У края обрыва мы отвязались, вернули верёвку дварфу, и он начал готовиться к подъёму. Из набора для скалолазания он извлёк большую восьмёрку, прицепил один её край к поясу, а в другой продел маленькое кольцо второй восьмёрки, потом через большое пропустил верёвку, протягивая её до натяжения. Оставив рюкзак и захватив с собой лишь набор крюков, Гильт взобрался по верёвке до края склона и там проделал какое-то замысловатое движение, которое я толком не разобрал: очевидно, он как-то зафиксировал верёвку. Затем он упёрся в склон ногами и начал медленно подниматься, периодически выполняя какие-то манипуляции перед собой. Снизу тяжело было проследить за всеми его действиями, да и подходить слишком близко к краю мне было боязно.

Через некоторое время к нам свесился конец верёвки, а Гильт проорал, что, дескать, давайте, привязывайтесь. Люпа не замедлил обвязаться верёвкой, мы дружно крикнули дварфу, что первый готов, и плут стрелой взмыл вверх, ловко оттолкнувшись от края склона, чтобы упереться ногами.

Следующим последовал Ванорз, он тоже без всяких сложностей поднялся по верёвке, и я остался внизу один. В полной темноте моё темнозрение заработало как следует, видимость значительно улучшилась, и на душе сделалось даже как-то спокойнее. Поймав конец верёвки, я хорошенько привязал к нему свой рюкзак с посохом и рюкзак Гильта, после чего написал Ванорзу в чат. Как только верёвка начала натягиваться, я проконтролировал подъём и даже осторожно подтолкнул связку вперёд, чтобы она не зацепилась за край склона. К счастью, всё получилось как нельзя лучше, а то я очень боялся, что наши рюкзаки, а самое главное посох, свалятся в пропасть и придётся за ними спускаться.

Когда, наконец, и я сам стал подниматься, то, видимо, уже настолько расслабился, что прозевал край обрыва и пребольно щандарахнулся об него головой, вдобавок ещё и расцарапав себе лицо. Хорошо хоть шлем уберёг голову от серьёзных последствий и не свалился при этом. Когда же я упёрся в склон ногами, дело пошло совсем просто, и вот я уже перелазил через край обрыва.

На ночёвку мы расположились неподалёку, и после ужина мне пришлось рассказывать содержание третьего видения. Несмотря на то, что излагал я предельно кратко, избегая каких бы то ни было подробностей, никто меня не перебивал вопросами, все слушали молча и сосредоточенно. Когда я закончил, Ванорз продолжал сидеть с задумчивой миной, а тени от костра затемняли лицо Гильта, придавая ему уж совсем мрачное и печальное выражение.

— Да что вы так серьёзно воспринимаете обыкновенные квестовые заставки? — сломал царящую атмосферу Люпа. — Это банально для лора вставлено, чтобы показать историю с точки зрения драэлин. Давайте лучше подумаем, что делать дальше!

— Нас не сильно потрепало, — я совсем не воспринимал пережитые мной воспоминания как простые информационные вставки, но всё же был рад сменить тему, — да и снаряжение мы уже получили, поэтому, мне кажется, возвращаться в Дифус нет смысла. Думаю, стоит пойти сразу к месту, где скрыт артефакт.

— Я тоже придерживаюсь такого мнения, — согласился Ванорз, глядя перед собой отрешённым взглядом, какой всегда у него бывал, когда он смотрел что-нибудь в интерфейсе. — Если идти по прямой, то до нужной нам точки будет ближе, чем до Дифуса, к тому же нам не придётся опять пересекать реку. Конечно, есть вероятность, что мы поплутаем по бездорожью, но даже и в этом случае получится гораздо быстрее. А от последней локации до Фугира менее дня пути, если что заглянем туда и воспользуемся их экспрессом.

