— Я сделаю то, что считаю нужным.

Нортон поднял голову и заметил продолжение колонн и второй этаж комнаты. Там стояли Долорес, Лоренс и другие неизвестные личности. Мать, опираясь на ограждение, напоминающее балконы поместья, выглядела так, словно вот-вот упадет от волнения. Остальные присутствующие глазели с жадностью, а учитель стоял с красными глазами и опухшим лицом, не осмеливаясь встретиться взглядом с учеником. Было ясно, что он долго плакал в своих покоях.

Мальчик чувствовал себя как подопытный зверек. Такие обряды всегда были засекречены, и на них попадали только избранные. Никто не знал точно, как пройдет колдовство, что создавало всеобщее напряжение.

— Что вы собирались делать? — Нортон снова обратился к отцу, не скрывая ненависти и взаимной неприязни.

— Попросим Сатану помочь нам. Говорят, он любит интересные обряды. Чем более жестокий обряд, тем больше шансов, что он окажет нам помощь.

— А если нет? Что тогда? — Мальчишка попятился к черному выходу, наблюдая, как один из неизвестных в черных мантиях подает отцу кинжал из освященной стали.

Эта сталь была освещена, а по сути, «проклята» Богами. На нее было наложено колдовство, позволяющее ранить или даже убить демона. Раны от оружия из этого металла заживали так же, как у обычных смертных, что означало, что любая рана от этого кинжала могла быть последней.

Энгель держал кинжал за деревянную рукоять, стараясь не касаться стали. Держать в руках предмет, предназначенный для его же уничтожения, было крайне неприятно.

Использование священных предметов в ритуале с участием Сатаны означало лишь одно — ритуал, который собирался провести Энгель, был невероятно древним. Такие ритуалы были распространены еще в те времена, когда демоны и ангелы были одной расой, и кинжалы зачаровывались для эффективных сражений с бессмертными недругами.

— Спасибо всем, кто собрался в этом потаенном уголке для нашего маленького ритуала! Сегодня мы впервые опробуем переселение силы из сосуда в сосуд. Мы долго изучали всю найденную информацию, расшифровывали древние письмена разных уголков мира и, наконец! — Энгель сделал паузу, — мы сможем воплотить мечты каждого, кого несправедливые Боги обделили способностями. Каждый достойный сможет приобрести силу у менее достойного! Это будет прорыв! И я, Энгель Гемоку, один из графов Светлого Владыки, получил разрешение на этот ритуал! Для этого нужно лишь расщепить душу первого сосуда.

Внезапно граф повернулся к одному из людей на верхнем ярусе и поднял голову.

Среди всех, одетых в черное, выделялся один молодой мужчина. К нему и обращался Энгель. Это был высокий человек с блондинистыми волосами, слегка зачесанными на бок и элегантно уложенными. Его глаза с серым подтоном, словно льдинки, безразлично наблюдали за происходящим внизу. Идеально белый костюм подчеркивал его статус Светлого Владыки. Серебристая минималистичная корона не сразу бросалась в глаза, больше напоминая необычную тиару, чем символ королевской власти. Рядом с ним стояла невысокая и широкоплечая дьяволица.

— Приму за честь, что вы почтили наше скромное собрание, Ваша Светлость! — Граф учтиво поклонился королю, и толпа, заметив это, тоже поклонилась мужчине.

Юный некромант вытаращил глаза на короля, словно на седьмое чудо света. Что же такое задумал отец, что в их поместье приехал сам король?

— Дорогие дамы и господа! — торжественно и громко заявил Энгель. — Сочту нужным рассказать вам о некоторых деталях нашей долгой работы. Эти двенадцать лет мы растили нашего юного добровольца, наследника сил Гемоку и моего сына… — Граф указал на мальчишку. — Нортона!

Люди вокруг снова зашушукались, а дьяволица, стоящая рядом с королем, наклонилась и что-то шепнула ему на ухо. Владыка слегка кивнул, выслушав ее, и продолжил внимательно наблюдать за происходящим внизу.

— Он в свои года был обучен темной магии и некромантии высших уровней, обучен применять ее на теории и на практике лучшим учителем данного ремесла в нашем чудесном королевстве! — Энгель указал на Лоренса. Тот немного вышел вперед, слегка поклонился и, смешавшись с толпой, исчез.

