Он помнил свет — ослепительную вспышку, поглотившую всё вокруг. Помнил, как направлял разрушительную силу Осколка Бездны вверх, сквозь купол храма. Помнил пурпурное пламя, расплавленный металл, крики тысяч паломников.
А затем — ничто.
"Ты слышишь меня?"
Голос пробился сквозь пустоту — далекий, словно из другого измерения, но странно знакомый.
"Зейлор, вернись. Ты нужен нам. Ты нужен галактике."
Елена? Нет, не Елена. Голос глубже, сильнее. Тесса? Тоже нет.
"Твой путь не завершён, Зейлор Морвейн. Открой глаза. Вспомни, кто ты."
С невероятным усилием, словно поднимая многотонный груз, Зейлор попытался разорвать окутывающую его тьму. Свет резанул по сознанию как лезвие, вырывая его из пустоты и швыряя обратно в реальность.
Он открыл глаза.
Яркий стерильный свет залитой медицинской палаты ослепил его. Боль вернулась мгновенно — каждая клетка тела кричала от агонии. Он лежал на парящей платформе, окружённый медицинским оборудованием, мониторами и голографическими проекциями его состояния.
И рядом с ним стояла женщина, которую он не ожидал увидеть снова.
— Верховный Координатор Аэлин, — прохрипел он через пересохшее горло. — Вы... живы.
— Как и вы, псионик Морвейн, — Аэлин Арн'Тарос слабо улыбнулась. Даже в простой медицинской одежде, без торжественного облачения, она излучала властность и силу. Кристалл на её шее сиял тускло, в такт её дыханию. — Хотя нас обоих уже похоронили.
— Где я? — Зейлор попытался приподняться, но тело отказывалось подчиняться. — Елена... где Елена? — это имя сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать.
Что-то в выражении лица Аэлин изменилось — мелькнуло понимание, возможно, сочувствие.
— В безопасности. На секретной медицинской станции СЗР в системе Денеб, — она подошла ближе. — Вы были в коме тридцать четыре дня. Врачи говорили, что шансы на восстановление равны нулю.
— Тридцать четыре дня? — потрясённо прошептал Зейлор. — Но как я выжил? Взрыв Осколка...
— Должен был уничтожить не только вас, но и весь храмовый комплекс вместе с прилегающими территориями, — закончила Аэлин. — Однако ваш псионический щит действительно направил основную силу взрыва вверх. Это спасло тысячи жизней. И, как ни удивительно, вас самого.
Она активировала голографический проектор на стене. Перед Зейлором возникло изображение Храма Вечного Пламени — вернее, того, что от него осталось. Гигантская воронка на месте некогда величественного сооружения, оплавленный пурпурный камень, почерневшие руины.
— Наша поисковая группа обнаружила вас в подвальных уровнях. Вы были в коконе из собственной псионической энергии — последней защите, которую создало ваше подсознание. Полумёртвый, с критическими повреждениями тканей, но всё ещё живой.
Зейлор попытался активировать свои псионические способности, но ощутил лишь слабый отклик, словно далёкое эхо прежней силы.
— Моя псионика...
— Временно подавлена, — Аэлин осторожно коснулась его плеча. — Вы истощили себя до предела. Потребуются недели, возможно месяцы, чтобы ваши способности полностью восстановились. Но они вернутся. Ваша... уникальность сохранилась.
— А портал? Экзарх? — вопросы роились в его сознании, пытавшемся собрать полную картину произошедшего. Но один вопрос пульсировал сильнее остальных: — Елена... с ней всё в порядке?
Аэлин на мгновение отвела глаза:
— Она выжила при эвакуации. Но фрагмент Осколка внутри неё... стал более активным после взрыва на Святой Пурпуре. Наши специалисты делают всё возможное для стабилизации её состояния.
Зейлор почувствовал, как сердце сжалось от тревоги. Образ Елены возник перед внутренним взором — её глаза, одновременно сильные и ранимые, её редкая улыбка, её решимость бороться с тем, что сделал с ней Экзархат.
— Я должен увидеть её, — твёрдо сказал он.
— Всему своё время, — мягко ответила Аэлин. — Сначала вы должны восстановить собственные силы.
Она продолжила рассказывать о ситуации в галактике. Портал полностью уничтожен. Экзарх предположительно мёртв. "Тёмный Пакт" фрагментировался, погрузившись в внутренние конфликты.
— Но самое тревожное... — Аэлин увеличила изображение секторов, отмеченных странным пурпурно-чёрным цветом. — Осколки Бездны. Их активность не снизилась после разрушения портала на Святой Пурпуре. Напротив, в некоторых системах зафиксированы новые аномалии.
— Они ищут другой путь, — прошептал Зейлор, вспоминая последние слова Экзарха. — Они всегда находят путь.
Аэлин внимательно посмотрела на него:
— Что вы знаете, Зейлор? Что вы видели?
— Осколки не просто хотят проникнуть в нашу реальность, — медленно проговорил он, собирая воспоминания о своём коротком контакте с инопланетным сознанием. — Они хотят трансформировать её. Изменить фундаментальные законы, сделать её... подходящей для своего существования. "Преображение", как они это называют.
— И резонаторы "Прометея"?
— Первый шаг. Подготовка. Очищение пространства от органической жизни, которая... сопротивляется изменениям на квантовом уровне, — Зейлор закрыл глаза, ощущая эхо чуждого разума. — Но есть и другие методы. Другие пути. Портал на Святой Пурпуре был лишь одним из проектов.
Аэлин молча обдумывала его слова. Наконец, она активировала свой личный коммуникатор:
— Пригласите остальных.
Дверь медицинской палаты отъехала в сторону, и Зейлор увидел знакомые лица — Тесса, Норин, несколько выживших членов команды "Скайглейв". Но его взгляд мгновенно остановился на фигуре, стоявшей позади всех. Елена.
Их глаза встретились через всю комнату, и он почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Она выглядела измождённой — лицо всё ещё несло следы имплантов Экзархата, но в её глазах, одном человеческом и одном механическом, светилось что-то, чего он раньше не замечал. Облегчение? Нежность? Надежда?
— Зейлор! — Тесса бросилась к его постели, не скрывая эмоций. — Мы думали... мы боялись, что...
— Я тоже рад вас видеть, — ответил он, но его взгляд всё ещё был прикован к Елене, которая медленно приближалась к кровати.
— Все выжили? — спросил он, обращаясь ко всем, но глядя только на неё.
— Не все, — мрачно ответил Норин. — Мы потеряли пятерых в храме и ещё троих при эвакуации. Но большая часть команды вырвалась.
Елена остановилась у его постели, её руки слегка дрожали.
