговорил он наконец, и голос звучал низко, громко и немного торжественно. Фиалка заметила, что не сводит с него взгляда и ловит каждое слово. — Впервые за десять лет вулфраа нашей стаи бросил Вызов вожаку. Фома, — его палец указал на виновника события, — давно проявляет неуважение. Вы все это знаете.