Слабый голос тех немногих, кто воспринял всё за чистую монету, тонул в общем веселящемся хоре.

Однако корпоративные крысы шуток не любили, и им было наплевать на любителей теории заговора. Они были её каждодневными практиками.

И началось.

В сетях поднялась волна нагнетаемой истерии.

Фрагменты Предупреждения с подвёрстанным к ним угрожающим комментарием звучали из каждого робоутюга, и любой, кто не пользовался интервебом, а таких, разумеется, было большинство, уже через неделю свято верил в одну вещь: что интервеб – это гнездо агентов Корпорации, которая тридцать лет готовилась к своему возвращению, и теперь нанесла самый коварный из возможных превентивных актов – стала сеять панику в человеческом социуме.

То, что сеяла панику вовсе не Корпорация, а сами хозяева сетевых медийных активов, никого уже не волновало.

Как только начались первые реальные аресты пользователей интервеба, все уже забыли про слово «предупреждение», человечество помнило только одно – ему угрожают злокозненные анонимы из невесть откуда снова взявшейся Корпорации, угрожают из недр развращённого хаосом и безнаказанностью интервеба. И это уже был приговор.

По интервебу словно прошла чума, толпы набов, раньше здесь житья не дававшие, разом растворились в небытие, предпочтя легальные, хоть и более унылые корпоративные сети. Риск влететь по жизни никого не устраивал, даже многие госу и заслуженные олдфаги предпочли на время затаиться, пока волна не уляжется и всё не вернётся на круги своя.

Жизнь мгновенно переместилась на новое место.

Говорят, вчера клауд «Яблоком» уложили целиком на шесть часов, когда там выложили урезанную линейную версию «Аватара 3 Ревампед», чего на офсерверах не делали никогда ранее. А вальнули потому, что в интервебе эта штука уже валялась бы неделю, никому не нужная, а в легальных сетях никому бы и искать не пришло в голову, тут же – куча завсегдатаев убожества по имени «Реалити 3», никогда в жизни оттуда не выползавших, внезапно была вынуждена начать общаться со сбежавшими из интервеба троллями, которые чисто рефлекторно принялись даже в отсутствие анонимности гонять местных лохов ссаными тряпками по таким местам, куда те отродясь не заглядывали. Вот под наплывом внезапно обнаруженной халявы клауд и ушёл в вечный своп, превысив расчётные нормы нагрузки в шесть раз.

В общем, движуха в урезанном виде перебралась в сети, здесь же, в интервебе, продолжали ворчливо отсиживаться по тёмным углам лишь самые упоротые, которым, в отличие от многих позёров, толпы набов действительно мешали жить, а не только создавали клакерскую массовку для кидания туда сахарных костей в виде разнообразного поп-креатива.

Самыми же пострадавшими оказались сейлзы, которым нечего и некому стало впаривать. Да ещё писари, для которых больше не было еды.

Стэнли бродил по опустевшим переулкам, как в старые добрые времена натыкаясь на совершенно прекрасные штуки, которые, тем не менее, он раньше бы просто не заметил, не стой вокруг них толпа серотабардной шелупони.

Раньше для его призвания писаря хватало всего остального, а тут надо же, поневоле дошли руки.

Вот, например, милейшее граффити на стене, какой-то сущий мастерпис, а не банальный таггинг. Аж где-то ностальгически защемило. В бытность свою обыкновенным набом, Стэнли, который тогда звали просто Джоном, увлекался вирт-реслингом, ходил вечерами на файтклабы, даже пробился в итоге в Золотую лигу, хотя там и не блистал.

Вот тогда, после полудюжины дуэлей они с согильдейцами вечерами шатались по интервебу и рисовали на стенах такие же граффити.

Характерная манера, вензеля знакомые, и даже, погодите, акрорисунок, вот, пожалуйста, если внимательно вглядеться вот сюда, получится… да, посыл в пеший эротический.

Это явно писал кто-то из давних и хороших знакомых.

Стэнли не удержался и сделал в сторону рисунка традиционно неприличный жест, который был принят у них в гильде вместо приветствия. Эх, хорошее было время!

С мелодичным перезвоном стена под граффити чуть провернулась, оставляя небольшой проход внутрь.

Интересно как.

