— Я хотела бы забыть всё это… Но не могу. Иногда мне продолжает сниться наша Родина. — Она на мгновение замолчала, и в её глазах блеснули слёзы. — Каждый раз я просыпаюсь в слезах.

Галвиэль, которая всегда считала свою тётю жестокой и непоколебимой, смотрела на неё с недоумением. Это было то, чего она не ожидала — увидеть боль, спрятанную за веками интриг и власти. Малефия продолжила, голос её стал чуть громче, а выражение лица — более жёстким:

— Но раз вы так хотите узнать, то знайте: вы — наследники могущественной цивилизации, которой, скорее всего, больше нет. — Она глубоко вздохнула. — Мы тогда были на пике своего могущества. У нас были передовые магия и технологии, мы почти освоили путешествия между звёздами. Я помню города из стекла и света под звёздным небом, где музыка звучала в самом воздухе. Леса, растущие на крышах башен, и реки, текущие вверх по законам магии…

Галвиэль была потрясена. Она с ужасом и интересом впитывала каждое слово. Малефия медленно вытирала слёзы, которые неожиданно для неё самой начали стекать по щекам.

— Ваше долголетие, — продолжала она, — это наследие наших выдающихся учёных. Когда-то мы жили ненамного дольше людей, что ты видишь вокруг в Альдоре. Но всё изменилось. Всё шло прекрасно, если бы не один… роковой научный эксперимент.

Она замолчала, и на мгновение в комнате повисла тишина. Ройдар, осознавая, что перед ними раскрывается история, которую им никогда не рассказывали, боялся сделать лишний вдох, чтобы не прервать её. Галвиэль была погружена в мысли, её ум лихорадочно пытался осмыслить, что это всё значит.

— Мы нашли… — продолжила Малефия, её голос стал ещё тише, — новый диапазон частот в космосе, ранее неизвестный. В этом диапазоне находились те, кого вы знаете как демонов. — Она тяжело вздохнула. — Они просочились в наш мир. И было уже слишком поздно, когда это заметили. Мы думали, что контролируем всё. Но демоны разрушили наш мир изнутри.

Галвиэль не могла поверить своим ушам. Её руки задрожали, и она сжала их в кулаки, чтобы сохранить контроль над собой. Малефия продолжала:

— Ваш отец, — она говорила это с некоторым уважением, которого раньше не проявляла, — был сотрудником Института телепортации. Он работал над квантовыми вратами. Эти врата ещё не были закончены, но он предложил рискованный план, чтобы спасти хоть часть населения города от катастрофы. Так мы оказались здесь, в этом мире.

Ройдар и Галвиэль молчали, осмысливая услышанное. Их мир, все их представления о прошлом рушились. Всё, что они знали о своём происхождении, теперь выглядело иначе. Они пытались понять, как воспринимать это новое знание.

Малефия продолжила, голос её снова стал твёрдым:

— В новом мире не было ни наших чудес, ни наших технологий, но была возможность начать всё заново. Ваш отец увлёкся этим, и именно поэтому он начал строить свою империю. Он хотел возродить величие нашего народа. Но так ли это было правильно?

Галвиэль, ещё более погружённая в мысли, медленно кивнула, наконец осознавая, что эти откровения изменили многое. Ройдар осторожно задал вопрос, который висел в воздухе:

— Тётя, так что стало с Родиной? Все погибли?

Малефия, потёрла глаза, чтобы скрыть слёзы, но дрожь в её голосе всё же осталась:

— Никто не знает. — Она посмотрела на Ройдара, взгляд её был полон скорби. — Возможно, всё население… миллиарды наших сородичей сгорели в том адском пламени. Но я… — её голос задрожал. — Я хочу верить, что это не так. Что кто-то выжил.

Она повернулась к двери, будто пытаясь скрыть свои эмоции. Ройдар и Галвиэль, впервые увидев её такой уязвимой, чувствовали, как тяжесть их наследия давит на них. Галвиэль проглотила ком в горле и, осознавая масштаб трагедии, впервые задала себе вопрос: а стоило ли им сюда приходить?

Тишина в камере стала невыносимо тяжёлой.

Ройдар, опираясь на стену, тихо кивнул, отмечая вслух:

— Это ужасная катастрофа… Я и не знал. Всегда говорили, что случилась какая-то беда, вот и всё. А оказывается, мы — потомки выживших, беженцы.

