Рассыпав ягоды на деревянный щит, потащила наверх. Наверняка в этом доме есть чердак. Там лучше всего сушить травы, грибы и ягоды. Лестницу обнаружила быстро и только сейчас поняла, что поступила неправильно, поторопившись высыпать ягоды из корзин. Пришлось заниматься бестолковой работой, снова складывая их в лукошко и только потом поднимая наверх.

На чердаке оказалось довольно тепло, но пыльно. Осторожно, чтобы не испачкать собранное, опустила деревяшку на пол, а потом аккуратно рассыпала костянику. Покидала помещение буквально на носочках. Если бы знала, что здесь такая грязища, начала бы уборку именно отсюда. Ну да ладно, уже ничего не поделаешь.

Спустившись, принялась очищать грибы. Анни усердно помогала, выбирая со шляпок лесной мусор. Я чистила ножки, а потом с помощью большой иглы, нанизывала их на грубую нитку, обнаруженную в кладовой. К приходу Лоймерифа мы разобрались с половиной. Дракон окинул оставшееся усталым взглядом и молча сел помогать. Так, до вечера и управились.

С трудом разогнув спину, застонала. Я ещё никогда настолько не выматывалась. Казалось, болел каждый сантиметр тела. Хотелось упасть на кровать и отключиться, но стоило вспомнить пыльное постельное бельё в собственной комнате, как становилось совсем грустно. Нет, в ближайшее время стоит затеять грандиозную стирку.

На стол накрывал Лоймериф, за что была ему благодарна. Дракон ведь мог приказать мне, и я бы послушно принялась обслуживать семейство, но, кажется, мужчина проникся моим жалким видом.

«Не такой уж он жестокий. Наверное, совсем не жестокий, а пугал меня из-за безвыходной ситуации», — так я думала, с лёгкой улыбкой поглощая рагу. И оно внезапно показалось мне самым вкусным в мире, даже почти без соли и трав.

Утром планировала начать грандиозную стирку, но палец до сих пор болел, и я поняла, что даже с уборкой справиться нормально не могу, не говоря о том, чтобы полдня в воде возиться. Придётся подождать, пока рана затянется. Эх, так неприятно спать на грязном белье — сил никаких.

— Княжна, чего такая хмурая? — от дракона не укрылось моё настроение.

— Хотела стирку устроить, да рука ещё болит, — пожаловалась. А чего скрывать?

Лоймериф приказал сесть, потом осторожно размотал тряпицу и начал рассматривать порез. Мужчина хмурился, и по его лицу я поняла, что ему что-то не нравится.

— Сиди здесь, — коротко проговорил он и вышел. Вернулся с кружкой парного молока. — Вот, опусти палец.

— Считаешь, что мне оно тоже поможет? — усмехнулась. — Я ведь не дракон.

— Глупая княжна, — фыркнул Лоймериф. — Неужто не слышала, что козье молоко содержит в себе много веществ, способных победить инфекцию?

— Инфекцию? — переспросила, ощущая, как неприятное чувство шевельнулось под рёбрами.

— У тебя может пойти заражение. Рана выглядит не очень хорошо.

Покорно опустила палец в тёплое молоко, наблюдая, как Лоймериф принялся суетиться возле очага. Он разгрёб горячие угли и кинул в них луковицу целиком.

— Что ты делаешь? — не удержалась от вопроса.

— Лекарство из подручных средств, — пояснил он.

После первой процедуры последовала вторая. Достав луковицу, Лоймериф тщательно её очистил и протянул мне запечённую мякоть, которая воняла так, что я невольно отодвинулась.

— Не морщи носик, а давай сюда палец, — дракон схватил меня за руку и принялся приматывать лук к ране.

— Методы лечения у тебя странные. И где ты только набрался подобного.

— В отличие от разнеженных князьков, нам — драконам, приходится выживать в суровых условиях.

— Этот метод и ящерам помогает?

— Нам не нужно лечить простые раны. Лишь отравленные колдовскими чарами. Но иногда приходится заботиться о людях, — лицо Лоймерифа превратилось в непроницаемую маску.

Поняла, что приставать к ящеру с расспросами сейчас бесполезно — могу лишь разозлить его.

— А стирку мы всё равно устроим, — резко сменил тему Лоймериф. — Приготовь бельё, я займусь остальным.

— Спасибо, — поблагодарив за заботу, отправилась наверх.

