Я торопился, но не мог не замечать, в каком ужасном месте жила моя наложница целых три года. Двор весь зарос сорняком, опавшие листья никто не убирал, и они так и гнили после дождей прямо на дороге. Ворота и другие деревянные постройки покосились, облупились, многие балки того и гляди рухнут на голову.

Я стиснул зубы от досады. Разумеется, это моя вина: поверил своим чиновникам на слово, не проследил… Но разве кто-то мог предположить, что они окажутся такими подлыми?

– Почему наложница Лу живёт в такой грязи? – рявкнул я на евнуха, выбежавшего мне поклониться.

Он рухнул передо мной на колени, опустив голову почти до земли.

– Пощадите виноватого слугу, ваше Величество, но Вы же сами приказали поселить её сюда…

Я почувствовал раздражение, но не мог признаться, что меня самого обманули насчёт этого места.

– Как бы там ни было, это поместье является императорской собственностью. А значит, должно соответствовать уровню и не оскорблять моего взора! Приберитесь тут, закрепите все шаткие доски и замените гнилые, покрасьте ворота и залатайте крышу. Помощников, а также все необходимые материалы я пришлю.

Отдав распоряжения, я пошёл дальше. Лекарь уже наверняка приступил к делу, так что у меня было время ещё немного здесь осмотреться.

Я остановился возле пруда, в котором помимо листвы даже плавал какой-то мусор вроде объедков. Невольно поморщился. Для чего вообще Юмин подошла сюда так близко? Она с раннего детства была бесстрашной, но именно воды боялась всегда.

Поэтому по пути в поместье я не верил, что она нарочно прыгнула в пруд. Да и зачем вообще шпионке топиться? Уж точно не из-за ревности к другой женщине…

Но я всё же должен был её навестить, чтобы пресечь сплетни о том, что жестоко обращаюсь с наложницей. Это неправда, и у меня совершенно не было желания закрепить за собой подобную репутацию.

Однако, увидев состояние поместья, я не мог избавиться от мысли: могла ли эта дурочка и в самом деле настолько отчаяться?..

Внутри дома, в жилой комнате, было гораздо чище, но тоже неуютно и прохладно. А я ведь правда думал, что Юмин прибедняется, говоря о том, что здесь не хватает угля. С этим также надо будет разобраться! Никто не смеет обращаться с ней плохо без моего распоряжения, из дворца сюда должны были ежемесячно присылать еду и бытовые средства. О небо, неужели мне лично требуется контролировать каждый кусок угля!

Я заглянул за кособокую ширму, стоявшую посреди комнаты. Юмин лежала на своей кровати с закрытыми глазами, — бледная, измождённая, с влажными прядями волос, разметавшимися вокруг.

Лекарь сидел рядом и сосредоточенно ощупывал её тонкое запястье, исследуя пульс. Увидев меня, он сразу подошёл и поклонился.

– Как она? – тихо спросил я.

– Без сознания и очень слаба, ваше Величество. У неё уже начинается лихорадка, и я боюсь в таких условиях ей не справиться… Здешние слуги даже простые лекарства не сумеют приготовить.

Лекарь многозначительно покосился на маленькую, еле греющую жаровню, на тонкое одеяло, не спасающее от сквозняков, на растерянную Но-Люнь, притихшую в уголке. Даже не верилось, что эта малышка сумела поднять шум, дошедший до дворца.

Я снова посмотрел на Юмин, такую трогательную в своей беззащитности… Её жизнь давно уже находилась в моих руках, но сейчас это было особенно ощутимо.

Что же я всё-таки к ней чувствую? Должен ли я спасти эту прекрасную шпионку или дать себе шанс освободиться от неё раз и навсегда?

– Где я? – прошептала я осипшим голосом, приподнимаясь в кровати. В огромнойчужойкровати.

С моего лба соскользнула влажная тряпка. Похоже, с её помощью мне пытались снизить температуру, потому что чувствовала я себя градусов на 38, не меньше.

В груди болело, затрудняя дыхание.

Заглянув под тёплое стёганое одеяло, в которое была завёрнута, я обнаружила также, что лежу почти совсем раздетая — в одних лишь шёлковых панталонах.

