Пиала с чаем мелко затряслась у меня в руке.“Неужели и я умерла, раз угодила сюда?”Я никогда не верила в загробную жизнь, но как тогда в самом деле объяснить происходящее со мной?

Внезапно ещё одна дикая мысль пронзила моё сознание.– Ты сказала, что наказана прислуживанием нелюбимой наложнице императора… Это случайно не обо мне?

– Ну конечно о Вас, госпожа Лу Юмин.

Лу Юмин… Это моё имя? Точнее, той азиатки, чьи черты проступили в моём отражении?

Чай мгновенно потерял вкус. Я осторожно поставила пиалу обратно на столик и нахмурилась, испытующе глядя на служанку.

– А что значит наложница императора? И почему нелюбимая?

Нет, я конечно в курсе кто такие наложницы, но “нелюбимая” почему-то вдруг поддело моё самолюбие.

– Накажите недостойную рабыню, – поговоркой протянула Но-Люнь, – но подробности мне неизвестны. Я лишь вижу, что содержат Вас на задворках, в условиях, не соответствующих статусу и происхождению. Кроме того, Его Величество ни разу не посетил Вас и не вызвал в свои покои… Это красноречивее императорского указа говорит о его плохом расположении.

Я встала с холодной циновки, и принялась неспешно прохаживаться вокруг столика, по-прежнему кутаясь в одеяло. Мне нужно было подумать.

Если это сон и я скоро проснусь — хорошо. Но если происходящее так и продолжит затягиваться, — надо как можно быстрее понять правила этой странной игры, что бы это ни значило.

Итак, если мне предстоит притворяться наложницей, в этом есть и минусы и плюсы.

Гарем всегда представлялся мне кучкой ревнивых и стервозных змеек, готовых на всё, чтобы устранить соперницу. Разумеется, быть его частью — это большой минус. С другой стороны, если владелец гарема меня отчего-то не жалует, то никто считать меня конкуренткой и не станет.

Я остановилась и принялась по очереди тереть уже сильно озябшие ступни о щиколотки. Огляделась по сторонам и скорбно вздохнула.

То, что пока я в относительной безопасности, это хорошо. Но жить при этом в таком холоде и разрухе… Можно только гадать, как скоро я подхвачу воспаление лёгких или чего похуже.

– Скажи, Но-Люнь, здесь всегда так ужасно холодно?

Но-Люнь равнодушно повела плечами.

– Сейчас всего лишь ранняя осень, госпожа. Я могла бы разжечь жаровню, но Вы сами приказали экономить уголь до зимы.

Ну что за суровая женщина эта Юмин! Была… Где бы сейчас ни находилась её душа, лучше бы ей поскорее вернуться, пока я ещё хоть как-то управляюсь с этим телом!

О том, что она просто замёрзла насмерть во сне, а я каким-то образом подменила её отныне и навсегда, думать совершенно не хотелось… Лучше буду представлять, что бедняжка скоро нагуляется и вернётся. Хотя кто бы вернулся в такие условия, будь его воля?

В любом случае — прости, Лу Юмин, но чтобы сберечь для тебя тело в целости и сохранности, придётся потратить немного твоих запасов. Да, я видимо слишком изнеженная молодая женщина, привыкшая ко всем бытовым прелестям городской жизни, и мыслить нормально в такой холодине правда не могу!

– Знаешь, Но-Люнь, забудь пока об экономии. Мне нужно хоть немного тепла и какая-нибудь одежда по сезону.

Нельзя же всё время оставаться завёрнутой в одеяло как шаурма в лаваше.

Через пару минут, кряхтя и недовольно бормоча себе под нос ругательства, служанка притащила нечто похожее на большую медную кастрюлю. В ней лежало немного чёрного древесного угля и палочка корицы.

Потихоньку комната начала наполняться теплом и уютным, пряным ароматом благовония. Я готова была обнимать и целовать маленькую жаровню и сидеть с ней рядом вечно, однако служанка принесла и свалила на кровать целый ворох одежды. Пришлось снова помёрзнуть, чтобы со всем этим разобраться.

Взглянув на одеяния, я сразу поняла, что мне понадобится помощь. Благо, Но-Люнь даже просить не пришлось — она ловко принялась наряжать меня словно куклу.

