— Лоймериф, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — объявила после ужина.

Дракон лишь кивнул и понёс племянницу в спальню, а вернулся после того, как уложил девочку спать.

— Насилу успокоилась, — усмехнулся он. — Всё просила, чтобы ты ей сказку рассказала. Пообещал, что завтра ты уделишь ей всё свободное время.

Я кивнула и закусила губу.

— Вы хорошо вели хозяйство, пока меня не было, — не зная, как начать самый важный разговор в жизни, начала говорить о вещах практически несущественных.

— Ты об этом хотела сказать?

— Нет, — нахмурилась, а потом обхватила себя руками, подходя ближе к очагу. Внезапно резко стало зябко. — У Эльвин было видение, — начала осторожно. Решила не смотреть в глаза Лоймерифу, потому что было страшно.

— Ты предлагаешь мне выступить боевой единицей против захватчика? — уточнил Лоймериф и добавил: — И себя в жёны в придачу. Ничего не путаю?

Я ожидала, что реакция дракона будет не слишком радостной, но его интонация в момент вопроса о жене была немного хуже, чем мне думалось. Неужели Лоймериф хотел оставить меня при себе наложницей? От одной мысли стало мерзко на душе.

— В целом… — пробормотала, ощущая смесь стыда, раздражения, разочарования и одновременно надежды. — Да, — добавила твёрдо и повернулась к дракону, гордо вздёрнув подбородок. — Я предлагаю тебе попытаться изменить участь своего народа.

Мужчина горько усмехнулся.

— Ты ещё дитя, Зорислава. Наивное дитя, которое верит в чудеса.

— И пусть! Да, благодаря видению Эльвин у меня появилась надежда, которую до этого полностью утратила. Не из-за ребячливости я решила шагнуть с обрыва, уж поверь. Просто не видела другого выхода.

Лоймериф мгновенно помрачнел.

— А сейчас он появился, и я хочу ухватиться за шанс, данный небесами. Разве можно меня в этом винить? Разве можно упрекать в том, что хочу стать женой любимого мужчины? Ты не представляешь, как стыдно мне сейчас стоять перед тобой и первой признаваться в чувствах настолько открыто.

— Но я уже говорил тебе…

Жестом попросила дракона не перебивать.

— Да, о душе, о сердце и прочем, о привязанности. Даже поступками доказал, не позволив мне умереть. Но прямо о любви не говорил. Только сейчас мы не об этом толкуем, а о будущем двух народов. Я понимаю, что тебе страшно за судьбу Аннии и не жду, что ты согласишься мгновенно. У меня вообще надежда на положительный ответ крайне мала, и я приму любое твоё решение и не стану упрекать, пойду на край света за тобой. Но не проси меня отринуть шанс на спасение княжества и на благополучный исход для противоестественного союза. Я хочу мечтать и видеть тебя в этих мечтах сильным и уважаемым князем, достойным почтения людей. Я мечтаю, что моё племя отринет страх перед крылатым ящером и поймёт, что ошибалось, очерняя твоих сородичей и устраивая истребление. А ты позволишь мне показать, насколько все были неправы, — закончила тихо и склонила голову в знак покорности. Женщина должна быть послушной и давать мужчине принимать решения, от которых зависят жизни, но вместе с тем она не обязана стать бессловесной овцой. Так учил меня батюшка, и сейчас я воспользовалась его мудростью.

— Значит, готова принять любое моё решение?

Я молча кивнула, так и не подняв лица.

— И готова оставить отца на погибель, а потом не станешь винить меня, что не спас его?

— Нет. Я понимаю, что ты тоже в ответе за близкого человека.

— А ещё ты готова стать моей женой? — на этот раз в голосе Лоймерифа уловила лукавые нотки и осмелилась посмотреть на него, но тут же залилась краской и поспешила наклониться.

Кивнув, сжала в руках ткань юбки, испытывая крайнюю степень волнения.

— Что же, — Лоймериф сделал шаг мне навстречу, приблизившись вплотную, а потом обнял, прижимая к широкой груди. — Отвечай за свои слова, княжна, — он осторожно поднял моё лицо, заставив посмотреть себе в глаза.