— Кто будет выступать в роли второго сосуда? — Внезапно спросила широкоплечая.

— Я буду вторым сосудом, леди Иветта, — ответил Энгель, снова кланяясь, но уже спутнице короля.

— Разве это не бесчеловечно, растить ребенка с целью убить его и забрать его силы? — продолжила девушка, щуря свои яркие голубые глаза.

— О какой человечности может идти речь, леди, если мы демоны? Похоже, вы плохо осведомлены, как для Генерала, или, может быть, вы удовлетворяете своего короля чем-то иным? — усмехнулся граф Гемоку, и вместе с ним засмеялись еще несколько демонов.

Иветта, раскрасневшаяся от злобы, схватилась за меч в ножнах, но была остановлена мягким движением руки Светлого Владыки.

— Достопочтенный граф Гемоку! Впредь прошу подбирать выражения в адрес особей, находящихся под защитой короны, а также мужественно защищающих нашу страну. Иначе я сочту это за оскорбление короны, и вы последуете за своей матушкой, — холодно произнес Владыка, глядя сверху вниз и ободряюще потрепав Иветту по плечу.

— Прошу прощения за мою глупость, — стиснув зубы от гнева, низко поклонился Энгель. — А теперь! Пора начинать наш ритуал!

Нортон вжал голову в плечи, пытаясь убежать, но страх поглотил его. Его жизнь ему не принадлежала, и взрослые решали, жить ему или умереть. Это было вне его контроля.

Два человека в черных мантиях подскочили к нему, крепко схватив за руки с обеих сторон и затянув на центральный круг. Их хватка была невыносимо сильной, и все попытки Нортона вырваться были тщетны. В комнате наступила тишина.

Свет частично потушили, и оставшиеся люди в мантиях начали монотонно читать текст из Чернокниг на древнем языке. Перед Нортоном стоял отец, держа в одной руке книгу, а в другой — кинжал. Когда присутствующие между колонн замолкли, граф продолжил текст в одиночку, произнося каждое слово четко и громко, с некой величественностью.

Мальчик дрожал всем телом, как осиновый лист. Он не мог стоять и безжизненно висел в руках двух магов, опустив голову. Слезы горя текли по его щекам. Он не слышал, что происходило, и не видел, потому что мысли его были заняты сестренкой Мари. Наверняка она заперта в своей комнате, плачет от горя, не зная, что больше не увидит своего брата. От этой мысли Нортон разрыдался еще сильнее, поглощенный саможалением.

Иветта, наблюдавшая за сценой, прикрыла лицо рукой и отвернулась.

— Миран, это так жестоко! — тихо сказала она Владыке. — Почему ты дал разрешение на это?

— Это необходимо для приобретения нужных сил. Вместо того чтобы просто сражаться с врагом, мы можем извлечь из этого пользу и создать сильнейшую армию, — объяснил он спокойно и неторопливо, его голос был без эмоций. Миран наблюдал, не моргая, его сердце не дрогнуло, когда он смотрел, как ребенок горько плачет в окружении чернокнижников.

Тем временем Энгель, читая заклинание, медленно приближался к сыну, вычерчивая кинжалом в воздухе сложные символы.

— Отец, пожалуйста… Не нужно… — захныкал Нортон, вяло снова пытаясь вырвать руки. — Папа, пожалуйста…

Энгель даже не взглянул на сына, остановившись с кинжалом прямо перед ним. Двое магов, держащих Норта, внезапно заставили мальчика натянуться и выпятить грудь вперед. Норт понял зачем. Последний символ был нарисован на его теле. Мальчик истошно вскрикнул, заметавшись. Священный кинжал обжигал, словно пламя.

«Да прольется кровь! Да отдадим жизнь!» — выкрикнул Энгель и одним прямым ударом вонзил кинжал сыну в грудь.

Маги отпустили мальчика, и тот, постояв пару секунд, коснулся руки отца, держащей кинжал. Затем, скользнув мутным, заплаканным взглядом по всем присутствующим, последний раз всхлипнув, он рухнул на пол. Острая боль постепенно утихала, и руки стали расслабляться.

Энгель вынул кинжал из тела своего сына и положил его рядом. Черная кровь заполнила круг, и некоторые символы, выдолбленные прямо в мраморе, начали мерцать. Внезапно зал обдало синим пламенем. Чернокнижники вспыхнули, метаясь по помещению и истошно крича.