Его голос дрожал от осознания, что их происхождение куда сложнее, чем он мог представить. Галвиэль, сидя на своей кровати, молчала. Хотя она и была потрясена, в глубине души она словно ожидала, что правда о Родине окажется именно такой — трагической, страшной историей, от которой никому не убежать. Это был урок: вот к чему приводит сочетание магии и науки, когда они вырываются за пределы понимания. Хотя Галвиэль не до конца понимала, что значит «сканировать частоты космоса», она ясно чувствовала, что от таких экспериментов нужно держаться подальше, чтобы не повторить сценария гибели.

Но главное — Малефия сейчас была эмоционально уязвима. И Галвиэль собиралась воспользоваться этим. В её глазах загорелся ледяной огонь решимости, когда она резко спросила:

— Как же так вышло, что наш отец, сбежав от демонической угрозы, в конце концов, решил повторить ту же судьбу для этого мира? Как он мог захотеть обречь живых существ Альдора на такую же гибель?

Малефия на мгновение замерла, обдумывая ответ, и затем собрала себя в кулак. Её голос был хладнокровен, но в нём звучали нотки сожаления:

— Вот в этом и была вся беда. Видимо, его рассудок не смог выдержать того, что произошло на Родине. Он изменился. Из добродушного учёного он превратился в деспота. Я видела, что его правление не принесёт этому миру ничего хорошего. Например, отношение к людям как к низшей расе… Им запрещали многое из того, что другие могли свободно делать.

Ройдар, прищурившись, осторожно уточнил:

— Это и стало причиной твоей… конфронтации с Бессмертным Королём?

Малефия кивнула:

— В том числе. Мне также не нравилось, что он наложил запрет на некоторые из наук. — Она снова бросила взгляд на своих големов. — Например, создание гомункулов и големов. Всё это было под строгим запретом. Он был убеждён, что мы не должны искажать природу, чтобы не повторить старых ошибок.

Галвиэль почувствовала, как по её губам медленно расползлась холодная улыбка. Она знала, куда это всё ведёт:

— Так это стало причиной твоего предательства?

Малефия неожиданно засмеялась, её звонкий смех эхом отразился от каменных стен:

— Предательство Бессмертного Короля? Может быть. Но не предательство нашего народа. — Её лицо снова посерьёзнело. — Мы с твоей матерью, Селестриэль, обсуждали, что Бессмертный Король должен уйти с престола. Его правление было разрушительным. Мы думали, что вместо него должна прийти ты, Галвиэль.

Эти слова ударили Галвиэль словно пощечина. Она вспыхнула от ярости:

— Селестриэль умерла по твоей вине! О чём ты вообще говоришь?

Малефия отвела взгляд, её лицо стало грустным:

— Всё пошло немного не так, как мы ожидали. Мы не могли предсказать, что империя разрушится так быстро. Люди и их союзники не хотели слушать про новую империю, где все будут равны. Великий Бунт разразился спонтанно. Мы пытались возглавить его, но не справились.

Галвиэль, сжав губы, пыталась понять, что это всё значит. Возможно, Малефия пыталась оправдаться, но теперь, когда Селестриэль мертва, больше не осталось свидетелей, кроме самой Малефии. Возможно, они и правда хотели сместить Бессмертного Короля и поставить её, Галвиэль, на трон, но проверить это уже никак нельзя.

Малефия продолжила:

— Но Бессмертный Король оказался мстительным. Он наложил на нас проклятие тени, отравив нашу кровь, изменив… ДНК. Так мы стали тёмными. Я не ожидала, что он решится на такое. К счастью, вторжение демонов удалось остановить, и Альдор избежал судьбы нашей Родины.

Ройдар хмыкнул:

— Невероятные вещи рассказываешь, тётушка. Знаешь, кажется, я начинаю тебя любить, несмотря на то, что сижу в твоей тюрьме!

Малефия усмехнулась. Галвиэль продолжала обдумывать каждое слово, её мозг напряжённо работал. И тут Ройдар вернул разговор в нужное русло:

— Но что насчёт Аллара? Мы ушли далеко от темы, хоть всё это крайне важно и интересно. Но я понятия не имею, что такое «ДНК» и «квантовые врата», поэтому давайте поговорим о чём-нибудь насущном?