— Это всё равно грабёж, — сказал он, бросив взгляд на Галвиэль, которая продолжала оглядывать пещеру. — Но я согласен.

Галвиэль лишь одобрительно кивнула, и Чик-Чик радостно потер лапы, предвкушая выгоду. Сделка была заключена, и теперь их путь лежал через море к загадочному Острову Дракона, где их ждали новые тайны и, возможно, ещё более опасные встречи.

Под пронзительные крики чаек крысолюды с усилием спустили лодку в воду. Эльфы и крысолюды прыгнули на борт, и небольшой корабль начал медленно покачиваться на волнах. Галвиэль скривилась, глядя на свои сапоги, которые моментально промокли от ледяной воды. Вокруг витал резкий запах рыбы, смешанный с солью моря, и это вызывало у неё неприкрытое раздражение.

— Здесь воняет тухлой рыбой, — буркнула она, сжав зубы и морщась от неприятного запаха.

Один из крысолюдов, обернувшись через плечо, оскалился в ухмылке, его зубы блеснули на солнце.

— Базара нет, леди, — прошипел он с хриплым смехом. — А от эльфов воняет тухлыми цветами, но мы же молчим.

Его товарищ засмеялся, и их хихиканье разнеслось над шумом волн, как звук царапанья когтей по камню. Галвиэль сжала губы, её пальцы невольно потянулись к эфесу меча, но Ройдар, заметив это, обнял её за плечи и тихо сказал на эльфийском:

— Давай лучше обсуждать недовольства и важные вещи на нашем языке. Пусть эти крысы не понимают, о чём мы говорим.

Галвиэль кивнула, её взгляд немного смягчился, хотя раздражение не исчезло полностью. Ройдар отпустил её и вновь сосредоточился на пути. Крысолюды тем временем развернули парус, и лодка понеслась вперёд, рассекая волны. Один из матросов начал напевать хриплую, пронзительную песню на их родном языке, в которой слышались странные, незнакомые эльфам мотивы. Его товарищ вскоре подхватил мелодию, и их голоса, гнусавые и монотонные, слились с шумом моря.

Галвиэль нахмурилась и, поглядев на удаляющийся берег Аллодии, сказала раздражённо:

— Надо было лететь на грифонах. Эти крысы меня выводят из себя.

Ройдар лишь усмехнулся, глядя на её недовольное лицо.

— Грифоны не выдержали бы такой путь, — ответил он спокойно, тоже перейдя на эльфийский. — До Острова Дракона минимум сутки пути. Они не могут лететь так долго без отдыха. А тут хотя бы можно немного расслабиться.

Галвиэль бросила на него недовольный взгляд, но спорить не стала. Её раздражение всё ещё кипело, но она понимала, что брат прав. Путешествие на грифонах могло бы быть быстрым, но рискованным, а крысолюды, несмотря на их неприятный вид и манеру общения, знали, что делали.

Они молча плыли, наблюдая, как берег Аллодии постепенно растворяется в дымке на горизонте, превращаясь в тонкую линию между морем и небом. Пейзаж менялся, и галопирующие волны, бросавшие лодку вверх и вниз, убаюкивали их, словно напевая древнюю песню, которая пела только о бескрайних водах и затонувших тайнах.

В какой-то момент после долгих минут молчания Галвиэль внезапно повернулась к брату, её лицо стало серьёзным, а в глазах мелькнула тень давно забытой боли.

— Почему, — тихо спросила она, её голос был тихим, она сейчас говорила почти шёпотом, чтобы крысолюды не услышали, — почему я была единственной, кто сопротивлялся людям во время Великого Бунта? Почему вы все попрятались, оставив меня одну?

Ройдар замер, его глаза на мгновение широко раскрылись от удивления. Он не ожидал таких слов, да ещё и в этот момент, когда всё вокруг напоминало ему о том далёком времени. Его лицо потемнело, и он отвёл взгляд, устремив его на горизонт, где медленно опускалось солнце, окрашивая море в оттенки золота и крови.

— Я был подростком, Галвиэль, — сказал он, стараясь говорить спокойно, хотя голос его дрожал от воспоминаний. — Какие там сражения с бунтовщиками? Я укрывался у друида в Золотом Лесу, где меня прятали. Это было лучшее, что я тогда мог сделать.

