На этот раз, впрочем, не пришлось.

Стоило крикуну с неба начать считать до одного, как тени на земле тут же послушно развернулись в обратку – лишнее доказательство, что ни черта дядька внизу не заблудился, знал он, футуц, прекрасно знал, куда идёт.

Ну и славно. Другое дело, что они тут потеряли? Ведь лезут же и лезут.

Русу ещё понимал, зачем местные постоянную суются на территорию охраняемых природных парков, которые тут под свои нужды развела та же «Янгуан». Нетронутой земли на Матушке осталось наперечёт, а такой, где сохранилась после климатического рывка оригинальная биота – и вовсе крохи, так что охранять её от набегов местных было логично.

Племенам же чего надо – антилопу загнать на шкуру али бегемота на барабан шаманский. Сколько не плати им откупных за земли, инстинкт гонит охотника в буш и на болота, как встарь повелось, как диды завещали. Иными словами, понять и простить. То есть нет, начальству Богдан докладывал одно и то же – проникновение остановлено, враг повержен вспять. Но в реальности и он, и другие пилоты поступали по совести, предпочитая не замечать прихваченную с собой при ретираде вязанку рогов или же заначенную на волокуше наполовину освежёванную тушу. Всё едино слонов и носорогов тут развелось столько, что приходилось их временами принудительно отстреливать, а не то всю траву в буше потопчут, поди потом восстанавливай из корпоративных ассигнований.

В общем, царило в отношениях с местными нечто вроде вооруженного нейтралитета, но без чернухи и мокрухи. Мы делаем вид, что не понимаем, что вы тут суетитесь, вы делаете вид, что заблудились.

Но поблизости охранных периметров промзон всё было иначе.

Русу мотанул башкой, переводя камеру на бетонный периметр Йироля. Гражданских туда, разумеется, близко не пускали, и даже для сил обороны, частью которых был и сам Русу, и подконтрольный ему дрон, комплекс выглядел снаружи как серая неприметная одноэтажная коробочка без выступающих частей и деталей. Был ли это фокус аугментации, выпиливающий всё неположенное под классический майнкрафт или же объект и правда так в действительности и выглядел – Богдан мог только догадываться. Если бы его дроны вдруг решили подобраться к Йиролю в пределы прямой видимости, трудно было сказать, что бы случилось, скорее всего просто отрубилась бы связь, не будут же они, право, собственную технику сбивать.

Впрочем, никто из дежурных пилотов бы и пробовать не стал, на то и инструкция дадена уолякэ. Периметр разрешённых полётов не пересекать. Спецсредства по объекту не применять. В чужие дела носа не совать. Ясно-понятно, разрешите выполнять!

Другое дело, любопытно. Что тут вообще может такое уж секретное твориться? Привычные корпоративные промзоны в Центральной Африке, как, впрочем, и в любых других концессиях бывшего «третьего мира», огораживали от остальной территории чисто для проформы – вход и выход по пропускам через КПП, иначе местные всё по запчастям растащат, но вот так чтобы наглухо лочить всю информацию о происходящем внутри периметра, такое всё-таки было редкостью.

Все слышали, конечно, об изолированной однажды «экстерриториальной территории штата Гоа», но то скандал был на всю Матушку, когда дело всплыло. Шум стоял до небес. Международные комиссии понаехали, обиженное центральное правительство разом вспомнило, что вообще существует, жёсткая изоляция со стороны суши и моря, чуть не спутники пролетающие начали сбивать. Но даже та буча ничем в итоге не закончилась. Местных втихую всех выселили, больше всего разборок было вокруг дюжины детей экспатов, что привычно летовали там лонгстеерами, а потом не то потерялись, не то снова нашлись, да и то в результате всё порешали, компенсации всем подряд выплатили, но с места не тронулись, наше, мол, и точка.

Тут же в Центральной Африке, случись какая напасть, подобные дела и вовсе делались не то чтобы втихую, но даже, как бы, думнядзеу, полегче сказать, внаглую.

Человечка, по пьяни ляпнувшего не то в баре, могли поутру запросто найти неживого за периметром. Инхаркт микарда. А как по ту сторону забора попал – то камеры не зафиксировали.