Гильт промолчал, по-прежнему лишь вглядываясь в пламя костра; Люпа, выдержав паузу, видимо, сверяясь с картой, продолжил:

— Хорошо, идём в конечную локацию. Лучше сделать небольшой крюк к югу, чтобы быть подальше от топей — так меньше вероятность наткнуться на русских…

Больше разговоров не возникало. Плут быстро перекусил и отправился спать, и я вскоре последовал его примеру. Перед сном я поглазел на карту, прикидывая примерный маршрут, и отметил, что последняя точка нашей миссии находилась примерно в двух днях пути точно в западном направлении, если верно учитывать уже пройденную дистанцию. Примерно на таком же расстоянии на северо-запад отсюда, даже чуть ближе, мерцала красная точка, указанная мне богом смерти. Там меня ждал мой будущий учитель магии — Кансуз, кажется. Мор что-то упоминал про болота, значит, всё сходится, вот только идти туда мне нужно будет одному. Насколько проще было бы сходить туда всей компанией… но к словам моего покровителя стоило прислушаться. С такими мыслями я и уснул.

Гильт и Ванорз в эту ночь спали не долго — сказывался промозглый ветер, который не прекращался тут ни на секунду; так что мы собрали лагерь затемно и направились на запад, но забирая немного на юг. Весь день мы петляли среди холмов, только раз сделав привал, чтобы пообедать на вершине одного из них.

К вечеру мы наткнулись на порубленные тела гигантских муравьёв. Я насчитал больше десятка, а Ванорз, осмотрев следы, заключил, что сразили их четверо человек, и не далее чем вчера. Лично мне представлялось, что людей должно было быть больше, я бы сказал человек шесть, но эльф был куда более опытным следопытом, ему виднее. Хитин с трупов не был собран, а Люпа указал на сочащиеся зелёной жижой жала на брюшках двух из них, дескать, с железами неизвестные воины тоже не стали возиться. Плут был уверен, что это дело рук русских, и не на шутку встревожился.

Мы удалились от места боя до ближайшего холма, где и заночевали. Костёр решили не разводить, наскоро поужинав вяленым мясом и сухарями. Люпа осторожно светил своей склянкой, прикрывая её рукой, и все мы старались вести себя как можно тише. Ночь прошла в напряжении, однако ничего так и не произошло.

Утром мы продолжили путь, смещаясь теперь больше на север, и ещё до полудня вышли на опушку леса. Пообедав на первой попавшейся нам на пути подходящей поляне, мы до самых сумерек углублялись всё дальше и дальше в лес. Лично мне лес этот казался довольно странным. Иногда мы с трудом продирались сквозь густую чащобу, пару раз даже обходя совсем уж непролазные места, но иногда, совершенно внезапно, лес редел, и мы шли через большие прогалины, называть которые полянами у меня не повернулся бы язык. Зачастую в этом редколесье нам попадались едва угадываемые развалины: камни, поросшие мхом, расположенные в геометрически правильной последовательности и сохраняющие рукотворные признаки. Никто из моих товарищей не смог угадать, что же тут было раньше, лишь Гильт фыркнул, мол, камни очень древние… а что тут было? Наверняка какие-нибудь дома, останки забытого поселения, но без деталей и конкретных находок тут точно и не определишь…

Среди очередных таких развалин мы и заночевали. Судя по карте, мы уже находились примерно в том месте, которое искали. Ванорз, точнее других следивший за маршрутом, сказал, что до точки пересечения всех трёх срисованных им направлений оставалось миль пять или шесть. Для себя я отметил, что точка на болотах находилась теперь на расстоянии чуть больше дня пути на юго-восток…

Утром мы сильно сбавили скорость шага, чтобы иметь возможность внимательно осматривать всё, что попадалось нам на пути. До полудня мы набрели на ещё несколько заросших зеленью развалин, в которых не обнаружилось ничего подозрительного. Пообедав, мы продолжили поиски и наткнулись на широкую поляну, в которой из уцелевших камней складывалась стена в виде круга. Обойдя остатки этой стены по периметру, я пришёл к выводу, что, скорее всего, раньше это было очень крупной башней или небольшой круглой крепостью.

— Эй, сюда! — раздался крик Ванорза, когда я уже заканчивал осмотр стены, и все мы поспешили к нему.

В центре поляны имелось углубление, незаметное из-за зелени, а в нём наш следопыт обнаружил ступени, спиралью уходящие вниз. На глубине в полметра, справа от ступеней, торчал овальный камень. Ванорз обрубил оплетающие его побеги, и на камне стало видно высеченное изображение двух гор, смыкающихся вершинами друг над другом. Я вспомнил, что уже видел подобный рисунок во втором святилище, разве что этот был выполнен гораздо грубее и в зелёном цвете… хотя может быть, он позеленел просто от времени и наросших на камне лишайников.