Я потерялась в потемневшей зелени, захлебнулась собственным дыханием, издав тихий стон. А в следующий миг испытала первый в своей жизни поцелуй. Я мечтала о нём, ждала, грезила о губах Лоймерифа, но даже в самых смелых фантазиях не могла представить, насколько вкусными они окажутся. Насколько пьянящим будет дыхание, разделенное на двоих. Насколько моё тело отзовётся на прикосновения дракона.

Лоймериф жадно припал к моим губам, а его руки блуждали по спине, комкая ткань рубахи. Я ощущала жар его ладоней, их дрожь и нетерпение. На мгновение стало страшно, ведь этот мужчина был сильным и большим, а я в его объятиях ощущала себя маленькой пташкой. Но страх был мимолётным. Я доверяла этому мужчине безоговорочно.

Дракон подхватил меня на руки и отнёс в спальню, предусмотрительно закрыв дверь на крючок. Мы оказались в моей комнате, потому что Анни жила вместе с дядюшкой. Лоймериф аккуратно усадил меня на кровать и замер, глядя сверху вниз.

— Не передумала, княжна? Я ведь ужасный, кровожадный дракон, который обещал покусать одну безрассудную девицу.

Почувствовала, как по телу бегут мурашки предвкушения, и лишь лукаво улыбнулась.

— Я знаю, что этот кровожадный, ужасный дракон не сделает плохого безрассудной княжне, потому что не сможет жить без неё.

— Этого я и боялся, — наигранно опечалился Лоймериф. — Стоит женщине сказать о любви, как она начинает манипулировать, пользуясь мужской слабостью.

— Можно поспорить с драконом? Любовь не бывает слабостью — она сила, способная свернуть горы и свершить невозможное.

Мужчина протянул руку, касаясь большим пальцем моих губ.

— Твои уста — сладкий яд, растекающийся по моим венам и лишающий здравых мыслей. Твой голос — самая чудесная мелодия для моего слуха. Твой запах будит во мне зверя, а стук сердца клеймит душу, — Лоймериф вытащил небольшой загнутый клинок. Потом осторожно взял мою руку. — Придётся потерпеть, княжна, ведь ты выбрала в мужья дракона, а у нас брачный ритуал — это особое таинство.

Однако мужчина замер, занеся кинжал, но не решаясь сделать мне больно.

— Что ты собираешься делать? — спросила дрогнувшим голосом.

— Нужно соединить нашу кровь, чтобы магия ящеров приняла невесту.

Тогда сама приняла у него нож и полоснула себе по ладони, делая небольшой, неглубокий надрез. Ломериф не мешкал, повторив мои действия, а потом соединил наши раны и прикрыл глаза. Я не ожидала, что меня окатит волной жара. Порез будто воспламенился, когда соединился с драконьим. Ойкнула, инстинктивно дёрнувшись, но мне не дали отнять ладонь. По телу побежали злые, кусучие мурашки, словно маленькие искры кололи нежную кожу.

— Отныне мы связаны, — тихо проговорил Лоймериф. — Я буду чувствовать тебя везде, где бы ты ни была. Буду ощущать боль как собственную, поэтому никогда ни словом, ни действием не смогу навредить.

Я слушала своего дракона, затаив дыхание.

— А мне твои чувства доступны? — глянула на ладонь, рана на которой уже не кровоточила. Чудеса!

— Сейчас проверим, — Лоймериф лукаво улыбнулся и повалил меня на кровать, нависая сверху.

Я потерялась в диком урагане чувств, не совсем понимая, были они только моими или я улавливала чужие. Но это было волнующе и волшебно. Страх полностью отступил, оставив лишь восхищение. Я жадно наблюдала, как Лоймериф стягивает рубашку. Скользила взглядом по его безупречному телу. Да, мне уже приходилось видеть его без одежды, но теперь всё было иначе. Теперь я могла прильнуть к горячей коже, насладиться упругостью мышц под ладонями.

Когда дело дошло до брюк, смущение взяло надо мной верх, и я прикрыла глаза. Услышав лёгкий смешок, закусила губу, но меня тут же поцеловали, не дав зажаться окончательно. А дальше всё происходило, словно во сне. Два разгорячённых тела страстно клялись друг другу в любви — каждым вздохом и каждым прикосновением.

— Не верится, что я теперь жена, — прошептала смущённо и спрятала лицо на груди своего мужа, укрыв его волной распущенных волос.