"Я вижу ее в тебе, хотя, к сожалению, не знала ее хорошо". Она резко вдохнула, вернув взгляд на меня. "Я прочитала прощение моего отца. Это несколько облегчит ситуацию. Мы приготовили место в Аркс Калестис для тебя и твоих людей". Она оглядела Ниму, Эдуарда и ирчтани. "Есть ли еще люди?"

"На орбите, Ваше Высочество", - сказал я. "Мы путешествовали на борту десантного корабля "Гаделика", но подумали, что лучше оставить их на орбите в свете карантинных проблем. Было проще проверить только нас четверых..." Я жестом указал на четверых людей из моей компании. "Ирчтани невосприимчивы к Болезни Леты."

Селена понимающе кивнула. "Очень хорошо. Пусть они остаются там".

"У нас нет причин подозревать чуму. Ее не было на Сабрате". Принцесса повернулась, пока я говорил, и, взяв меня под руку, повела через ряды своей марсианской охраны.

"Мы трижды побеждали ее здесь", - пояснила она. "Вы сами прошли через карантин. Знаете, насколько строгим он стал". Мы поднялись по ступенькам на приемную площадку, и я увидел, что на палубе позади ждут неприметные белые правительственные флайеры без надписей. Я остановил ее там. "Вы планировали меня арестовать".

Она улыбнулась. "Только для того, чтобы как можно быстрее обеспечить тебе прикрытие. Несомненно, здесь есть те, кто предан… скажем, другим интересам. Они доложат своим хозяевам, но письмо отца обеспечивает нам прикрытие. Сэр Кантон возглавит вашу охрану, пока вы остаетесь в Арксе". При этих словах я оглянулся на покрытого шрамами солдата с бронзовым лицом. "Я должна сказать, лорд Адриан", - продолжила Селена. "Вы безупречно рассчитали время".

"Почему это, Ваше Высочество?"

Она остановилась и посмотрела на меня. Я забыл о ее высоком росте. Она была почти с меня. Веки ее глаз были слегка подведены красными тенями. "Ты не знаешь?"

"Знаю что?"

"Лотрианцы в полном составе форсировали Пояс Расана. Они напали на Джадд и Верхний Стрелец".

Наконец-то это случилось. Падение второго молота на имперскую наковальню. Я думал об окруженном Джадде, о бомбах, падающих на Джахаррад, на острова Альбулкам. О комиссарах с черными гербами и о том, как гвардия Конклава разграбила Дом Вулкана. Когда лотрианцы хлынули через Пояс в цивилизованный космос, а сьельсины обрушились на восточные провинции вдоль залива между Центавром и Стрельцом, Империя подверглась нападению на двух фронтах. Джаддианцы, возможно, будут вынуждены отозвать свои армии клонов, чтобы защитить свой дом, оставив обширные пространства востока нашим потрепанным легионам.

Из всех королевств людей Лотрианское содружество было вторым по размеру и могуществу после самой Империи, и они предали Землю и всех ее детей, продали свои души и свой народ сьельсинам. Долго мы ждали прихода их армий, и если бы это время наступило сейчас...

"Джадд пал?"

"Сама священная планета? Нет", - ответила Селена. "Но Аврелиан созвал военный совет. Сообщения приходят со всей галактики. Делегаты прибывают на Форум, прибудут в течение ближайших нескольких лет. И они приведут свои армии".

"Их армии?" спросил я. "Идут сюда?"

Она схватила меня за руку. "О да, - воскликнула Селена, - все Дети Земли, которые еще верны, наконец-то собираются вместе".

ГЛАВА 31

АВРЕЛИАН

На следующий день сэр Кантон Кас появился в дверях апартаментов, отведенных для нас с Кассандрой в Аркс Калестис, вместе с двумя десятками марсианских гвардейцев. Аркс находился за Залом Короля-Солнца, в стороне от Перонского дворца и Кампуса Рафаэля. Огромная квадратная башня из белого камня и стали высотой в сто этажей возвышалась над площадью Кампуса, откуда открывался вид на обширную ротонду и покрытые золотой черепицей крыши Зала. Он был построен для размещения марсиан и служил им базой и казармами.

