— Княжна, можешь не таиться, — раздалось весёлое за спиной. — Драконы очень чувствительны к запахам, да будет тебе известно.

Стало и вовсе неловко. Вскочив, выбежала из комнаты под заливистый смех Лоймерифа. Никакого такта у этого ящера! Мог бы промолчать, сделав вид, что не заметил. Присев на крыльце, устремила взгляд в звёздное небо, но долго проветриваться я не смогла, потому что на улице было очень холодно, хоть и безветренно. Воздух в горах не прогревался по ночам даже летом. Пришлось возвращаться.

Дракона на кухне уже не было. Видимо, отправился укладывать племянницу. Вот и славно, можно спокойно разобрать продукты. Открыв горшок с мёдом, с блаженством втянула пряный аромат. Маловато лакомства, от силы на месяц хватит в кашу добавлять. Но хоть что-то. Распихав принесённое Лоймерифом по полкам, устало опустилась на скамью. Палец всё ещё противно саднил и дёргал, поэтому решила посуду не мыть, оставив до утра. Что там ящер говорил? Идти отдыхать? Я и пошла, устраиваясь на пыльном матрасе, даже не сняв одежду. И когда можно будет нормально отдыхать на чистом белье?

Тяжело вздохнув, поворочалась и забылась тревожным сном. А утром проснулась оттого, что палец разболелся уже не на шутку. Развязав тряпицу, увидела, что кожа вокруг ранки покраснела и опухла. Плохо…

Лоймерифа я обнаружила во дворе. Он был занят Мекой и делал вид, что меня не замечает. Остановившись неподалёку, просто наблюдала за мужчиной, который проворно управлялся со строптивой козой. И она его слушала! Даже угощения с рук охотно принимала. Да, лаской и вниманием можно любую женщину приручить. Меня снова не к месту обдало жаром.

— Ты ещё не остыла, княжна? — услышала ехидный вопрос.

— Это у меня температура из-за раны поднялась, — ответила хмуро.

Мужчина тут же поднялся и подошёл ко мне.

— Дай посмотрю.

Протянув руку, закусила губу, наблюдая, как дракон внимательно изучает мою ранку.

— Плохо. После завтрака займёмся лечением.

Сегодня меня к плите не подпустили. Лоймериф самостоятельно пожарил очередную птичку, которую притащил среди прочего вчера. А к ней он уже успел приготовить изумительную, рассыпчатую пшеничную кашу. Недостаток овощей по-прежнему удручал, но сейчас трапеза уже не казалась настолько однобокой.

Убрав тарелки, дракон улетел, а мы с Анни отправились на прогулку. Девочка с удовольствием поиграла с Мекой, потом мы сходили к водопаду, позже я сняла просохшие простыни, которые теперь чудесно пахли душистым мылом. К этому времени как раз вернулся Лоймериф.

— Не помощница, а дополнительные заботы на мою голову, — ворчал мужчина, вешая над очагом небольшой котелок. Он притащил целый мешочек луговых целебных трав, которые сейчас бросал в кипяток. Здесь были знакомые мне растения, такие как ромашка и шалфей, и новые, которые увидела впервые.

— Что это за светы? — указала на оранжевые бутоны.

— Календула, — ответил Лоймеериф, помешал лекарство, и снял котелок с огня. Затем он снова запёк небольшую луковицу и усадил меня за стол, придвинув посудину с горячим отваром. — Пропарь как следует рану, а потом снова наложи повязку с луком. Я пошёл заниматься заготовкой корма для Меки. И не забудь присматривать за Анни.

— Как я могу?

— Вот и славно.

На этом меня снова оставили на хозяйстве одну. Я добросовестно выполнила все указания, а потом занялась уборкой. Одной рукой мыть подоконники было неудобно, но у меня была отличная помощница, которая выкручивала тряпку. Плоховато из-за недостатка сил, но всё лучше, чем с пылью жить. После этого мы тщательно вымыли окна на всём первом этаже. Теперь можно было стирать занавески, которые я предварительно сняла. Вероятно, Лоймериф не обрадуется новой порции стирки, но что поделать.

Всю первую половину дня дракон таскал из ближайших лесов охапки веток. К обеду за домом высилась приличная гора.

— Как рана? — поинтересовался за обедом, протягивая племяннице забавного человечка, скрученного из прутиков.

— Лучше. Я там занавески сняла…

— Видел, но мне сейчас не до них. Скоро начнутся затяжные дожди, а у Меки нет крыши над головой. Нужно заняться постройкой сарая, да и других дел по горло. Занавески подождут.