Он выдержал паузу, не зная, стоит ли продолжать, но затем вздохнул и добавил:

— Если хочешь обвинять кого-то, спроси при встрече у Аллара и Аллоры, почему они тебе не помогали. Но я… Я был почти ребёнком. — В его голосе звучало что-то между извинением и усталостью, словно это объяснение давно стало для него горькой правдой, которую он нес в себе.

Галвиэль кивнула, её лицо стало задумчивым, и она опустила голову.

— Извини, Ройдар, — тихо произнесла она, её голос был мягче, чем прежде. — Я всё время забываю, что ты моложе меня на пятьдесят лет.

Ройдар коснулся её руки, и на мгновение они остались в молчании, поглощённые своими мыслями и воспоминаниями. Кружащие над ними чайки, крики которых эхом разносились по воде, отвлекли её внимание. Галвиэль смотрела на птиц, пытаясь вспомнить, когда последний раз путешествовала по морю. Эти звуки напомнили ей о давно забытых временах, когда они с братьями и сёстрами гуляли по берегу и слушали волны, ещё не зная, что будущее несёт с собой только тьму.

Ройдар, заметив её рассеянный взгляд, решил разделить припасы, которые крысолюды разместили на лодке. Они оба поужинали — простая еда, состоящая из сухарей, вяленого мяса и пресной воды, была не тем, к чему привыкла Галвиэль, но в этих обстоятельствах ей пришлось смириться.

После ужина Галвиэль оглядела тесное пространство на лодке, её взгляд был недовольным.

— А как тут спать? — спросила она, её голос был полон скептицизма. — Это же не каюта, где можно спокойно отдохнуть.

Ройдар ухмыльнулся, и в его глазах снова заиграл знакомый озорной огонёк.

— А вот так, — ответил он, сделав показательный жест. Он улёгся на одну из скамеек, сложив руки под головой, и подмигнул сестре. — Ничего, спина привыкнет. Мы ведь эльфы, существа выносливые.

Галвиэль вздохнула, но в её глазах мелькнула едва заметная улыбка. Она пододвинула свой плащ и устроилась рядом, подложив его под голову, пытаясь устроиться как можно удобнее на жёсткой скамье. Волны продолжали качать их лодку, и она закрыла глаза, прислушиваясь к тихому шёпоту моря и далёким песням крысолюдов.

Перед ними лежал путь через тёмные воды, и Галвиэль чувствовала, что их ожидает нечто большее, чем просто остров на краю мира. Но на этот раз она знала, что, несмотря на все их разногласия, они с братом будут вместе противостоять тому, что готовит им судьба.

Морское утро было холодным и серым, низкие облака ползли по небу, словно нехотя уступая дорогу новому дню. Волны лениво били о бока лодки, и холодный ветер проникал под одежду, заставляя Галвиэль поёжиться. После бессонной ночи тело её ныло от усталости, а голова была тяжёлой, словно наполнена свинцом. Грубая скамейка, служившая ей постелью, оставила на спине неприятные следы. Эльфийка потёрла глаза, пытаясь прогнать сонливость, но это не помогло. Она начала сомневаться в правильности своего решения отправиться в это путешествие, вдали от своего уютного дома и мягкой постели. Всего один день на этой лодке, а она уже ощущала тоску по привычному комфорту Древних Террас.

Ройдар, который выглядел куда бодрее, чем она, протянул ей завтрак — опять кусок сухого хлеба и вяленое мясо. Галвиэль взяла еду с лёгким недовольством, её лицо выражало капризную усталость.

— Если так продолжится и дальше, я вернусь назад, — пробормотала она, откусывая хлеб, её голос был полон раздражения и усталости.

Ройдар лишь пожал плечами, его взгляд был насмешливым, но в нём не было злобы.

— Тебя же никто не заставлял поселяться на востоке, в такой глуши, где кроме темных гномов и демонов никто не ходит, — ответил он, не сдерживая улыбки. — Могла бы жить на западе, как большинство наших. Но ты же ненавидишь людей, не так ли?

Галвиэль поправила волосы, которые за ночь выбились из её косы, и кисло улыбнулась, её взгляд скользнул по грязному парусу, который хлопал на ветру, как старый плащ. Морская сырость проникала повсюду, и даже завтрак, который она держала в руках, казался влажным и соленым.

— Дело не только в ненависти к людям, — ответила она, её голос был тише, но в нём сквозила усталость и что-то вроде признания. — Я опасалась за свою жизнь. Было одно дело… которое я не очень люблю вспоминать. — Она замялась, но затем вздохнула и продолжила. — Лет двести назад я м-м… создала культ. Культ имени себя.