— Но ведь… — смутилась Фиалка, — она ведь была… как это… вулфраа? Самкой вашего… вида? Но я-то человек! Ты не можешь испытывать Зов ко мне!

Он обернулся, и его фиолетовый взгляд обжег ее, когда он посмотрел прямо Фиалке в глаза.

— Не могу. Но испытываю. Я еле сдержался в первый раз, когда ты была в душе. Но тогда меня остановило именно ваше сходство. Твой запах… И то, что происходит, когда я вижу тебя… Я не могу ошибаться. А это значит…

Фиалка испуганно смотрела на него, старательно удерживая рвущуюся в сознание мысль. Чертополох опустился перед постелью на колени и, протянув руку, притянул девушку к себе.

— Это значит, — прошептал он громко, — что ты не особо и человек.

Фиалка замерла с раскрытым ртом. Ей показалось, что она ослышалась. Недоверчиво глядя на оборотня, девушка медленно заговорила:

— Ты хочешь сказать…

Его глаза обозначили легкую улыбку. Фиалка не могла понять это выражение. Он то ли забавлялся, то ли сочувствовал ей.

— Что и в тебе есть кровь вулфраа. — Улыбка скользнула только в его глазах. Голос был абсолютно серьезен. — Наша кровь. Кровь оборотней.

Она даже отпрянула в первое мгновение, уставившись невидящим взглядом куда-то в середину широкой мужской груди.

— Но это же невозможно…

Чертополох усмехнулся.

— Нет на земле невозможных вещей. Люди либо не все знают, либо не все могут объяснить.

Фиалка села на кровать и попыталась переварить услышанное. Конечно, все это не укладывалось в голове. Но ведь раньше она и оборотней считала выдумкой, а теперь получила такое наглядное свидетельство. Девушка посмотрела в фиолетовые глаза мужчины. Мог ли он лгать? Конечно, мог. Но если лгал, то зачем? Чтобы получить её расположение? Показать, что они близки не только благодаря обстоятельствам, но и в какой-то степени их… близость обусловлена природой? Он уже получил её. И не единожды. И она сама хотела того же, если быть честной самой с собой.

— Люди не отслеживают родословную, — продолжал Чёртополох. — Ваша жизнь скоротечна. Есть куча других забот. Я же могу проследить вспять пятнадцать поколений своих предков. А вот ты можешь сказать, что знаешь всех своих предков и детали их жизни?

— Нет конечно… Не настолько далеко.

— Мы живем на этой планете не меньше, а то и дольше людей. И у любого народа Земли есть легенды, где волк оборачивается человеком и становится прародителем рода. Так что удивляться тут нечему. Наши расы мешали кровь тысячи лет. Но это было давно. Сейчас все по-другому.

— Трудно поверить тебе.

— Как хочешь. Но моя природа не ошибается. В тебе есть кровь вулфраа. Все вопросы к предкам, которых ты не знаешь.

— Хорошо. Допустим, я верю. И что это меняет?

Чертополох грустно улыбнулся.

— Только то, что теперь мой мир сосредоточился в тебе.

Фиалка покачала головой.

— Слишком громко это звучит. А Зов у оборотня бывает только один?

Оборотень прищурился на секунду.

— Ну…

Девушка внимательно посмотрела на него.

— То есть… Ты хочешь сказать, что теперь в твоей жизни может быть единственная женщина? Я?

Чертополох покачал головой.

— Нет. Подумай сама. Если бы природа распорядилась именно так, мы бы давно вымерли.

— То есть я не уникальна?

Его глаза вспыхнули, а Чёрты лица ожесточились.

— Ты уникальна. Именно ты. — Он взял её за руки, и девушка почувствовала, что его пальцы мелко дрожат. — Но я бы солгал, если бы сказал, что Зов можно испытывать только к одной самке за свою жизнь.

Фиалка почему-то почувствовала разочарование.

— То есть этот Зов ничем не отличается от обычного влечения.

— Со стороны тебе может так показаться. Но на деле это как…

— Любовь? — спросила Фиалка и поняла, что краснеет.

Чертополох помолчал.

— Нет, — сказал он наконец. — Не любовь.

Фиалка постаралась скрыть очередной приступ разочарования, но оказалось, что Чертополох не закончил.

