Лоймериф не перекидывался, устроив нам с Анни убежище под своими огромными крыльями. Здесь мы смогли переодеться в сухую одежду и поесть. Я баюкала малышку, надеясь, что стихия вот-вот утихнет. Прижавшись к тёплому чешуйчатому боку, сама не заметила, как уснула, полностью измождённая и продрогшая.

Шторм утих лишь к утру. На рассвете я вылезла из-под крыла Лоймерифа и увидела, что мой ненаглядный ящер спит. Он был полностью обессилен. Андервил дремал неподалёку, тоже сохранив звериный облик.

Тихонько, стараясь не разбудить мужа, полезла в сумку, чтобы отыскать подходящую снедь. Удивительно, что наши мешки внутри не промокли. Видимо, дождь не забивал под драконье брюхо.

Я прислушивалась к шуму моря, в котором ещё чувствовалась ярость недавнего шторма. Теперь этот шум не пугал, а лишь напоминал о нашей победе. Мы доказали себе и стихии, что способны выстоять в любой битве.

Отвернувшись от дракона, шарила в мешке в поисках простой пищи, которую не надо будет готовить на костре. Голова кружилась от слабости, а тело неприятно разламывало. Молилась лишь о том, чтобы не заболеть и не подвести своего дракона. Не хотелось быть для него обузой. Он и так летел с грузом в отличие от родственника, ему и без того приходилось тратить гораздо больше сил. Увлечённая поисками, не заметила, как супруг принял человеческий облик.

— Слава, — его охрипший голос раздался так близко, что я вздрогнула от неожиданности. — Ты как?

— Нормально, — улыбнулась мужу, стараясь не показывать своей усталости. Ему было гораздо тяжелее. — Надо что-нибудь поесть. Ты вчера почти весь день пробыл голодным, а тебе нужны силы.

Выудив из сумки краюху хлеба и вяленый кусок мяса, протянула Лоймерифу. Мы с Анни перекусили небольшими ломтиками сыра и сушёными фруктами, заботливо собранными слугами. Как же я скучала по всем. Разлука уже доставляла страдания, хотя я видела любимых людей всего пару дней назад.

Спустя полчаса к трапезе присоединился и Андервил. Он надел лишь брюки, являя моему взору голый торс, исполосованный шрамами. На замечание Лоймерифа о приличиях дядюшка только рукой махнул, с аппетитом вгрызаясь в кусок мяса.

— Как тебе мой вид, княжна? — ухмыльнулся Андервил, проследив за моим взглядом, брошенным украдкой.

— Вы перенесли много боли, — сказала тихо.

Мужчина задумчиво хмыкнул, устремив взгляд вдаль.

— Тот путь, что предстоит нам проделать сейчас, раньше был в несколько раз длиннее. Я летел наугад, бороздя просторы в поисках священных земель. Однажды мне довелось попасть в похожий шторм, только в тот день на моём пути не оказалось спасительной суши. Я настолько обессилил, что прямо в воздухе обернулся человеком. Сначала меня швыряло по волнам, и я уже решил, что настал конец. Мысленно простившись с роднёй, потерял сознание, думая, что скоро увижу свою погибшую возлюбленную. Меня не страшила смерть, но боги решили сохранить убитому горем дракону жизнь. Меня подобрал торговый корабль. Люди недоумевали, откуда в открытом море взялся человек, а потом стали догадываться, кого взяли на борт. Естественно, страх завладел их сердцами, и одной тёмной ночью они напали. Меня спасла феноменальная драконья реакция, но несколько крючьев успели вонзиться в тело. Эти шрамы напоминают мне о том, что людей нужно опасаться. Никогда нельзя им верить, — Андервил глянул на меня с холодной усмешкой.

— Тётя Слава хорошая, — вступилась за меня Анни. — И она человек, — добавила малышка, прижимаясь ко мне всем тельцем.

Чуть не расплакалась, гладя свою заступницу по кудрявой головке.

После короткой передышки нам пришлось вновь подниматься в небо. Следующая остановка должна была появиться через несколько часов пути. К счастью, на этот раз мы сможем устроить привал. После шторма море было удивительно спокойным. Драконы летели очень низко, и мы с Анни могли рассматривать глубины, пугающие своей бездонной темнотой, а в них огромных рыб, называющихся китами. От их вида мурашки бежали по коже. Почти драконы, только обитающие в воде. Эти существа заставляли нутро сжиматься от страха. Как хорошо, что вчера мы не упали в воду, иначе нас могли бы просто сожрать.

