Рэг первым достиг ступеней, промчавшись мимо нас с Салтусом, явно стремясь завершить свое нелегкое поручение. Его одежда развевалась за спиной, как крылья, и ему приходилось подхватывать ее подол, когда он поднимался по потрескавшимся мраморным ступеням, перепрыгивая их по две за раз.

Я почти молился о том, чтобы проснуться и обнаружить себя задыхающимся на полу ванной в своей тюрьме в Аркс Калестис, с моей кровью на руках Селены. Но я не проснулся. Прохладный ветерок трепал подол моей одежды, когда я поднимался по лестнице, и редкие хлопья первого зимнего снега танцевали под кроваво-молочным небом.

Рэг постучал в дверь, снова постучал, и пока мы ждали, повернулся и указал на город, в сторону солнца. "Отсюда видна Стена!" - воскликнул он, - "Как я и говорил!"

Проследив за его пальцем, я повернулся — двери храма оказались по правую руку от меня, и увидел черноту на горизонте, верхняя часть которой почти касалась нижней части того мрачного, красного глаза, который они называли солнцем. Я бы принял ее за горную цепь, если бы она не была такой идеально правильной. Это было все равно что смотреть на Актеруму из святилища черепа Миуданара, суровая геометрия мерцала, как мираж в знойной пустыне.

Город тянулся до самого основания, напоминая стелющийся ковер из черного камня.

"А вон и замок Уорд, прямо по курсу!" указал Рэг.

Вдалеке возвышался еще один холм, такой же, как тот, на котором мы стояли, но гораздо, гораздо больше, увенчанный черными башнями и огромным черным куполом. Весь холм был изрезан крепостными стенами, поднимающимися ярус за ярусом, что казалось могучей спиралью, изобилием укрепленных стен и башен, витражных окон и огромных статуй в форме человека, которые, казалось, поддерживали сами здания.

Я видел подобное раньше, в видениях, которые Ушара показывала мне об Империи, которой мы могли бы править вместе, как император и королева-консорт.

Я вспомнил, что смущен чем-то, сказанным мальчиком, и сориентировался по солнцу, чтобы задать мальчику свой вопрос, когда двери распахнулись внутрь. Повернувшись лицом к этому Судье, к которому меня привели, я остановился - все вопросы вылетели у меня из головы.

Внутри стоял мальчик по имени Рэг, черноволосый и одетый в грязные одежды, которые когда-то могли быть белыми. Но Рэг стоял также рядом со мной, слева от дверей. Я посмотрел на них обоих, сначала подумав, что они, должно быть, близнецы, но пятна на их уродливой одежде были одинаковыми. На левом плече виднелось коричневое пятно, мокрое от его падения в переулке, когда я прыгнул, чтобы оттолкнуть его от приближающегося колосса.

Я повернулся лицом к мальчику в дверях, приоткрыв рот. Я сделал шаг вперед, на мгновение убрав мальчика снаружи с периферии своего зрения. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, его уже не было.

"Добро пожаловать, Адриан, сын Никого", - сказал ребенок в дверях. Его голос не был голосом Рэга, высоким, холодным и испуганным. Скорее два голоса исходили из этих потрескавшихся губ, один низкий и печальный, другой высокий и музыкальный.

Я отпрянул назад, рука инстинктивно потянулась к мечу, которого там не было. "Салтус?"

Но Салтус исчез, тоже испарился - и я никогда больше его не видел.

Рэг жестом пригласил меня войти. Странным, двойственным голосом он сказал: "Я ждал тебя так долго".

"Ты - Судья", - сказал я.

Если он и ответил, я едва расслышал его, потому что знал пространство внутри, видел его раньше, казалось, тысячу тысяч раз, в видениях и снах. Эти искореженные, побитые временем двери открывались в огромный, гулкий зал, длинный, широкий, обращенный на восток; место поклонения, чьи резные скамьи лежали в руинах по обе стороны от прохода. Сквозь дыру в потолке падал кровавый солнечный свет, и вместе с ним редкие снежинки проносились мимо высоких окон с витражами, на которых были изображены сцены с людьми и ангелами. Мужчины в красных плащах и красных коронах. Спускающаяся белая птица. Ангелы.