— Это и меньшее, и большее одновременно, — продолжил оборотень. — Вот ты знаешь, что мужчина может иметь секс с любой женщиной. Физиологически. Но какая-то приводит его в возбуждение быстрее, какая-то не возбуждает совсем. А некоторые — очень быстро и сильно. Так вот от тебя… — он запустил ладонь ей под волосы, приобняв за шею, и его глаза оказались совсем близко, так близко, что Фиалка увидела блестевшие светлые крапинки в его фиолетовой радужке. — От тебя у меня просто рвёт крышу. Это не просто желание, и даже не страсть. Это нечто большее, всепоглощающее. И не только на уровне физиологии.

Он схватил её в охапку и прижал к груди. Фиалка слышала, как бешено колотится его сердце.

— Все тело как будто полыхает, — жарко шептал он. — Я хочу тебя так, что сводит мышцы.

От его пальцев на ее шее вниз по спине Фиалки пробежал остро-чувственный озноб, растаявший где-то в углублении ягодиц. Ее спина непроизвольно прогнулась, выпятив грудь вперёд.

— Я жажду тебя. Жажду думать о тебе, видеть тебя, касаться твоего тела. Вдыхать твой запах, чувствовать вкус твоей кожи на губах, пить твой сок, быть в тебе и с тобой. Эти желания рвут меня изнутри. И наша близость просто спустила их с цепи. Вот что такое Зов. Как это называют другие, мне все равно.

Вот оно! Сердце Фиалки забилось сильнее. Вот она, возможность приручить его, стать для него всем. Он так чуток с ней во время секса. Не эгоистичен, не думает только о себе. Её женское нутро, покоренное его мужской силой, возжаждало этой силой овладеть. Словно он раскрыл её для себя самой, показал ей её женственность. То свойство, присущее только её полу, способное управлять мужскими помыслами. С тем, что там с её кровью, она может разобраться потом. Сейчас чувство физического удовлетворения сливалось с удовольствием от его признания. Любой женщине будет приятно, если мужчина скажет ей, что она стала центром его Мира, правда это или нет. Но Фиалка чувствовала, что Чертополох не лжет. Та страсть, с которой он рассказывал о своем состоянии… нет, так сыграть нельзя. Осталось только выяснить границы дозволенного.

— Но то, как ты обращаешься со мной…

— Я делаю то, что хочу! — Он порывисто поднялся и его лицо стало жестким. — И то, что должен!

— Ты унижаешь меня на глазах у других, — с мягким упреком взглянула на него Фиалка. — Разве этого требует от тебя твой Зов?

Он внезапно оказался очень близко, и девушка почувствовала стальные пальцы на своем горле.

— Мой Зов… — сдавленно сказал Чёртополох, — не может требовать от меня ничего. Он только дает… — его пальцы слегка пошевелились, и Фиалка испуганно замерла, понимая, что, сжав их, он просто вырвет ей горло. — Дает желание и цель. Да, они становятся самым главным чувством. Но если ты думаешь, что, став для меня всем, ты сможешь управлять мной… — Лицо оборотня приблизилось вплотную, и его горячий шепот обжег ей губы. — То лучше сразу забудь об этом!

— Нет! — закрыв глаза, с трудом прошептала Фиалка, стараясь не шевелиться. — Я ни о чем таком не думала!

Когда она вновь взглянула на Чертополоха, его взгляд был пристальным, сверлил, проникая словно в самое её нутро. Волевой, жесткий. Взгляд свободолюбивого животного.

— Ничьей власти надо мной не будет, поняла? Лучше сдохну где-нибудь в лесу!

— Я…

Не сводя с неё взгляда, он медленно протянул руку в сторону, и спустя несколько секунд негромко звякнул металл.

— Не надо! — Фиалка в отчаянии дернулась и схватила его за руки. — Не надо, — прошептала она срывающимся голосом. — Не сажай меня на цепь! Не делай этого! Я не хочу быть, как… животное…

Он молча застегнул замок ошейника и поднялся.

— Чёртополох… — взмолилась девушка, хватаясь за его руки. — Не делай этого! Ты ведь не такой на самом деле! Не жестокий! Я знаю!

Он вернул ей суровый взгляд.

— Я такой, какой есть. Это моя природа. И тебе меня не изменить. — Он сделал шаг к двери, но остановился. Хотел сказать через плечо, но все же обернулся к ней. Взгляд фиолетовых глаз словно прожег её насквозь. — Когда мы… В общем, ты была великолепна.