"Это андрогины из Авентийского дома, - сказал я, указывая на группу одинаковых слуг в красных одеждах, и белых париках. "Значит один из членов семьи".

"Не Его Сиятельство, конечно?" Эдуард поднял на меня глаза. Молодой Альбе, конечно, был музейным католиком, но печать императорской божественности - вещь, которую трудно отрицать в лицо. Я почувствовал, как Кассандра напряглась в своем кресле. Она была воспитана на историях о Цезаре, росла, слыша, как ее отец ударил по лицу живого бога и выжил.

Она была права, что боялась, как и я, но все равно сказала: "Цезарь с флотом, как я слышала".

"Он мог вернуться", - возразил Альбе, приглаживая свои волосы, смазанные делийским маслом. "Mère de Dieu ..."

"Это не Его Сиятельство. Сопровождение слишком мало. Здесь нет флабеллы, - сказал я, имея в виду украшенные перьями посохи, которые несли перед троном императора, - и я не вижу лорда Никифора".

"Кто это?" спросила Кассандра, вставая.

"Лорд-камергер?" поинтересовался Эдуард.

"Тень императора", - пояснил я и, улыбнувшись Кассандре, добавил, вполголоса: "Его Нима". Никифор был гораздо большим, чем это. Глава дворцовых андрогинов, служивших Кровавому Императору, был ближайшим доверенным лицом Вильгельма - возможно, единственным настоящим другом императора.

Кассандра издала губами тихое "о".

"Опускай трап", - сказал я, хлопнув Эдуарда по плечу. "Давайте пойдем и совершим надлежащие земные поклоны, хорошо?"

* * *

Несмотря на мой непринужденный вид, я почувствовал, как во мне шевельнулся страх - левиафан неизвестной массы и силы, бушующий прямо под моей поверхностью. Император всегда был моим единственным настоящим союзником при дворе, моим покровителем и защитником. Миссия, вызволения меня из моего джаддианского изгнания была делом строжайшей секретности, а это означало, что кто бы ни пришел встретиться со мной, почти наверняка не имел представления о том, как и почему лорд Адриан Марло - печально известный беглец, явный предатель и потенциальный рецидивист - прибыл на Форум.

К тому времени как я добрался до трюма, трап полностью опустился, и в отверстие проник прохладный ветерок и вездесущий облачный туман Форума. Не успели мои сапоги стукнуть по верхушке трапа, как зазвучал горн, и голос какого-то герольда возгласил.

"Лорд Адриан Анаксандр Марло!"

Все мои титулы были отменены. Ушел Верховный Комендант, ушел Рыцарь-Коммандер. Орден "За заслуги" был сорван, а Травяной венок сбит с моей головы. Даже Викторианский было вычеркнуто из моего имени, хотя отражало ли это какие-либо официальные изменения в моем доме или геральдике, или же было всего лишь мелким оскорблением, я не мог предположить.

Я был одет в черную форму имперского офицера, длинное подпоясанное пальто с высоким воротником и широкими рукавами. Красные аксельбанты с золотым тиснением свисали с моего правого плеча. Нима и юный Альбе шли чуть позади Кассандры и меня. Нима тщательно починил красно-золотую мандию, и теперь одеяние свободно свисало с ее левого плеча, ниспадающий рукав был пуст, рука висела в одеянии, как на перевязи точно так же, как это часто делал Олорин. Под ним она носила черное от Марло, хотя с ее заплетенными в косу волосами, черными, как чернила, нельзя было отрицать родства между нами.

Я взял с собой лишь самую малочисленную охрану. За мной последовали Анназ с Инамаксом и десятью воинами-ирчтани. Их когтистые лапы стучали по трапу, пока я спускался и вдыхал разреженный воздух Форума.

При звуке серебряной трубы марсиане, как один, вытянулись по стойке смирно, а их центурион - огромный мужчина с рядом фалер (металлические украшения, служившие воинскими знаками отличия-прим.пер), закрепленным на его нагруднике, - проревел, приказывая своим людям отдать честь. Они отдали, все правильно и официально.

