"- Прижаты сверху... хребтом!"

" ...Мантикора-5 здесь ..."

"Подвергаюсь массированному обстрелу!"

"Чаана ишаа! Ишаа! Ишаа!"

Анназ пристально посмотрел на меня одним темным глазом. "Мы все еще сражаемся".

"Это Адриан Марло!" почти прокричал я в микрофон. "Комендант Гастон еще жив?"

Тишина на линии. Сюрприз?

"Лорд Марло!" - раздался знакомый низкий голос. "Мы думали..." Помехи заполнили соединение. " ...мертв!"

Это был Вимал Гастон. Я почувствовал, как мое сердце забилось при этом звуке. "Гастон!" я крикнул в коммуникатор. "Где вы? Где специальный агент Альбе?"

"Альбе?" в голосе Гастона слышалась растерянность. "Я его не видел! Что за… -тская же…-на?"

Что за гигантская женщина?

"Вот почему мы здесь, комендант!" сказал я. "Где вы?"

Ответ не заставил себя ждать. "Северный хребет! Над лагерем! Окопался! С видом на..." И снова помехи. "- руины!"

Я знал это место: над вырытыми улицами Фанамхары возвышалась высокая дюна. На самом деле это был не хребет - он весь состоял из песка, - но он был выше окружающей местности. Гастон и группа выживших, должно быть, укрылись там.

Хаос, подумал я. Сплошной хаос.

"Я хочу, чтобы вы полностью отступили!" заговорил я. "Уводите своих людей так далеко отсюда, как только сможете! Полный отход, как слышите?"

"Сэр?"

Это ничего не даст. Радиус действия оружия NEM превышал дюжину миль, и Гастон со своими людьми никак не мог успеть убежать. "Отставить!" крикнул я. "Вы можете добраться до руин? Под землей?" В Фанамхаре у них было больше шансов, чем на открытых дюнах.

"Да, лорд". Голос Гастона потрескивал и шипел. "Что вы собираетесь делать?"

"У нас есть бомба", - сказал я, щелчком пальцев призывая Анназ присоединиться ко мне. "Атомная, предназначенная для уничтожения этого гиганта".

"Что это, лорд?"

"Вы не поверите, если я вам скажу", - сказал я. "Идите, комендант! Спасите своих людей, если сможете". Я оборвал связь. "Почему я не могу подключиться к своему кораблю?"

Анназ подошел ко мне. "Мертв?" Я покачал головой. "Связь не работает?"

"Возможно", - сказал я, переходя к следующей консоли. "Ты нужен мне у тактической консоли. Появится запрос на включение NEM. Мы оба должны дать разрешение на стрельбу одновременно". Люди Оберлина не раз инструктировали меня по использованию оружия.

Говоря, я набрал команду на открытие пусковой шахты в задней части корпуса "Реи".

Из коридора снаружи донеслись звуки нечеловеческих криков, кашель плазменного оружия моих ирчтани.

"Мнунатари", - решил Рамантану.

Запищал сигнал тревоги, на моей консоли замигали огоньки. "Что-то не так".

"Я должен подняться туда". Отвернувшись от панели, я оглядел комнату. "Анназ, Рамантану, со мной". Я повторил последнее на сьельсинском и поспешил к двери.

Звуки боя в коридоре снаружи прекратились, и я вздрогнул, когда дверь распахнулась и в ней появились два сьельсина. Они обнажили горло и отступили назад, показывая четырех свежих мертвецов на полу.

"Отомно, Джуга, вы остаетесь", - сказал Рамантану этим двоим. "Мы уходим."

Эти двое не стали перечить своему однорогому капитану, и я протиснулся мимо туда, где четверка ирчтани держала ближайшие двери. Анназ приказал им оставаться и следить за сьельсинами, а всех остальных убивать.