Вот только почему такая жесть, Русу было совершенно непонятно. Ещё можно бы понять в старые времена. Истории о кровавых алмазах до сих пор будоражили умы нетевых писак, гораздых на дешёвую сенсацию. С тех пор, как основной ресурс для Матушки стали добывать на Поясе, вопрос отныне был не в ограниченности оного, но в банальном финансировании, а этого добра у корпораций было неограниченно много. Так что же здесь все они, включая самого Богдана, потеряли, на потраву комарам и чему похуже? Что вообще такого уж секретного может скрываться за неприметной коробочкой посреди сырого буша?

Сдавалось ему, что улепётывающий во все лопатки дядька с двумя собаками мог знать о том куда больше, чем все пилоты их отряда. Что-то же он тут искал, вряд ли для охоты на зебру по канону требуется предварительно примотать на себя рулон фольги.

Да и дуте-н-драку, не его это дело, вот дадут «красножетонники» команду не прогонять, но задерживать, тогда и будем рыпаться. А лишнее проявление инициативы в нашем деле – завсегда вредно для здоровья.

Русу одной командой вернул дрон на свободное патрулирование, другой проверил, что там по горизонту. Да ничего особенного, вот только, погодите, а это что за фигня и почему молчит оповещение?

Со стороны северного эшелона от Джубы всё сильнее отклонялся на запад пассажирский, судя по маркировке транспондеров, субзвуковой борт с хвостовым номером Бермудов VP-B. Интересно как. Оффшорные борта в Центральной Африке не редкость, но вот чтобы паксов возить – выходит, это редкая нынче птица – бизнес-джет. Богатенькие буратины уже лет сто предпочитали пользоваться крупногабаритными конвертопланами. Не та крошечная стрекоза, в которой покоилась теперь тушка Богдана Русу, но вполне комфортный салон-вагон со спальными местами и полуавтоматическим управлением. Ну или уж в одного летели зафрахтованным суборбитальником, если кредиты позволяют. А вот чтобы в гулкой консервной банке, в тесноте и с черепашьей скоростью, хм, подозрительное это дело.

«Пассажирский борт 7753, говорит небесный патруль особой зоны Йироль, вы отклонились от маршрута, немедленно возвращайтесь в свой эшелон».

На этот раз Русу говорил сам, минуя усилия речевого модуля, на нормальном инглише, разве что с неизживаемым балканским акцентом. В ответ тут же полился такой неудержимый поток смутно различимого месива из разномастных диалектов, что даже автораспознавание аугментации спасовало.

Молча прожимая все аларм-каналы, какие были в его распоряжении, Богдан тут же связался с диспетчерами Джубы, что, мол, за думнядзеу у вас тут мне на голову свалилось.

Нарвался сперва, разумеется, на тупую машину, которая в ответ лишь твердила, как заведённая, что де «указанный борт свершает запланированный рейс по коридору Кампала-Джуба-Хартум, отклонения от курса не зафиксированы, указанный борт свершает запланированный рейс по коридору Кампала-Джуба-Хартум, отклонения от курса не зафиксированы, ука…»

Русу отрубил бесполезную говорилку.

Тупая ты железяка, вот же он собственными глазами наблюдает, как тот самый борт продолжает всё сильнее удаляться от означенного коридора на запад, продолжая игнорировать предупреждения Богдана.

Последнее усилие перевести инцидент в мирное русло состояло в том, чтобы всё-таки попробовать связаться с живым персоналом диспетчерского цеппелина Джубы. Впрочем, всё было бесполезно, те пусть и ответили в итоге на ломаном, но хоть немного конвенциональном «афро», однако информацию подтверждать не стали, согласно их сведениям отклонений от курса также не наблюдалось.

Русу со вздохом прервал связь. Ну он же не сошёл с ума и ему не чудилось. Перенастроив на отслеживание цели высотный разведчик, который как раз пересекал на маршевом эшелоне в тридцать километров территорию национального парка Гарамба, Богдан немедленно убедился что вот он, борт, идёт себе прямым ходом на Йироль.