Посадку Ма Шэньбин пропустил вовсе, и только осторожное покашливание над ухом привело его в чувство.

– Экипажам по местам стоять. Мы здесь надолго не задержимся.

Непонимающее хлопанье завитыми ресницами в ответ. Это ты правильно сейчас молчишь, очень верно.

Ма Шэньбин поднялся и бодрым строевым шагом двинулся к выходу.

– Господин генерал-партнёр желает выйти наружу?

Нет, цао ни ма, он сюда так долго летел, чтобы всё время в этой консервной банке просидеть.

– Мне предупредить охрану?

Вот же неугомонный.

– Всем оставаться внутри и за мной не ходить. Местный персонал разогнать. Это ясно?

Ма Шэньбин впервые посмотрел балбесу прямо в глаза, и да, он знал, какое впечатление на людей производит его взгляд. Твёрдый, немигающий взгляд кобры перед броском.

Дурака словно ветром сдуло.

Генерал-партнёр при выходе с благосклонным видом принял от гардеробного лёгкую накидку с капюшоном на манер парки – с меховой оторочкой, искусственной, разумеется, в такие грубые времена живём – после чего решительно шагнул под открытое небо.

Подобное требует определённого мужества для корпоративной крысы, усмехнулся про себя Ма Шэньбин, когда ты годами не покидаешь уютных апартаментов на верхних этажах бюрократических башен, поневоле привыкаешь к статичной картинке виртпанелей. В теории, её можно сменить в любой момент, хоть на виды жаркой предзакатной африканской саванны, хоть на горные кряжи Тянь-Шаня, но все предпочитали банальщину реальной панорамы за окном. Утопленные по горло в бесконечной облачности шпили, по ночам залитые огнями. Это там, внизу, царил смог и вечная сырость, «белая» знать современного мира ценила этот унылый однообразный вид сверху почище всех остальных красот. Но над головой-то всё равно потолок. Метал-полимерная плита постоянно отгораживает тебя от неба. Так что вновь оказаться в фокусе внимания безмолвной голубой линзы – что может быть непривычнее.

Но сегодня это волновало Ма Шэньбина в меньшей степени. Ему было необходимо взглянуть собственными глазами, чтобы убедиться… в чём конкретно, он и сам себе не отдавал в том отчёта.

И, что не банально, Ма Шэньбин не ошибся в своих ожиданиях.

Точнее, реальность превзошла их многократно.

Ни одна картинка, ни один виртреал не смог бы передать всей грандиозности открывшегося перед генерал-партнёром вида.

Вдоль гладкой антарктической гряды слева направо, насколько хватало глаз, возносились в небеса белоснежные столбы адаптивной фазированной антенной решётки того самого гигагерцового диапазона. Ряд за рядом стометровой высоты махины частой гребёнкой скребли синие небеса, словно бы уже одним своим видом взыскуя с них сокровенных истин.

Выходило красиво, конечно, особенно по корпоративным сметам на научную деятельность, но Ма Шэньбина уже было не сбить с мысли – от этого места настолько разило наследием почившей Корпорации, что аж глаза начинали слезиться.

– Ну как, впечатляет?

Генерал-партнёр постарался хотя бы вот так, спиной, не выдать своего волнения.

– Я всё ждал, когда вы здесь объявитесь, генерал-партнёр.

Голос говорившего становился громче, шаг за шагом приближая неизбежное. Вдох. Выдох. Держись, ты же не думал, что сможешь избежать этой неминуемой встречи?

Когда непрошеный гость всё-таки показался в поле зрения Ма Шэньбина, он почти сумел удержать себя от излишне эмоциональной реакции. На месте не подпрыгивал, руками не махал, сбежать не пытался, но кого он обманывает, мельчайшие физиологические реакции на стресс, которые не заглушишь никакими нейролептиками, были для пришельца как на ладони. В эту самую секунду его уже раздели, осмотрели, вскрыли, выпотрошили и сложили всё обратно, обтекать смешной и бессмысленной кучей дерьма. Да, перед этой тварью Ма Шэньбин был беспомощен, несмотря на десятилетия спецподготовки, церебральные помпы, наработанные преадаптационные механизмы и десять слоёв лучшей аугментации, доступной сейчас только высшему эшелону корпоративной бюрократии.