Стэнли заглянул внутрь, тёмный коридор, знакомая картина. Вообще, интервеб был полон таких штук, но после двух суток неиспользования все эти виртуальные углы автоматически подтирались пауками-чистильщиками. Иначе зачем интервебу писарь.

Кто-то здесь недавно был, оставив проход для кого-то ещё. И Стэнли крепко повезло влезть в чужую нору. Нехорошо, конечно, но не будь он Стэнли, если не посмотрит, как глубока эта нора.

Пройдя по коридору налево, он высмотрел ведущую куда-то наверх лестницу. Ой, щас дадут здесь ему люлей. Ничего, скажу, знакомое граффити, и вообще, можно было и посложнее запоры ставить. Вдруг правда кто из старых знакомых? А как он их узнавать-то собирается.

Наверху оказалась такая же тёмная ниша, откуда открывался вид на небольшой дворик с фонтаном посредине.

Знакомые, да?

Те самые две ёшисейто, которые были в колизее приснопамятным вечером. Даже гольфы не изменились – на левой ноге пониже, на правой повыше. У кого-то слишком бедное воображение или просто лень.

Кажется, они так и не заметили, что в их разговор вклинился кто-то третий, так были увлечены беседой. Сам же Стэнли, расслышав первые же фразы, тут же расхотел привлекать к себе внимание. И решил побыстрее отсюда валить.

Но ноги его не слушались. А рука сама собой потянулась к кнопке записи.

Этого нельзя было упустить.

Разговор шёл о Корпорации.

– Ты же понимаешь, что это не могло быть ошибкой. Потому что если Корпорация начала допускать такие ошибки – нам всем конец.

Вторая ёшисейто в ответ радостно хихикнула. В отличие от первой, она была полна задора. Только этим они и отличались. Даже голоса были одинаковые.

– Посмотри вокруг, ничего не замечаешь? Нам уже – конец. Думаешь, теперь, после Предупреждения, всё вдруг снова станет как прежде?

Первая проворчала в ответ:

– Это Предупреждение – главная ошибка. Если они действительно хотели лишь предупредить…

– Предупреждение, братец, это лишь символ. Все наши разом узнали, что «Сайриус» наконец вернулся, и вернулся с дурными вестями, готовьтесь. Точка. Цель достигнута.

– А остальные? Кто-нибудь думал об остальных?

– Остальные – стадо. Увы, это так. И пока нас не станет больше, гораздо больше, они останутся таким же стадом. И ты это прекрасно знаешь.

– Да уж, лучший способ привлечь к нам людей – дать корпорациям повод пугать нами детей. Ты в курсе, они зарядили ролики даже в семейные сектора сетей.

– Ты же знаешь, я не лажу в эти зомбо-помойки, кроме как по делу.

– Ну так вот, нами уже пугают детей. Ты сам говоришь, что как прежде теперь не будет, ну так, может, это хоть какой-то повод делать всё так, чтобы не дать противнику возможности поймать нас на ошибке?

– Ты опять за своё. Ошибки не было. Да, я не знал, что мы идём брать именно тебя, но наводка и планирование операции были идеальны. Если бы это был не ты, мы бы уже знали всё, что нам нужно.

– А у корпораций был бы ещё один повод обрушивать на нас удар за ударом. И да, это всё-таки был я.

– Это был ты.

– Тебе весело?

– Забавная сцена, ты не находишь, мы стояли там и сверлили друг друга взглядами.

– А потом ты ушёл. Ты знаешь, сколько мне пришлось написать докладных и отчётов по поводу этого вашего чёртового нападения? И главный вопрос, который мне задавали, угадай, какой? Почему я в результате остался жив.

– Ну, это же просто, не первый день в этом бизнесе, броня крепка и винтолёты наши быстры, я был ранен плотным огнём твоих гвардов, понял, что всё равно не успею пробиться с тобой обратно, и ретировался вослед штурмовой группе.

– Это объясняет, почему ты меня не захватил, но не объясняет, почему я остался жив. Твои кумулятивные снаряды смели бы нас, будь у тебя такое желание. Но ты даже не выстрелил. Видимо, предположил я в отчётах, тебе нужен был только живой советник. Ведь именно я занимаюсь сбором данных по Корпорации. Для неё я – главная находка. Считай, меня теперь не только директор Цуй принимает всерьёз.