Моего мужа даже придворные княжичем не приняли, но я надеялась, что это временно. Удивительно, но от напитка я быстро захмелела. Кажется, слишком забористый квасок был. Голова начала кружиться, а в теле появилась сначала лёгкость, а потом слабость, да такая, что ноги едва могла переставлять. Лоймериф выглядел лучше, но даже его взгляд осоловел.

— Кажется, нам пора домой, — улыбнулся он, помогая мне встать.

Обратный путь происходил будто в странном сне. Дома вокруг плясали, заведя хоровод, а звёзды с неба сыпались ярким дождём. Я даже думать нормально не могла. Ни разу со мной подобного не происходило, даже после чарки вина. Дорога до терема показалась вечной. Если бы не поддержка Лоймерифа, точно не дошла бы, уснув где-то в подворотне.

— Странный квас, — бормотал дракон, осторожно усаживая меня на кровать. — Впервые так голова кружится.

Дальше наступила темнота. Наверное, я отключилась, а проснувшись посреди ночи, почувствовала нестерпимую жажду. Воды в комнате не оказалось, впрочем, как и Лоймерифа, и я отправилась на поиски. Стоило мне миновать коридор, как я услышала приглушённые голоса: женский смех, разгорячённые вздохи и мужской рык. Слишком знакомый…

Дрожащей рукой отперла дверь и в немом ужасе уставилась на парочку, страстно предававшуюся плотским утехам. В сплетённых телах мгновенно признала ту самую служанку, подносившую квас на празднике и собственного мужа.

— Лоймериф… — прошептала, наблюдая за тем, как жадно дракон прикусывает нежную кожу на шейке девушки. Именно так он любил играть со мной.

Супруг медленно повернулся, блуждая в пространстве хмельным взглядом, а потом шарахнулся от девицы, влетев со всего размаха в стену. Он схватился за голову и крепко зажмурился. Дальше выносить увиденное я не могла, стремглав вылетев из комнаты. Неслась по лестнице подобно обезумевшему вихрю. Вылетев на улицу, бежала, не разбирая дороги. Не знала, куда несли меня ноги. Слёзы застилали глаза, а сердце норовило разбиться на мелкие осколки. Возможно, оно уже треснуло и царапало грудную клетку, доставляя невыносимую боль.

— Выпей, девонька, — слышала, будто через туман. Послушно сделав несколько жадных глотков, отчаянно заморгала. В глаза бил яркий свет, поэтому я не сразу рассмотрела где нахожусь, и кто стоит рядом. — Как себя чувствуешь, пташка болезная?

Теперь я узнала голос.

— Баба Аглая?

— А то, кто ж? — усмехнулась женщина. — Принеслась ко мне посередь ночи, словно белка шальная, перепугала, а потом в обморок рухнула. Я уже послала ко двору, чтобы князю доложили.

И тут в комнату влетел Лоймериф. Выглядел он настолько перепуганным, что на мгновение я замерла, ловя его яркие эмоции. Страх — первое, что окатило липкой волной.

— Уходи, — проговорила холодно, стараясь отрешиться. Не выходило. Дракон будто обезумел.

— Слава! Ты как здесь очутилась? — он кинулся ко мне, пытаясь дотронуться, обнять, прижать к себе. Вот только я вывернулась и шарахнулась в противоположный угол комнаты. Голова тут же закружилась и жутко затошнило. — Что с тобой? — теперь чувства Лоймерифа немного изменились, прорезавшись в голосе искренним недоумением.

— Ты ещё смеешь спрашивать? — выкрикнула в отчаянии и залилась горькими слезами.

— Выйди, выйди, кому сказано, — тут же подскочила к дракону травница и постаралась выпихнуть того из комнаты, но куда сухонькой старушке против настоящей скалы?

— Я не уйду, пока не выясню, что происходит. Слава? — тихонько позвал меня муж и стал осторожно приближаться. — Я проснулся и не нашёл тебя. Знаешь, как испугался? Что же стряслось, милая?

Отчаянно икнув, недоумённо уставилась на Лоймерифа.

— Ты смеешь тут ещё комедию разыгрывать? — прошипела разъярённой кошкой. — Как только совести хватила явиться предо мной.

— Я не понимаю… — прошептал супруг. И в тот же момент я ощутила искреннее недоумение, боль и тревогу. Замерла, задумалась, стараясь отделить каждую эмоцию и осознать её.

