Князь пообещал известить, и мы с Лоймерифом ушли к себе. И не успела я ополоснуться, да сарафан чистый надеть, как прибежал гонец.

— Княжна, вас кличут! — поклонился мальчишка, застыв в дверях.

Батюшка встретил нас мрачным выражением лица.

— Убили Любаву, — сказал прямо. — Девку на сеновале обнаружили с перерезанным горлом.

Вот теперь уж совсем жутко стало.

— Я уже приказал Ведамира взять под стражу. Будем разбираться. Только мне кажется, что уйдёт колдун от ответа.

— Неужели никто ничего не видел и не слышал?

— Сейчас стража опрашивает всех слуг. Может, найдут чего.

До вечера промаялась в тревогах. Колдун, как сквозь землю провалился. Сбежал, почуяв неладное. Это заставляло сердце сжиматься в страхе. Неизвестно, в какую нору забился Ведамир, и каких подлянок от него можно ожидать. Азовка пыталась посмотреть через обряд, да только закрылся от неё мерзавец. Никакими заговорами пробиться было невозможно.

— Есть один способ, — нахмурилась девушка, выйдя через час из своей священной комнаты. — Только не всем он по нраву.

— Говори. Если есть хоть один шанс отыскать гада, я на всё согласна.

— Кровь нужна для подношения. Живая, человеческая. Духи очень любят такое.

— Возьми мою, — тут же предложил Лоймериф, протягивая руку.

— Я ведь сказала, что нужна человеческая. Притом та, на которую колдовали, чтобы ниточка к пакостнику привела.

— Я готова, — кивнула решительно. — Сколько нужно.

— Ох, княжна. Нужно-то немного, но готова ты вытерпеть? Ведь не просто буду надрез делать, а руну рисовать кинжалом на коже.

— Вытерплю, — сжала губы. — Всё вытерплю.

— Тогда пошли, — Азовка подвела меня к алтарю и приказала подставить ладонь.

Я села на пол, вдыхая терпкий дым от горящих трав, и зажмурилась. Девушка не тянула. Она решительно полосовала кожу, рисуя магический символ. Закусив губу, вцепилась свободной рукой в Лоймерифа, который находился рядом для поддержки. Я слышала, как ударялись о дно чаши капли крови, и старалась думать о цели.

— Вот и всё, — колдовка обмотала тряпицей мою ладонь и принялась читать заговор, глядя в тёмно-красную жидкость.

Мы ждали. Время будто остановилось, звуки затихли. Ничего не было слышно, кроме бормотания Азовки.

— Попался, гад, — наконец, произнесла она, утирая пот со лба. — Ведамир сейчас скачет на север. Хочет скрыться в горах.

Лоймериф тут же вскочил на ноги, готовый пуститься в погоню, но я удержала его.

— Ты уже забыл заговорённую стрелу? Я ведь умру, если с тобой что-то случится!

Тогда я возьму стражников. Они будут вязать злодея. Но мы можем не успеть, если пустимся в погоню на лошадях. Пришлось согласиться с доводами. Отец отрядил трёх воинов для поимки Ведамира, и мужчины отправились за колдуном. Ожидая их возвращения, я все ногти изгрызла от нервного напряжения. И вот, колдуна, опутанного верёвками с ног до головы, затолкали в приёмную князя.

— Что же ты, собака, учинил? — отец скривился, глядя на Ведамира. — Я ведь доверял тебе, защиту города поручил, а ты на дочь мою покусился?

Колдун молчал и лишь кидал взгляды полные ненависти в сторону Лоймерифа.

— Она возлегла с ящером. Это против воли богов! А ты, княже, потакаешь мерзости! — выплюнул Ведамир.

— И за это ты убил Забаву?

— Я её не трогал, — спокойно ответил колдун.

— Она отравила княжну по твоему научению, и говоришь, что непричастен?

— Подлить оморочную траву в квас — это одно, а марать руки в крови человеческой… Да боги за это меня бы сразу сил колдовских лишили. Убийство мне не приписывай, княже. Не взял бы я такой грех на душу.

Почему-то я поверила Ведамиру.

— Пока бросьте его в темницу. Сегодня время уже позднее, буду завтра его судьбу решать.

Колдуна увели, а мы сели за стол обсуждать услышанное.

— Кажется мне, что Ведамир не врёт, — отец покачал головой. — Получается, есть ещё кто-то. Только непонятно, зачем злодей девку прирезал. Какую цель преследовал?