Через четыре часа полёта нас встретили голые скалы, выступающие из морских глубин. Безжизненные камни, на которых даже присесть было неудобно, не говоря о том, чтобы лечь. Но тем не менее, это являлось сушей и возможностью для драконов передохнуть. Мы снова перекусывали готовыми продуктами. Разводить костёр здесь было попросту не из чего. Я старалась делать вид, что всё в порядке, но некоторое время назад меня начало сильно знобить. Кажется, вчера я всё-таки простудилась. Сейчас бы напиться целебного травяного отвара, но увы…

Мы отдыхали недолго. Андервил поторапливал, желая до темноты достичь большого острова, где можно будет полноценно поспать и поесть. Вторую часть дня я сражалась с отвратительным состоянием. Всё время контролировала себя, чтобы не потерять бдительность и не упасть со спины дракона. К моменту, когда мы достигли суши, я была уже в полуобморочном состоянии. И конечно, его уже невозможно было скрыть от мужа.

— Слава! — Лоймериф подхватил меня на руки, унося подальше от воды. — Почему ты раньше не сказала, что плохо себя чувствуешь?

— А это что-то изменило бы? Нам нужно двигаться вперёд. Те клочки суши, что попадались до этого, не располагали к длительной остановке.

Меня уложили на тёплый песок, подкладывая под голову вещевой мешок.

— Подожди, я поищу пресную воду, и мы приготовим лечебный отвар.

Кивнув, перевернулась набок и мгновенно провалилась в сон. Разбудили меня на закате, подсовывая кружку с горячим травяным чаем.

— Пей.

Я послушно опрокинула в себя лекарство и даже пожевала что-то. Лоймериф заботливо подсовывал кусочки сыра и сухофрукты и следил за тем, чтобы я всё проглотила. Анни встревоженно крутилась рядом и постоянно спрашивала, не болит ли у меня чего. Я старалась успокоить малышку, говоря, что скоро буду как огурчик, только нужно хорошенько выспаться и попить больше горячего.

В итог из-за моего состояния нам пришлось задержаться на острове на целых пять дней. Лоймериф места себе не находил из-за тревоги. Корил себя за поспешное решение, а дядюшку за ультиматум, благодаря которому мы все здесь оказались. Андервилу же, похоже, было плевать. Он ни разу не поинтересовался моим самочувствием. Наверное, этот дракон даже обрадовался бы, если б ненавистная княжна отправилась к праотцам. Только он должен был помнить о нашей с Лоймерифом связи. Если я умру, мой супруг не выдержит потери. И дядюшка помнил, потому что самостоятельно ходил за водой и даже свежие фрукты один раз притащил, кинув их к моим ногам со словами:

— Ешь, княжна. Нехорошо будет, если помрёшь.

И я ела. Даже поблагодарила Андервила за заботу. А какие удивительные на вкус оказались местные фрукты! Я даже описать не могла, что они мне напоминают. Длинные, жёлтые, мягкие. Что-то среднее между отварной картошкой и дыней. Да, наверное, это описание будет самым точным. Я не заметила, как слопала целую вязанку. Анни с удовольствием мне помогала, а вот Лоймериф отказался от своей порции в нашу пользу.

И вот, настал день, когда я снова могла уверенно держаться на спине дракона. По словам Андервила нам осталась всего пара дней пути. За это время мы ещё раз делали остановки на небольших островах, которые стали попадаться всё чаще. И теперь это были не безжизненные куски камня. На них имелись растения, по берегу бегали разноцветные небольшие крабы, которых драконы ловко ловили, а потом варили. Чем-то крабы напоминали речных раков, только мясо у них было нежнее.

Море стало тёплым, поэтому мы с Анни рискнули искупаться. Плескались на берегу, боясь уходить в глубину. Я всё ещё помнила тех огромных, страшных рыбин. По словам Андервила, здесь и другие опасные гады водились, поэтому мы всё время находились на чеку.

Вечера, проведённые на таких островах, навсегда запечатлелись в памяти. Солнце яркой золотой монетой спускалось к водной глади, окрашивая её в оттенки розового и оранжевого. Мне нравилось слушать пение местных птиц. Здесь всё было ярким и непривычным. Хотелось запечатлеть каждый звук, каждую невероятную картинку.