Иви стрелой скользнула в толпу, лавируя между торговцами, хозяйками с корзинами и бедными мальчишками, которые предлагали свежую воду за монету. Пропажу, возможно, заметят не сразу, но держаться подальше — единственное, чему ее научила улица. Кошель был тяжелым. По весу можно было предположить, что этих денег хватит на месяц, если потратить разумно: на дешевый постоялый двор, еду и немного питья. Хотя… кто знает, захочет ли судьба быть к ней благосклонной в ближайшие дни?

Остановившись у самой захудалой таверны, Иветта на мгновение задержалась у входа, оценивая заведение. Вывеска, некогда гордо висевшая над дверью, теперь покосилась, а краска облупилась, обнажая темное дерево. Изнутри доносились запахи дешевого алкоголя, прокисшего пива и жареного мяса, перебиваемые стойким духом мужского пота. Она медленно открыла дверь, не спеша заходить внутрь, и привычным жестом натянула капюшон пониже. Чем меньше лиц ее увидит, тем лучше. В таких местах женщины всегда привлекали ненужное внимание.

— Мне комнату и обед, — кратко бросила она, не оборачиваясь на шум за спиной.

За стойкой стоял плотный мужик. Его старый фартук был испачкан пятнами жира и засохшей едой, а на груди виднелись следы пролитого вина. Засаленные темные волосы были стянуты в хилый хвост, открывая массивный лоб, испещренный морщинами. Глаза его выпучились, будто он недосыпал несколько недель.

— Пять ксалир! — выплюнул он, даже не потрудившись скрыть брезгливость в голосе.

Иви ничего не ответила. Вместо этого медленно развернула плащ. Глубоко во внутреннем кармане спрятался кошель. Ловкими пальцами она вытащила несколько монет, почти не глядя, и высыпала их на стойку.

— Ключ, — ровно произнесла она, протягивая руку.

Громкий хлопок заставил ее вздрогнуть.

— Ты мне что за дерьмо принесла?! — тавернщик с силой ударил ладонью по стойке.

Монеты взметнулись в воздух, подпрыгнув и рассыпавшись в разные стороны. Одна из них звонко упала на пол и покатилась в сторону зала, где за грубыми деревянными столами сидели посетители.

Сзади раздался грубый хохот, и Иветта почувствовала, как холод прокатился по позвоночнику. Что-то было не так. Она опустила взгляд на ближайшую монету. Ее гладкая поверхность поблескивала в тусклом свете, а на ней четко выделялась выгравированная башня, утопающая в облаках. Деньги Эйрисгарда. Она украла кошель у северянина. В груди тревожно кольнуло, но времени на панику не оставалось.

Раздался резкий скрип деревянного стула. Иви машинально дернулась назад. Глухой удар — тяжелый сапог опустился на монету, вдавливая ее в грязный пол. Слух мгновенно уловил дыхание слишком близко за спиной. Запах табака смешался с перегаром. Таверна замерла. Перемолвившиеся в углу мужчины осеклись на полуслове, где-то перестали греметь кружки. Медленно поднимая глаза, дьяволица заметила, как мужик в за стойкой хитро прищурился, а по его одутловатому лицу расползлась довольная ухмылка.

«Попалась».

— Интересно, откуда у тебя такие деньги? — раздался хриплый голос за спиной.

Резко развернувшись, Иветта встретилась взглядом с широкоплечим мужиком. Рыжая, спутанная борода топорщилась в разные стороны, а в колтунах застряли крошки хлеба. Плотные пальцы с неожиданной быстротой схватили ее за шиворот, и в следующее мгновение она взлетела над полом. О, как же в такие моменты она ненавидела свой рост! Ее ноги беззащитно болтались в воздухе, а пальцы вцепились в мощные запястья громилы. Капюшон сполз, обнажая лицо.

— Отвали! — рявкнула она, лихорадочно оглядываясь.

Несколько мужчин за столами уже привстали, их руки скользнули под рубахи и рукава — там, где обычно прятали ножи. Значит, он был не один.

— Знакомое личико… Не на тебя ли развесили повеления? — усмехнулся здоровяк, встряхивая ее, словно тряпичную куклу.

— Вы ошибаетесь, — сквозь зубы выдохнула Иви. — Отпустите меня, и я уйду по-хорошему.

— Ты мне угрожаешь? — громила громогласно рассмеялся, бросая взгляд на своих товарищей. — Мужики, да это точно она! Нам за нее столько золота отвалят!