Розовое платье из плотного тяжёлого шёлка идеально село по моей фигуре. Хотя, если честно, фигурка-то была не совсем моя: новое тело оказалось немного стройнее и миниатюрнее во всех выступающих местах. На мгновение мне даже стало любопытно, почему эта вполне себе симпатичная Лу Юмин оказалась отверженной императором при таких-то внешних данных.

Выше талии служанка закрепила на мне широкий пояс, а на плечи накинула отделанную мехом накидку с очень широкими рукавами. Я разочарованно вздохнула: выглядело всё красиво, но в одеяле, кажется, и то было теплее.

В последнюю очередь я надела кожаные туфельки на высокой подошве и с загнутыми вверх мысками. Затем Но-Люнь расчесала мне волосы нефритовым гребнем и часть из них собрала на затылке, закрепив длинной изящной шпилькой. И тут же попыталась прикрыть нижнюю половину лица тонкой шёлковой вуалью, но я вовремя отстранилась.

– Это ещё для чего? – возникло неприятное чувство, будто на меня хотят намордник надеть.

– Ах, госпожа, вы и этого не помните?

Я отрицательно покачала головой, отметив как приятно ощущается при этом тяжесть моей новой причёски.

– Не знаю почему, но Император изволил распорядиться, чтобы Вы никогда не показывали своего лица, – объяснила Но-Люнь.

Я категорически отказалась надевать намордник. То есть дурацкую вуаль.

И Но-Люнь это явно обеспокоило, хотя настаивать она всё же не посмела. Тем более, что я пообещала далеко не уходить, несмотря на то, что отпускать меня из дома ей не хотелось.

– Госпожа уверена, что желает прогуляться в одиночестве? Похоже, Вам сегодня нездоровится, и к тому же подводит память. Позвольте презренной рабыне сопровождать Вас!

Однако мне требовалось побыть одной, поэтому я слукавила:

– Думаю, что прогулка по окрестностям быстренько поможет мне всё вспомнить! Не беспокойся, я сразу же вернусь за тобой, если станет хуже.

Но-Люнь обиженно надула губы, хотя, возможно, мне показалось: у неё была не слишком выразительная мимика, а длилась эмоция всего пару секунд. По моей просьбе она открыла дверь, у которой я не могла найти ручку, — оказалось, что створку просто надо было сдвинуть в сторону.

Оказавшись на улице, я впервые в жизни вдохнула восточную осень. Было прохладно, но утреннее солнце всё ещё пригревало.

Я сделала несколько шагов и огляделась. Передо мной раскинулся неухоженный внутренний дворик, который со всех сторон окружали деревянные постройки с летящими крышами. В центре внимание привлекал заброшенный фонтан. Он был сложен из раздробленных временем камней и до верха забит гниющими кленовыми листьями. По правую сторону располагался небольшой пруд, тоже весь грязный и заросший.Все строения в комплексе опирались на деревянные столбы, покрытые красным лаком. А когда я провела рукой по шершавой древесине, куски облупившейся краски посыпалась на землю.

Всё вокруг казалось жалким и обветшалым, но в то же время таким реальным! Неужели это всё-таки не сон?

Значит, здесь меня зовут Лу Юмин, и я… офигеть! — наложница! Точнее, я сейчас в её теле… но окружающим, полагаю, об этом лучше не знать. Порядки тут, очевидно, далеко не прогрессивные: в любой непонятной ситуации забивают до смерти палками.

С другой стороны, всё могло бы выйти куда хуже, попади я в тело не госпожи, а какой-нибудь служанки, например. Так что мне ещё относительно повезло!

Но как такое переселение вообще могло произойти? Куда вдруг подевались все законы физики и биологии? И ещё — почему древний Китай? Я хоть и мало знала об этой стране, но всё же уверенно сделала вывод, что попала именно в Поднебесную.

Внезапно налетел порыв промозглого ветра, и я зябко поёжилась, плотнее кутаясь в своё шёлковое одеяние. Хотелось бы верить, что в ближайшее время выберусь отсюда, иначе до весны с этой местной модой я просто не доживу!

Только воткаквыбраться — было совершенно не понятно. Но в любом случае следовало сначала осмотреться, чтобы найти хоть какие-то зацепки. И побыстрее.

Я решительно направилась к высоким воротам: несмотря на то, что снаружи могло быть опасно, во мне также проснулось любопытство. А ещё я подумала, что будет легче воспринимать всё это как бесплатную экскурсию по Древнему Востоку, а не как ловушку.