Мне не стыдно признаться, что в ту ночь я плакал. Плакал... не от горя, а от нового и острого осознания того, как сильно я любил эту дорогую девочку и как сильно я любил ее мать. Что-то изменилось во мне, что-то произошло в моем сознании. Как мне объяснить тебе? Абсолют переделал не только мое тело, но и мой разум. То, что раньше было для меня непонятным, стало ясным, как полированное стекло. Резко, отчетливо и с болью я увидел человека, которым был раньше: Адриан Марло, сын Дьявола из Мейдуа, Королевский Викторианский рыцарь, лорд-комендант Имперского Красного отряда. Полусмертный. Убийца Бледных. Герой Империи.

Маска, сусальное золото на кованом свинце.

Храбрый, но глупый. Образованный, но неразумный. Благородный, но гордый. Такой гордый.

И горе! Сколько горя было в его бьющемся сердце! Целый океан! И ради чего? Неужели он не знал - или просто забыл - то, о чем так долго говорил многим?

Что смерть - это ещё не конец.

Зачем он оплакивал Валку, если знал, что увидит ее снова и навсегда, когда вселенная изменится? Когда звезды, которые были молодыми, превратятся в пепел и снова вспыхнут? Машины Фелсенбурга не смогли вылечить Смерть, но это не означало, что Смерть одержит окончательную победу. Когда я пробудился к новой жизни в Колодце под Ллесу, я понял, что однажды все мертвые могут ожить. Я чувствовал их, не так ли? В Ревущей тьме сна?

Осознав это, я отбросил его горе - если не одиночество, то боль - и приготовился к выполнению своей задачи. Я увижу Валку снова, если не потерплю неудачу в своем задании, и в этом я был уверен, хотя и не знал тогда, сколько лет должно пройти между нашим расставанием и воссоединением.

Абсолют выпарил во мне весь свинец, превратил его в золото. Как я уже сказал, я стал тем человеком, которым должен был быть, и этот человек ничего так сильно не хотел, как увидеть свою дочь и сказать ей, что он вернулся.

Но я не мог, да и не должен был, и потому мне оставалось только ждать рассвета, ложного рассвета этого странного судна… и новых вестей, которые он принесет.

ГЛАВА 46

СОЛДАТ И ШПИОН

Мне не пришлось долго ждать. Маленькие часы, встроенные в стену моей комнаты, показывали шестой час после полуночи. Двери открылись, и охранники встретили меня визорами на лицах и расправленными плечами.

"Мы проводим вас наверх", - сказал Холден, центурион Гошала. "Капитан и агент Альбе просили встретиться с вами в переговорной".

"Тогда ведите, декурион", - сказал я. "Хотя я знаю дорогу".

Нам нужно было подняться всего на один уровень, чтобы пройти мимо столовой "Аскалона" и прилегающей к ней кухни и добраться до переговорной, которая находилась в кормовой части корабля, прямо за мостиком и передними шлюзами. Я не видел этого места со времени путешествия из Сабраты, но нашел его таким же, каким оставил. Вдоль задней стены тянулся изогнутый ряд окон высотой, наверное, в локоть, узкие щели выходили на дугообразный блок варп-проекторов и основной субсветовой привод чуть ниже. Прижав лицо к стеклу, можно было бы поднять глаза и увидеть над собой линию хвостового плавника.

Было темно, если не считать светильников, поблескивавших на потолке над черным стеклом переговорного стола. Капитан Энрик Гошал сидел в дальнем конце, лицом к дверям, и выглядел - пожалуй, даже более усталым и неуверенным, чем накануне вечером. Эдуард Альбе стоял поодаль, вглядываясь сквозь щели окон в относительную темноту трюма "Гаделики". Было легко забыть, что мы находимся на борту экстрасоларианского "Странника", что за пределами старого имперского десантного корабля сияло фальшивое солнце, был теплый воздух и деревья.

"Наши хозяева очень быстро увезли вас", - начал Гошал без предисловий. "Что вы им сказали?"

Эдуард стоял к нам спиной, его внимание все еще было приковано к какой-то детали трюма "Гаделики" снаружи. "Все", - сказал я.