— Я ведь застукала тебя ночью со служанкой, — прошептала уже не так уверенно. — Ты её так страстно целовал… — всхлипнув, закрыла лицо ладонями. Воспоминания причиняли настолько сильную боль, что казалось, ещё немного, и я умру.

— Я не… — Лоймериф запнулся и шумно выдохнул. — Я спал у нас в комнате и не выходил никуда до самого утра! Могу поклясться перед богами. Милая, — муж тронул меня за плечо. На этот раз я не отстранилась, медленно подняв на него наполненный робкой надеждой взгляд.

— Но как же? — пробормотала. — Я ведь отчётливо видела…

— Кажись, опоили тебя, девонька, — вмешалась знахарка. — Я ещё вчера это заподозрила. Одна травка имеет весьма специфический запах. Вот его я и уловила, когда пот со лба твоего отирала. А теперь уверилась в своих догадках. Коварна эта былинка, используется в колдовских обрядах, вызывает галлюцинации. Для неподготовленного организма может оказаться разрушительной. Чуть не рассчитаешь дозу, и человек умом тронется или того хуже…

— Получается, Лоймериф…

— Ты ведь сама чувствуешь, — дракон взял мою ладонь и приложил к своей груди. — Тот, кто козни строил, не знает о нашей связи. Думал, заморочить тебе голову. Только боги помогли, привели они тебя к мудрому человеку, который распознал отраву. А наша связь лишь доказала, что я не лгу. Моя душа, — Лоймериф, подхватил меня на руки и прижал к себе, да так крепко, что я издала натужный вздох.

— Осторожнее, ящер, — усмехнулась травница. — Сломаешь ведь свою милую. Хорошо, что мы всё выяснили, но кто же мог пакость учинить? — покачала она головой.

— Ведамир, — в один голос произнесли мы.

— Наш ведающий⁈ — ахнула старушка, прижимая ладонь ко рту. — Как же так?

— Ненавидит он дракона и желает его извести, — сказала я зло, освобождаясь из объятий супруга. — Но этот поступок с рук ему не сойдёт. На этот раз батюшка послушает меня и выставит пакостника из города.

— Ох, — травница покачала головой. — На вот, — сунула мне в руки кувшин с отваром. — Пей эти травки, чтобы отрава тело покинула. И осторожно принимай пищу. Понюхай, — мне под нос сунули тонкую былинку. — Запомни, так пахнет коварная трава. Проверяй еду и питьё. Поняла?

Я кивнула, дракон тоже понюхал былинку и поморщился.

— Завтра ко мне приходи, будем изучать яды разные, а к ним противоядия. Раз колдун пошёл в наступление, нужно держать ухо востро. А ты, ящер, чтобы ни на шаг от своей княжны не отходил. Задумают услать на новое дело, бери жену с собой. Негоже вам сейчас в разлуке быть. Порознь вы слабее.

Поблагодарив от всей души травницу, вернулись домой.

Двор стоял на ушах, потому что князя известили о пропаже дочери. Отец, как увидел нас с драконом под ручку, так выдохнул с облегчением.

— Зорька, мне таких небылиц тут наговорили, что я чуть с ума не сошёл! — батюшка обнял меня и строго глянул на Лоймерифа.

— Всё уже хорошо. Вышло недоразумение. Пойдём в дом, нам с тобой с глазу на глаз нужно побеседовать.

В приёмной отца выложила всё, как было. Князь хмурился, сжимал кулаки и поглядывал на моего супруга, который прямо встречал недовольный взгляд.

— Ведамир, говорите. До конца не хотел верить, что защитник города опустится до подобной подлости, но больше некому. И доказательства имеются — трава колдовская. Вряд ли бояре её в закромах держат.

Я покивала и присела на лавку, всё ещё чувствуя слабость.

— Он ведь практически угрожал мне на празднике. Перед всем честным народом Лоймерифа очернить пытался.

— И про это уже наслышан. Главную сплетню мне как раз та девка принесла, что вас кваском потчевала. Мирослав, а ну, позови Любаву сюда.

Воин вышел исполнять приказ, а вернулся с плохими вестями.

— Нет Любавы, ваша светлость.

— Как нет? Разыскать!

— Уже отправил людей.

Пока разыскивали подельницу Ведамира, я откланялась, сказав, что мне нужно себя в порядок привести.

— Как отыщется, пошли за мной, — попросила отца. — Хочу в глаза мерзавке посмотреть.