Я резко остановился, Кассандра на шаг позади и справа от меня.

В паланкине никто не пошевелился.

Из динамиков на доспехах центуриона раздался свисток, и марсиане расступились, образовав между собой проход.

Еще один марсианин, на этот раз в позолоченных доспехах и алой накидке, без шлема на бронзовом, покрытом шрамами лице, зашагал по проходу. Он остановился в пяти шагах от меня, на его грубом, обезображенном лице отразился шок. По его обмундированию я принял его за командира и догадался, что перед нами рыцарь-коммандер Кас, человек, который приказал нам высадиться.

"Per Mars ipsham!" - произнес он на вульгарном марсианском языке. "Это действительно вы".

"Коммандер", - сказал я, желая задать тон, и отдал честь. "Я проделал долгий путь по делу чрезвычайной важности. Необходимо, чтобы я..."

"Адриан Марло!" Рыцарь-коммандер вытащил и разжег меч высшей материи, направив его острие прямо мне в грудь. "Во имя Марса, бога войны! Во имя Вильгельма из дома Авент, который является Богом-Императором! Вы арестованы!"

"Арестован!" Нима, запинаясь, шагнул вперед. "Арестован? За какое преступление?"

"За нападение на императорскую особу", - речитативом произнес рыцарь-коммандер Кас. "За измену Империи. За бегство от имперского правосудия!"

"А теперь слушай сюда, негодяй!" Нима шагнул вперед, роясь в своей куртке. "У моего хозяина есть письмо об императорском помиловании, выданное вашим императорским хозяином". Он достал письмо, о котором шла речь, размахивая им, как мечом. "Здесь сказано, что все обвинения сняты! За личной печатью вашего императора!"

Рыцарь-коммандер Кас выхватил документ из кулака Нимы, внимательно изучая каждую строчку. Он напрягся и, повернувшись, жестом подозвал центуриона. Младший марсианин подошел, и Кас протянул ему письмо. "Покажи ей".

Мои уши навострились при этих словах, и я пристально посмотрел на командира и его центуриона, на рядовых и андрогинов в их белых париках.

Она.

Я мог догадаться, кто была та особа в крытом паланкине, которая пришла арестовать меня в тот момент, когда я прибыл, и почему она приехала с такой небольшой свитой.

Императрица Мария Агриппина всегда была моим врагом, полагая, что я, в конце концов, ударил ее августейшего супруга и таким образом показал себя невоспитанным негодяем, каким она всегда меня считала. Она пришла за мной, когда император скрывался за пределами планеты. Приказала мне приземлиться в таком уединенном месте - на самой окраине Вечного города и далеко внизу, - чтобы я мог исчезнуть в этом затянутом облаками лабиринте и чтобы меня больше никогда не видели.

Центурион подошел к паланкину, передал письмо андрогину, который пропустил его внутрь.

"Кто там, Абба?" спросила Кассандра, шепча на джаддианском.

Я сделал незаметный жест, чтобы она замолчала, держа руку наготове.

Андрогин, передавший письмо, сделал шаг вперед и заговорил чистым голосом кастрата: "Моя миссия была не завершена", - сказал он. "Это были ваши слова - если сообщение действительно исходило от вас. В чем же заключалась ваша миссия?"

"Это действительно были мои слова!" сказал я, придвигаясь, оставляя Кассандру, Ниму и Эдуарда позади, так что я встал почти вровень с рыцарем-коммандером и центурионом. "Но моя миссия, мое дело - это дело между мной и Его Императорским Сиятельством. Я буду говорить с Цезарем, и только с Цезарем".

Андрогин сделал небольшую паузу, прислушиваясь к словам своей хозяйки, а затем закричал: "Цезаря здесь нет! Он на фронте!"

"Я знаю это!" ответил я, хотя часть меня надеялась, что он вернулся за годы, прошедшие после моего отъезда из Джадда. "У меня не было возможности связаться с ним напрямую, а то, что я должен сказать, нельзя доверить никому другому".