Громила повернулся к своим, скалясь в предвкушении, но его довольная ухмылка быстро сменилась гримасой боли. Иветта не дала ему насладиться моментом. Темный клинок уже скользнул по воздуху, воплощаясь в ее ладони, и прежде чем мужчина осознал опасность, лезвие впилось в его предплечье, легко прорезая грубую кожу и мышцы. Оружие исчезло так же быстро, как и появилось, оставив после себя глубокий, кровоточащий разрез.

— Ведьма! — взревел он, и, обезумев от боли, отшвырнул девушку.

Мир вокруг закружился. Иви пролетела несколько метров и с глухим стуком врезалась в стену. В голове будто что-то взорвалось, зрение двоилось, перед глазами замелькали алые пятна. Она попыталась встать, но ноги не подчинились сразу. Горячая струйка потекла по затылку. Таверна пришла в движение. Несколько посетителей сорвались с мест, в их руках уже сверкали кинжалы и короткие мечи. Кто-то закинул руку за спину, явно доставая оружие из скрытых ножен. Громила метался по залу, его здоровая рука вцепилась в окровавленное предплечье.

— Уходите, или вам не поздоровится, — глухо произнесла Иви, едва держась на ногах.

Ее голос был спокоен, но пальцы уже привычно сжимали воздух, призывая новую тень. Разобраться с этой Мглой внутри было сложнее всего. Иви не обладала особыми дарами, не родилась с талантом, который бы выделял ее среди других. Когда она поняла, что из детской руки выбить кинжал проще простого, начала искать в себе что-то большее, способное защитить ее.

«Почувствуй свет внутри, он поможет тебе исцелить раны», — когда-то шептала служанка в поместье Годфрида, аккуратно перевязывая ее иссеченную кожу.

Но что, если внутри одна лишь тьма? Что, если света так мало, что он теряется в бесконечной пустоте, не оставляя и следа? Словно изначально и не был для нее предназначен. Мгла всегда была ближе. Она отзывалась на боль, наполняла тело, когда нужно было спрятаться, сопротивляться, выжить. Она никогда не задавала вопросов, не требовала доверия. Просто была. Ровным холодным потоком текла по жилам с самого детства, вплетаясь в каждый нерв. Ее было достаточно.

Проклятие, данное демонам, стало силой Иви. Свет мог лечить раны, но что толку, если он не оставался с тобой, когда нужно было драться? А тьма — оставалась. Она не залечивала, но учила терпеть, учила жить с болью. Ведь если свет исцеляет, то тьма делает сильнее. Она перестала бояться ее. Теперь она звала Мглу, когда сил больше не было. И Мгла всегда откликалась. Она всегда была рядом, в моменты страха и боли, в минуты гнева и отчаяния.

В таверне повисла гнетущая тишина. Мужчины переглядывались, оценивая ситуацию, но в их глазах уже читалась решимость. Словно по невидимой команде, они начали медленно двигаться вперед. Один из них — низкорослый, но коренастый, с широкой грудью и руками, как у кузнеца, — крутил в пальцах кинжалы, будто демонстрируя свое мастерство. Иви скривила губы в презрительной усмешке. Рядом с ним стоял худощавый парень среднего роста, держа наготове короткий меч. Его движения были осторожны, но глаза метались, как у загнанного зверя. Чуть дальше, в полутьме, маячило еще несколько фигур, но различить их было сложно.

Как только ее регенерация завершилась, и взгляд сфокусировался, она успела увернуться от стремительно летящего клинка. В отличие от этих неуклюжих груд мышц, она была скользкой, как змея. Не теряя времени, Иви вскочила на спину «кузнеца»‎ и резко вцепилась руками в его подбородок.

— Прикажи своим людям уйти! — заорала она прямо ему в ухо, сжимая пальцы сильнее.

— Чтоб ты сдохла! — прохрипел он, пытаясь сбросить ее с себя.

Лицо Иветты перекосилось от гнева. Больше не было смысла скрывать свой истинный облик. Рога прорвались из-под кожи, завиваясь серыми витками назад. Ее глаза вспыхнули ядовито-голубым цветом, хвост мелькнул в воздухе, будто готовясь к следующему удару. Приложив все свое демоническое усилие, она сжала ногами ребра противника до характерного хруста, а затем резко повернула его голову к себе.