Спорить не стала, хотя язык чесался. Как же они будут потом сохнуть, когда задождит?

— А ещё на чердаке не мешало бы убрать. Если сушить грибы и ягоды там, то неплохо было бы пуды пыли выгрести.

— С этим тоже самостоятельно справишься, — усмехнулся Лоймериф. — Не забывай о том, что я сказал. Любая посильная для женщины работа на тебе.

— Но как мне вёдра с водой наверх затаскивать?

— Это организую. Остальное — сама.

— И на этом спасибо, — тяжело вздохнула, понимая, что на руках появятся новые волдыри.

Мне страшно было подумать о масштабах уборки, а ещё эта готовка постоянная, от которой выть хотелось. И как женщины изо дня в день справляются с монотонной, тяжёлой работой по кухне? Не знала, что быть простолюдином настолько тяжко. Подперев голову ладонью, с тоской смотрела в окно. А как зимой здесь жить? Лоймериф вообще думает о тёплой одежде для меня? Они с Анни так не мёрзнут, а мне уже по вечерам неуютно. И туалет… Да я в сосульку превращусь, пока до нужника по морозу добегу!

— Чего пригорюнилась, княжна?

— Представляю своё зимовье в этом доме, — ответила честно.

— Конкретнее?

Я перечислила всё, о чём только что думала.

— С одеждой проблем не будет. Я не думал, что ты уже мёрзнешь. Надо было сразу сказать. А туалет… — Лоймериф на несколько минут задумался. — Думаю, и этот вопрос можно решить. Тем более, сам собирался.

Настроение после его слов немного улучшилось.

Всю следующую неделю мы занимались каждый своими делами. Анни крутилась то рядом со мной, то рядом с дядюшкой. Я наводила порядок на первом этаже. Сначала до конца вычистила кухню, потом принялась за нежилые комнаты, в одной из которых обнаружилась бывшая помывочная. Всё здесь говорило о том, что драконы принимали водные процедуры прямо в помещении, не имея отдельной бани, как было заведено у людей. Я обошла комнату, собрала в большую корзину разный хлам: старые мочалки, запылившиеся горшочки с засохшим мыльным раствором и маслами, полотенца, превратившиеся в пыльные тряпки, а потом позвала Лоймерифа, чтобы он вынес всё барахло на улицу.

За тряпьём и всякой мелочёвкой последовали полусгнившие ковшики и тазики. А вот купель оказалась на удивление в хорошем состоянии, её следовало лишь отмыть. Порода дерева, из которой она была сделана, не подверглась гниению и не рассохлась.

— Её бы маслом специальным смазать, но сначала надо бы зашкурить, — нахмурилась, ощупывая бортики.

— Масло раздобуду, древесину зачищу, — бросил коротко дракон, вынося новую порцию хлама на улицу.

Анни тоже не шаталась без дела — она усердно отмывала мыльные горшки, орудуя небольшой щёткой, и наблюдала, как дядюшка подготавливает место для будущего туалета. Он должен был примыкать к ванной комнате. Когда с этим Лоймериф закончил, принялся таскать брёвна, перекинувшись драконом. За раз он приносил штук пять больших стволов, а за день ему удалось собрать не меньше пяти десятков.

— Думаю, этого хватит на небольшую комнату, — устало произнёс он, присаживаясь на крыльцо и принимая из моих рук кружку парного молока. Да, за прошедшие дни я научилась с горем пополам доить Меку. Коза меня почему-то недолюбливала и постоянно норовила то боднуть, то крынку опрокинуть, но мы с Анни приспособились. Девочка отвлекала вредное животное какой-нибудь вкусностью, а я старалась побыстрее закончить дело.

Когда Лоймериф занялся подготовкой брёвен, нам с малышкой нашлась очередная работа. Мы таскали ветки в одну кучу — на то место, где вскоре дракон планировал возвести добротный сарай, потом садились и тщательно перебирали хвою, разделяя большие лапы на более маленькие и связывая их вениками. На мои руки было больно смотреть, ведь все они покрылись мозолями, водянками и царапинами. Благо порез под пристальным присмотром Лоймерифа затянулся, не доставив больших проблем. Но я понемногу привыкала к чёрной работе. По вечерам уже не так болела спина и не отваливались ноги, а руки день ото дня становились сильнее. Вскоре и кожа должна огрубеть, и я не стану испытывать столько неудобств.