Собирала бельё довольно долго. Пыльных простыней, покрывал и наволочек обнаружилось столько, что пришлось раз двадцать бегать по лестнице вверх-вниз, вынося бельё на улицу. Дракон установил большой деревянный чан перед домом и заполнил его водой, которую в облике ящера подогрел до состояния кипятка. Потом мы закинули часть белья и вылили в чан пару пузырьков мыльной настойки.

— Пусть откисает, — кивнул Лоймериф. — Вы пока займитесь приготовлением пищи, а мне отлучиться надо. — Если не вернусь к моменту, как вода остынет, самостоятельно потопчитесь по белью, чтобы хорошенько простиралось. Я потом прополощу у водопада.

С этими словами он ушёл за дом, а через пару минут в небо взмыл огромный чёрный дракон.

Мы с Анни добросовестно выполняли указание Лоймерифа, порезвившись в корыте на славу. Нахохотались, вымокли, зато девочка отвлеклась от своей боли. И снова дракон задерживался. Уже и стемнело, и Мека начала голосить, прося её подоить, и ужин стоял на столе… В груди снова поднялась тревога, благо сегодня мужчина не заставил нас долго переживать. Едва я убрала посуду, как услышала приземление ящера. Выдохнув, поспешила к нему. Хотелось узнать, почему он так задержался.

Выждав положенное время, чтобы дракон мог одеться, шагнула за порог.

Лоймериф стоял возле мешков с добычей. Что он притащил было непонятно.

— Ты задержался, — подошла ближе, поднимая светильник повыше. — Что это?

— Продукты, — расплылся в довольной улыбке мужчина. — Пойдём разбирать.

Он затащил поклажу в кухню и развязал верёвки. Я тут же засунула внутрь любопытный нос и ахнула. Первое, что увидела — румяные хлебные караваи! Схватив один, с жадностью втянула аромат, блаженно прикрывая глаза.

— М-м-м, — простонала, мечтая отломить кусочек, но не решаясь.

— Угощайся, — подбодрил меня Лоймериф, и я тут же вгрызлась в хрустящий бок.

— Блаженство, — протянула, наслаждаясь вкусом ржаного хлеба.

Анни тоже потребовала горбушку. И тут дракон выудил с самого низа большую бутыль растительного масла. Я глазам своим не поверила. Он что, совершил налёт на рыночную площадь? Не посмел бы. Или?..

Игнорируя мой ошалелый взгляд, Лоймериф сдобрил хлебный ломоть ароматным маслом и посыпал солью, которую тоже выудил из мешка.

— Где ты всё раздобыл? — поинтересовалась я осторожно. — Надеюсь, никто не пострадал?

Мужчина самодовольно усмехнулся. Не торопясь отвечать на вопрос, он принялся доставать из мешка остальную снедь. Тут был и увесистый горшок майского мёда, и мыло, и мотки верёвки, и крупы!

— На первое время хватит, — кивнул он, рассматривая приличную гору продуктов. — Остальное сами добудем.

— И всё же… — напомнила о своём вопросе.

— Нет, никто не пострадал, — усмехнулся ящер. — Пришлось, правда, слетать довольно далеко, но оно того стоило.

— Не понимаю…

— Есть к северу отсюда несколько горных поселений, которые верят в крылатого бога, — хитро подмигнул Лоймериф. — Это жертвенные подношения. Они делают их каждые три месяца, принося лучшее продукты на алтарь.

— Умно, — усмехнулась, радуясь обретению ценнейшей снеди.

— А бытовые мелочи захватил из своего старого дома.

— У тебя есть ещё один дом?

— А ты думаешь, я в пещере жил? — вопросом на вопрос ответил дракон и уселся за стол. — Накорми меня, женщина. По-моему, сегодня я заслужил обильную трапезу.

Засуетившись, выставила остатки рагу.

— Там бельё, — напомнила тихо, пока дракон поглощал ужин. — И Меку нужно подоить. У меня всё ещё плохо получается, да и палец болит.

— Сделаю. А ты разбери продукты и ложись отдыхать.

Разве это не настоящая семья? Я сидела и с улыбкой смотрела на красавца-мужчину, который меня уже ничуть не пугал. И вдруг в голове родилась шальная мысль, от которой бросило в жар, и я поспешила отвернуться, чтобы Лоймериф не увидел моих заалевших щёк.