Помимо того, что я совсем не узнавала комнату, в которой находилась, в голове был непроглядный туман. Помнила только как в отчаянии бродила по двору поместья и собиралась инсценировать утопление…

– Ты очнулась?

Знакомый бархатистый голос внезапно раздался совсем рядом, вырывая меня из размышлений.

– Что ты здесь делаешь? – недовольно спросила я, инстинктивно натягивая одеяло до подбородка

– В собственном дворце-то? – усмехнулся Сэйлан. – Ну, я тут живу.

– Тогда почему… – я сильно закашлялась, не успев договорить.

– Тебя привезли сюда, пока ты была без сознания. Лекарь уже немолод, чтобы бегать к тебе в поместье туда-сюда. А отпускать его надолго из дворца я тоже не собираюсь. Здесь тоже, знаешь ли, много нуждающихся в нём.

Несмотря на недовольный тон императора, я почувствовала радость и облегчение. Когда я прыгнула в воду, всё пошло не так, как предполагалось, но в итоге привело к нужному результату! Сэйлан всё же не бросил меня на произвол судьбы. Осталось только попасть на приём к чародею…

Я скрыла улыбку. Это оказалось не трудно, потому что я была слишком слаба чтобы бурно радоваться.

– А почему я в таком виде? Где моя одежда?

– У тебя была сильная лихорадка, – коротко ответил император, словно это всё объясняло.

Однако я действительно уже слышала ранее, что когда у человека температура и ему надо пропотеть, здесь его просто раздевают догола и заворачивают в одеяла, которые периодически меняют и просушивают.

Я смущённо завозилась под одеялом.

– Мне нужно одеться.

– Сначала послушаем что скажет лекарь.

Его тон казался неумолимым, а я и так была слишком слаба чтобы спорить. Если честно, даже языком шевелить было тяжело.

– Ладно, тогда позови его.

– Уже ночь, Юмин. Ты очевидно не умираешь, так что не вижу причин беспокоить пожилого человека прямо сейчас. Он и так весь день вокруг тебя суетился.

«Лучше бы сразучародеяпозвал», – подумала я, вздохнув.

– Может, во дворце есть ещё какой-нибудь врач?

Сэйлан подозрительно прищурился.

– Нет.

Прозвучало максимально категорично.

– Ладно, тогда тебе тоже нечего здесь делать.

– Вообще-то это мои покои, – холодно усмехнулся император.

В смысле?

– Как это? – запаниковала я. – Почему?!

– В течение дня лекарь сам заботился о тебе, а вечером я велел ему пойти отдохнуть. Но твоё состояние всё ещё было плохим, и он очень переживал, что станет ещё хуже пока он будет спать. Служанки ведь тоже работали целый день и только и ждут момента, когда можно будет прикорнуть. Сложно их в этом винить, но и поручать им ответственное дело не стóит.

– Поэтому сам император охраняет мой сон? – недоверчиво фыркнула я.

– Тебе очень повезло, наложница. Это ведь тот самый лекарь, что всегда лечил тебя с детства, поэтому он так заботится о тебе. И согласился уйти только тогда, когда я пообещал ему, что лично за тобой присмотрю.

– Но-Люнь бы тоже хорошо позаботилась обо мне.

– Возможно, утром я велю привезти её во дворец.

– А сейчас как нам быть? Уверена, что мешаю тебе своим присутствием, да и самой мне неловко…

– Ты всё ещё моя наложница, так что нет ничего странного в том, что ты находишься тут, – произнёс он таким тоном, словно пытался убедить и самого себя тоже.

Я подумала, что обламываю ему жаркую ночку с очередной красавицей, но тут же рассердилась на себя. Какое мне вообще до этого дело? Наверняка просто брежу из-за температуры.

Однако мысли о том, что я действительно лежу в кровати Сэйлана, призывали к моим щекам ещё больше горячечного жара. Я отвернулась и закрыла глаза, но понимала, что успокоиться и заснуть у меня теперь вряд ли получится.

Сэйлан устроился неподалёку за столиком и шуршал какими-то бумагами.

– Что ты там делаешь? – не выдержала я и повернулась.

Перед ним была разложена увесистая книга.

– Работаю, – бросил он, не отрывая от неё взгляда.