Когда-то древняя планета Марс служила первым императорам в качестве исправительной колонии, первого звена в цепи, последними звеньями которой стали Белуша и Малый Пагус. Теперь же это была совсем другая планета - родина воинственного народа и боевой культуры, чьей единственной целью было пополнение рядов собственных легионов Императора.

Каждый марсианский мальчик подвергался жестокой тренировке в пустынях и речных долинах этого красного и почтенного мира, и тем, кто дожил до своей Эфебеи, была оказана высшая честь: покинуть Марс и отправиться на службу самому Марсу. Императору Соллана. Живому Богу.

Их мир был странным и замкнутым, их культ - мало чем отличался от культа бога-нежити, которому поклонялся Эдуард, - которому Капелла позволила сохраниться. Они были старше первых литаний, первых святилищ, первых жертвоприношений Земле и Иконе, и служили Кровавому императору почти с самого рассвета Империи.

И тогда какое-то время они были и моими защитниками.

Я чувствовал себя заключенным, шагающим между моими охранниками. Они подвели меня к лифту, а затем к трамваю, который двигался по закрытому туннелю. Мы вышли в подвал, который больше походил на палубу какого-нибудь имперского линкора, чем на барочное великолепие дворца над нашими головами. К этому моменту, должно быть, уже просочилась информация о нашем прибытии. Повсюду были камеры слежения, логофеты, слуги. Мое лицо было известно, пользовалось дурной славой, и наверняка кто-то из охранников или служанок в Aрксе прошлой ночью шепнул об этом кому-то другому.

Половина моей охраны покинула нас у следующего лифта, и я был вынужден втиснуться в вагон вместе с дюжиной марсиан в малиновых доспехах. Сам вагон был сделан из кровавого дерева и латуни, пол выложен бело-черной мраморной плиткой с латунной инкрустацией, совершенно не сочетающейся с черным корабельным металлом этого секретного подвала. Бесшумно двигаясь, он перенес нас в такой же коридор, как и он сам, богато выложенный плиткой, стены и потолки обшиты темными деревянными панелями, окна из алюмостекла, похожего на хрусталь, с видом на парящие башни и окутанные облаками колоннады этого города смертных богов. В наших собственных апартаментах были только узкие окна, и я постоял мгновение, пораженный красотой всего этого.

Слава мира, подумал я. Всех их.

Вечный город был жемчужиной в короне имперских достижений, перигелием самой цивилизации. За это стоило бороться.

Наследный принц Аврелиан, старший сын императора, сидел за массивным письменным столом из темного дерева с черной смолистой инкрустацией. Его волосы были белыми как снег, а тонкий обруч, украшавший его голову чуть выше ушей, казалось, тяжело давил на него. Он поднял глаза при моем приближении и, положив серебряный стилус в подставку для ручек, жестом прогнал проплывающие перед ним голографии.

"Лорд Марло для вас, мой принц", - отчеканил рыцарь-коммандер Кас, отдавая честь.

"Понятно", - сказал Аврелиан, сузив глаза. "Очень хорошо, рыцарь-коммандер".

Марсианин отдал честь, и со своими людьми удалился, причем двое последних прикрыли за собой тяжелые деревянные двери с тихим, но твердым звуком.

Принц Аврелиан не заговорил сразу, а продолжил внимательно изучать меня. Было трудно не встать по стойке смирно, но я не сдвинулся с места. У меня больше не было ни звания, ни титула, а значит, не было необходимости вести себя как солдат.

"Вам нечего сказать?" - спросил старый принц, откинувшись в кресле. Одежда на нем была из тонкого сукна, красная туника расшита золотом, и из золота была тяжелая квадратная цепь, обозначающая должность, которая обвивала его широкие плечи. Небольшая тога, свисавшая с левого плеча - не закрывая руку, - была белой, как его волосы, а на лице лежал отпечаток веков и многих забот.

"Вы были молоды, когда я видел вас в последний раз", - сказал я, вспоминая стоического, но красивого принца, рыжеволосого, как и все ему подобные.