Пусковой отсек примыкал к задней части корпуса и простирался настолько далеко, насколько это было возможно, над трюмом и инженерной палубой. Лифты не работали, когда мы добрались до них, и нам пришлось подниматься по лестнице. Рамантану настоял на том, чтобы идти первым, и послал вперед двух своих оставшихся скахари. Я бросился за ними, двигаясь как во сне. Вскоре мы достигли верхнего уровня и, повернув направо у лестницы, поспешили по коридору на корму. Привлеченные, возможно, шумом наших ног, из проема слева от нас появилась пара мародеров-сьельсинов. Они сделали запрос и увидели меня и людей Анназ слишком поздно. Люди Рамантану кинулись и повалили их, когтистые руки рвали мечи, раздирали горла.

Из открытой двери выскочил еще один сьельсинский мнунатари и налетел на одного из людей Рамантану. Вытащив тонкий нож из ножен на запястье, падальщик вонзил лезвие в мягкое, незащищенное броней место под рукой бойца. Оба ксенобита упали, падальщик наносил воину новые и новые удары. Слишком поздно, чтобы помочь, я бросился вперед, описав своим клинком плоскую дугу, которая снесла голову убийце.

Под только что обезглавленным телом умирал воин. Я подумал, что такие междоусобные бои - неотъемлемая часть жизни сьельсинов.

"Оставь его, - сказал Рамантану, нависнув над моим плечом, словно сама Смерть. "Он мертв".

"Ндакту!" - задыхался умирающий воин. "Ндакту, Ичакта-дох!"

Без слов Рамантану опустился на одно колено, схватив скимитар за середину лезвия, чтобы лучше направить его острие. Я увидел, как острие скимитара нацелилось под подбородок умирающего существа, и отвернулся, когда Рамантану вогнал его в мозг.

Из восьми сьельсинов, присоединившихся к Рамантану, когда он молил меня о пощаде, осталось только пятеро. Пятеро… и сам капитан.

* * *

"Оружейный склад прямо впереди, - сказал я на сьельсинском, жестом приказав ирчтани взять точку.

Анназ прыгал, порхал над телами в коридоре, держа одну когтистую руку на длинном ноже, пристегнутом к поясу, готовый к еще одному внезапному нападению. Но его не последовало, и мы добрались до тяжелых дверей в оружейную. Они частично открылись и заклинились, заставив нас открывать их вручную, пока не стали достаточно широкими, чтобы мы смогли проскользнуть.

Оружейная комната была невелика, от двери до задней переборки - футов сорок. Слева и справа за пультами лежали мертвые люди, по полу тянулись кровавые следы, оставленные другими. Это были люди, дежурившие на турелях, которые усеивали внешнюю часть "Реи", охранявшие трап и подходы к левому и правому борту. Несмотря на то, что "Рея" была маленькой и предназначалась для посадки, у нее не было подфюзеляжных пушек, только основная батарея на задней части корпуса - прямо над нами - и единственный отсек для запуска ракет.

Сами ракеты хранились вертикально, запертые во вращающемся отсеке-карусели, словно пули в старинном огнестрельном оружии. Каждая из них была диаметром около фута и ростом чуть больше человека.

Так было.

Из восьми торпед, хранившихся в карусели, семь исчезли - несомненно, их забрали мнунатари и доставили на какой-нибудь десантный корабль сьельсинов.

Восьмая лежала на полу отсека, ее боеголовка была аккуратно извлечена и отложена в сторону, как будто рукой какого-то осторожного хирурга. Корпус также был вскрыт, микроплазменная камера вырезана, как опухоль, и отложена в сторону.

Это был NEM.

Я упал на колени, совершенно опустошенный.

"Oyade detu raka yelnumbana ne?" - спросил Рамантану. Мне показалось, что я почувствовал его замешательство, даже за чужеродностью его тона, сомнение в своем новом хозяине, новом боге.

"Он уничтожен", - заметил Анназ.

"Что нам делать?" - спросил другой ирчтани. "Что теперь?"

Я поднял руки к лицу. Раненая ладонь засохла, перестала кровоточить.

У меня не было ответа.

Мы проиграли.

Кибалион. Я задумался. Кибалион знал об оружии NEM. Ласкарис знал. Должно быть, он отдал приказ сьельсинам - скорее всего, какому-нибудь технику МИНОСа - демонтировать эту штуку, чтобы убедиться.

Я ударил себя кулаком по ноге, сразу пожалел о содеянном и вместо этого стиснул зубы.