Огромные статуи стояли в нишах вдоль внешних стен, за колоннами, обрамлявшими неф, формы огромные и отвратительные, формы, мало чем отличающиеся от тех, что я видел во внешнем зале Дхар-Иагона. Нечто похожее на человеческий мозг, усеянное глазами, многорукое, ползающее. Свернувшаяся кольцами змея с бесчисленными оперенными крыльями. Львица с лысым лицом женщины. Мужчина с козлиной головой и посохом. Человек с крыльями летучей мыши и лицом, похожим на какое-то многоногое морское чудовище. Самыми большими из них были извращенные кариатиды, поддерживающие сводчатую крышу, чьи потрескавшиеся и осыпающиеся фрески изображали небеса, заполненные ангелами, которых, очевидно, не тронули дьяволы, находящиеся внизу.

Засмотревшись на них, я споткнулся и зацепился за угол одной из скамей. По полу змеился огромный кабель из плетеного металла. Это был всего лишь один из многих, из бесчисленного переплетения, покрывавшего пол этого великого храма, протянувшегося от притвора до алтаря.

На его месте была качающаяся колыбель, установленная на пьедестале, где сходились все эти кабели. Перед ней находилась сгорбленная фигура в потускневшем белом одеянии, стоявшая на коленях спиной ко мне.

Это был храм, собор Тихого, место, которое я видел в своих видениях. Оно было священным и оскверненным одновременно - оскверненным, чувствовал я, и догадывался, что чудовищные статуи были поставлены здесь кем-то из поздних строителей. И все же я опустился на колени в шоке и благоговении.

"Встань, - раздался двойной голос из дверей позади.

Я оглянулся и снова увидел, что мальчика по имени Рэг уже нет. Большие двери были закрыты.

"Рэг?"

Kures zir ol.

Вот и я.

Голос раздался сверху, заполнив пространство великого храма, как вода заполняет стакан.

Священный ужас охватил меня, когда я узнал качества этого голоса, эти два голоса, слившиеся в один. С трудом поднявшись на ноги, я отступил на шаг, пятясь к притвору и наружным дверям. Все это было уловкой, хотя я плохо понимал, как это было сделано.

Я мертв, сказал я себе. Я умираю, вижу сон. Все это - одно последнее видение.

Am branuran oah i ge.

Это не сон.

Коленопреклоненная фигура встала, и я увидел, что это не человек, а снова мальчик Рэг, только на нем была мантия поверх испачканных и неряшливых одеяний. Пока я стоял, парализованный, совершенно ошеломленный, он двинулся ко мне, казалось, скользя по пространству между нами, как будто расстояние само сокращалось. По мере приближения он, казалось, становился все больше, как Ушара в пантеоне Фанамхары, пока - хотя на вид он был всего лишь мальчиком - не стал выше меня. Он раскинул руки, и из них и из всего его тела хлынул свет. Я провел рукой по лицу, чтобы прикрыть глаза, и отвернулся.

Сердце стучало в ушах, а в голове не осталось ни единой мысли, кроме одной определенной.

Он был одним из Наблюдателей.

Ganae ge noan caphid.

Не бойся.

Произнес этот двойной, неземной голос. Рука - человеческая рука, теплая и с пятью пальцами - легла мне на плечо; и голос - человеческий голос, голос, похожий на голос мальчика, которого я встретил в Колодце, - сказал: "Я Судья, Рагама".

ГЛАВА 40

СУДЬЯ

Я вырвался из этой теплой и кажущейся человеческой руки. "Ты один из них!" крикнул я, отступая назад. Моя нога зацепилась за один из змеящихся по полу кабелей, и я упал.

Надо мной стояло темное пятно, светящееся каким-то своим светом. Существо, которое я называл Рэгом, заговорило, причем одним голосом, а не двумя: "Я - то, чем они должны были стать. То, чем они были раньше".

"Раньше чего?" спросил я.

Ответа не последовало.

"Кем они должны были стать?" спросил я. Я зажмурил свои воспаленные глаза, желая, чтобы они увидели. "Кто ты?"