"Все..." Гошал повторил это слово, произнеся его, словно это было заклинание на каком-то языке, который он почти не понимал. "Вы уверены, что мы можем им доверять?"

"Я уверен в Лориане Аристиде, - сказал я, - больше, чем в любом другом живом человеке". Вернее, я был уверен в том Лориане, которого знал, - в хорошем командире. В генерале-коменданте я был уверен меньше… а в его хозяине, Монархе Калене Гарендоте… Я совсем не был уверен.

"А во мне?" спросил Гошал.

"Как я могу вам доверять?" спросил я, бросив взгляд на Эдуарда, который отвернулся от окна и наблюдал за нами. "Когда вы не доверяете мне?"

Ночью я много думал о том, как подойти к вопросу о капитане, но так и не пришел к разумному решению. В конечном счете, решение оставалось за ним, верить ли тому, что я ему сказал, и тому, что он видел собственными глазами, или нет. Люди либо принимают правду, либо нет, и используют свой разум, чтобы оправдать это принятие или его отсутствие. Для большинства людей разум следует за верой, а не руководит ею.

"Доверять вам?" Усы Гошала дернулись. "Доверять вам? Что дало мне доверие к тебе? Или моим людям? Мы теперь вне закона! Связали свою судьбу с демонами снаружи! И ради чего? Потому что Альбе и принцесса сказали, что мы должны спасти вашу - лорд Марло - незаконнорожденную дочь!"

Я хлопнул по столу открытой ладонью так резко, что капитан откинулся на спинку стула. Холден и другие охранники вздрогнули, но я не сделал ни единого движения. "Она не незаконнорожденная," произнес я убийственно спокойным голосом. "Мы с ее матерью никогда не были женаты, но такова была мода ее народа. Кассандра - законнорожденная. Ее геном был написан на джаддианском ткацком станке. Она не интус, а даже если бы и была, она моя, и тебе не мешало бы помнить об этом".

Гошал сдулся, как старый воздушный шар, и опустился в кресло. "Ты должен понять, - начал он. "У меня под командованием пятьсот человек, и в подчинении тридцать пять сотен ваших людей. Теперь каждый из них обречен. Мы похитили имперскую принцессу! Прорвались из системы Форума, убили Земля знает сколько марсианских гвардейцев, да еще и с Экстрами в помощниках, не меньше!" Его руки сжались в кулаки, и он держал их перед собой, дрожа. "На этом корабле есть Бледные! И люди-птицы! Целая кавалькада демонов и отверженных! Как ты на это смотришь? Он ткнул пальцем мне в лицо. "А потом появляешься ты - кем бы ты ни был! Я не знаю, клон ты, машина или что-то совсем другое, и мне все равно! Но я действительно забочусь о своих людях! Если ты сможешь им помочь, я тебя выслушаю, но лучше расскажи мне все".

Подняв глаза, я встретился взглядом с Эдуардом. Он был самым высокопоставленным членом нашей маленькой компании. И все же Гошал обладал почти всей властью. Большинство людей из АПСИДЫ, выживших на Сабрате, находились во льду, и если бы у Гошала хватило воли, он мог бы уже захватить бразды правления, убить или посадить в тюрьму Эдуарда и меня и вынашивать планы по возвращению Селены Империи.

Почему же он этого не сделал?

"Ты знаешь о том, что произошло на Сабрате?" спросил я. "Что я вообще делал в системе?"

Я знал, что он не был официально проинформирован, но также знал, что он не мог покинуть систему без того, чтобы до него не дошли слухи или, возможно, даже видеозаписи о битве на Фанамхаре.

"Я знаю, что сьельсины напали", - сказал Гошал. "Знаю, что они пришли в поисках какого-то… оружия, что-то, что оставили древние, когда строили руины вокруг Валемонта".

"Ты знаешь о Каменщиках?" спросил Эдуард.

"Каждый офицер Сабратанских вооруженных сил знает о Валемонте, если вы об этом", - ответил Гошал. "Ничего не записано, и они вызывают людей из Капеллы, если задаешь слишком много вопросов, но да, я знаю".