Рядом с Ма Шэньбином восторженно таращился в небеса некто Ромул, самое опасное существо в этой вселенной. Человек, чья бессердечность и коварство давно стали легендами. Ради исполнения собственных планов Ромул был способен на всё – продать, предать, пойти на любую сделку и нарушить любую клятву. Его ненавидели, по слухам, даже собственные Соратники. Корпоративные войны, проигранные им, были проиграны во многом благодаря тому, что его собственные люди отвернулись от некогда всесильной в собственном могуществе Корпорации, по сути, оставив его одного.

Ма Шэньбин твёрдо знал, что все эти обстоятельства Ромула нисколько не смущают. Потому сразу перешёл к делу.

– Зачем вы всё это затеяли?

Генерал-партнёр постарался придать своему вопросу максимальную невинность и, кажется, даже в этом преуспел, хотя бы потому, что широкая улыбка Ромула не поспешила в ответ ни стать ещё лучезарнее, ни внезапно исчезнуть.

– Что именно?

Указательный палец Ма Шэньбина описал петлю вокруг зенита, как бы очерчивая тем самым всё вокруг.

– Ах это. Вы знаете, генерал-партнёр, гигагерцовая радиоастрономия сейчас на подъёме, именно наши знания о холодных облаках в ближайшей окрестности Сол-системы однажды откроют человечеству путь к освоению дальнего космоса.

– Понятно. Вы собрались в новый полёт?

И вот тут издевательская улыбка всё-таки стала чуть шире. Опасную игру ты затеял, советник. Именно так обращался Ромул к Ма Шэньбину, когда они последний раз разговаривали лицом к лицу. Как давно это было.

– Не так скоро, как вам бы хотелось.

– Тогда почему?

– Мои текущие интересы распространяются на самый край облака Оорта, исследования холодной части гелиопаузы традиционно ведутся в дальнем радиодиапазоне, к тому же апертура именно этого полярного радиотелескопа позволяет быстрее всего достичь прорывных результатов в данной области, так что мой интерес к этой стройке вполне логичен, генерал-партнёр.

– А если я начну совать этому строительству палки в колёса? Скажем, по итогам неудачной инспекции?

Нет, не угадал. На этот раз – ноль реакции, разве что небольшая искра холодного презрения по итогам пустой бравады. Цао ни ма я, ни черта он не может сделать с этой штукой вокруг. Так или иначе, она будет введена в строй вовремя и в полном объёме.

– Член Высшего совета «Янгуан Цзитуань», разумеется, вправе выступать с подобной инициативой.

И тут же склонился в церемонном полупоклоне.

– А ещё член Высшего совета «Янгуан Цзитуань» планирует незамедлительно включиться в гонку по освоению системы Сатурна.

Ма Шэньбин постарался придать собственному голосу максимально угрожающие нотки, но всё равно прозвучало немного как детское хвастовство.

И Ромул, разумеется, тут же ещё больше расплылся в улыбке.

– Попробуйте. А вдруг получится. И знаете, я всей душой болею за то, чтобы это предприятие «Янгуан» увенчалось всяческим успехом.

Ну да, ну да. Ма Шэньбина снова прошиб пот. Способность Ромула заграбастать в собственные руки любые достижения человечества превосходила только его же мстительная жестокость.

Иногда Ма Шэньбину начинало казаться, что всё бесполезно, и он никогда не сумеет отыграть хотя бы одну фигуру в этой безумной и бессмысленной шахматной партии, в которой все, кроме Ромула, играли не в шахматы, а в поддавки.

– А если я скажу, что мало похож на дурака, и это никакой не радиотелескоп?

– А что же?

Кажется, впервые с начала этого диалога Ромул действительно заинтересовался собеседником.

– Вы же неспроста здесь появились. Признавайтесь, излучатель спрятан где-то тут?

И тут улыбка Ромула погасла, словно с лязгом захлопнулся стальной капкан, отчего вокруг, посреди Антарктиды, отчётливо похолодало.

– Не советую вам со мной играть в эти игры, генерал-партнёр.

Но Ма Шэньбину уже было поздно отступать.

– Я помню образы Предупреждения наизусть, и Антарктида там оставалась последним светлым пятном на карте, покуда совсем не угасла. Так повторю свой первоначальный вопрос, зачем вы всё это затеяли?