— Княже! — в этот момент в приёмную затолкали старого деда, который и глаз поднять боялся. — Свидетеля привели.

— Да, кто же так со свидетелями обращается⁈ — возмутился батюшка. — Он ведь не преступник и не пёс шелудивый!

Стражник тут же отпустил старичка и отошёл на несколько шагов.

— Рассказывай, старче, — спокойно проговорил отец.

— Я утром мимо сенника шёл и слыхал кое-что. Точно помню два мужских голоса и один женский. Но тихо они говорили, а подслушивать специально я не стал. Да и хозяйство нужно было кормить — некогда под сараями топтаться. Если бы знал… — старик виновато глянул на князя.

— Значит, не видел, кто в сеннике был?

— Нет, княже.

— Ступай, — махнул отец и расстроенно потёр лоб. — Маловато сведений. Получается, подозреваемых двое. Похоже на сговор, если они виновны в смерти Забавы.

— Продолжайте поиски, — распорядился отец, выпроваживая охрану. — А вы теперь носа без стражи на улицу не высовывайте. Поняли? — князь глянул на нас. — И Анни, чтобы не выпускали даже под присмотром. Пока убийцу не поймаем, опасно по городу шастать.

— Может, нам в горы на время улететь? — предложил Лоймериф.

— И то мысль. Соберите провизию, захватите свою колдовку и шуруйте подальше отсюда. Продукты я вам буду с посыльными каждую неделю отправлять к той поляне, где мы впервые встретились.

— А не станут ли бояре слухи распускать, что муж у княжны трусливый? — нахмурилась.

— Я им распущу, — отец погрозил кулаком.

На том и порешили.

— Вот мы и вернулись, — сказала тихо, переступив порог жилища, где познала и страх, и боль, и отчаяние, и любовь, и радость.

Анни тут же побежала на второй этаж, а Лоймериф занялся очагом. Нас не было всего полтора месяца, а дом будто душу потерял. Здесь было сыро и неуютно. Азовка пошла осматриваться и обживать одну из спален, а я отправилась на кухню, чтобы разложить продукты. Жаль, мои уроки по травам пришлось отложить, но я успела кое-что узнать и теперь намеревалась сделать личные запасы. Неизвестно, сколько нам придётся жить на выселках, поэтому лучше быть готовой ко всему.

Лоймериф продержался целых два дня, но я видела, как он мается.

— Поделишься своими мыслями? — обняла супруга со спины.

— Я не могу так. Слав, ведь это неправильно. У меня ощущение, что я спрятался за женской юбкой.

— Это неправда! Ты оберегаешь меня!

— А как это выглядит со стороны? Что думают люди?

— Тебя это не должно волновать.

— Как раз наоборот, княжна. Разве хороший правитель не должен заботиться о репутации? С каким отношением мне придётся столкнуться, если я продолжу отсиживаться за вашими спинами? Да и не могу я бездействовать, именно потому, что переживаю за свою семью!

— И что ты намерен предпринять, м? — встала перед мужем, уперев руки в бока. — Как сможешь помочь князю в расследовании?

— По крайней мере, я буду там — лицом к лицу с противником.

— Я не могу тебя отпустить, — упёрлась на своём.

— Княжна, — дракон обхватил горячими ладонями мои плечи и заглянул в глаза. — Судьба женщин — провожать мужчин на войну и надеяться на их возвращение. Это правильно, понимаешь?

Помимо воли всхлипнула. Я не хотела давить на Лоймерифа слезами, просто не сдержалась.

— Обещаю быть осторожным, душа моя, — муж поцеловал меня в лоб и быстро покинул комнату, а затем и дом. Я видела, как огромный ящер взметнулся в небо, сделав на прощание круг над домом. Столь стремительный уход мог означать, что Лоймериф боялся передумать.

Несколько минут я смотрела в окно, будто закаменев, а потом медленно опустилась на пол и разрыдалась, закрывая лицо ладонями. Мне было до одури страшно потерять его. Кажется, не только драконы уходят вслед за парой после её кончины…

— Зорислава? — в дверь тихонько постучали.

Азовка не задавала вопросов, прекрасно понимая, что к чему.

— Лоймериф оставил нам отходные пути на всякий случай, — сказала она таким тоном, будто испытывала за это вину. — Пойдём, покажу.