— Сота-сан хороший человек.

— И хочу поздравить вас с бракосочетанием.

Я киваю.

— Благодарю вас.

— Анника прекрасная девушка.

Моя улыбка становится жестче.

— Да, это так.

— Не буду вас задерживать. — Он одаривает меня акулоподобной улыбкой. — Но давайте поговорим в ближайшее время…

— Мистер Лека, я буду прямолинеен.

Я уже принял решение. Мне не нравится этот ублюдок. Не нравится, как он говорит, как он заискивает, и мне очень не нравится, как он называет мою жену прекрасной девушкой.

Я фиксирую его ровной, деловой улыбкой.

— На самом деле не хочу привлекать больше людей прямо сейчас. Я доволен нашей текущей сетью. Ничего личного, конечно.

Его челюсть сжимается, и по его лицу проносится вспышка злобы.

— Мистер Мори, думаю, что если бы мы могли сесть и поговорить, я мог бы показать вам…

— Нет необходимости. Я принял решение. Опять же, ничего личного.

Его лицо темнеет.

— Возможно, нам стоит пригласить вашу жену к этому разговору.

Что-то злобное рычит и царапается внутри меня.

— Возможно, мистер Лека, — рычу я, делая шаг ближе, — вам стоит оставить мою жену за рамками этого разговора и полностью за рамками ваших мыслей. Потому что это, могу вам обещать, я восприму лично.

Валон хмурится. Затем откашливается, натягивая улыбку.

Да, он понял. Он может быть крутым у себя в маленьком феоде или когда он перевозит наркотики для Коза Ностра или турецкой мафии. Но здесь?

Здесь я, черт возьми, Император. Здесь он кланяется мне.

— Конечно. Мои извинения, мистер Мори. Надеюсь, что если вы когда-нибудь вернетесь к этому вопросу, вы будете держать меня в уме.

Жри дерьмо.

Я вежливо улыбаюсь, кивая.

— Конечно. Спасибо, что проделали весь этот путь до Киото, чтобы встретиться…

— О, у меня здесь были и другие дела.

Мне плевать.

— Тогда я надеюсь, что это принесет свои плоды, мистер Лека. И я надеюсь, что вы сможете провести какое-то время в Киото, наслаждаясь жизнью.

— Возможно, так и будет, — говорит он с тусклой улыбкой.

Я киваю, поворачиваюсь и пробираюсь сквозь толпу, чтобы найти Соту и Мала. По пути натыкаюсь на Аннику. Не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу.

Со своей стороны, она самодовольно сияет, держа в руках айфон в чехле с мангой для взрослых.

— Э-э… что это за хрень?

Она подмигивает.

— Телефон Тамуры. Не за что.

Я фыркаю, но затем качаю головой.

— Хороший улов. Это не меняет того факта, что мы не можем взломать айфон.

— Вы, мужчины, всегда думаете, что нужно применять грубую силу.

— Не уверен, что я слышал много жалоб от тебя по поводу моей грубой силы.

Её лицо заливается краской, и она закусывает губу, но потом Анника откашливается.

— Нет необходимости в грубой силе, когда у тебя есть пароль.

Моя челюсть отвисает, когда она спокойно набирает его, разблокируя телефон.

— Какого черта, ты его получила?

Она ухмыляется.

— Я видела, как он его набирает. Все, что мне нужно было сделать, это похлопать ресницами, показать немного декольте, спросить, не хочет ли он мой номер…

Я дико рычу и хватаю ее за руку, заставляя резко ахнуть. Большие голубые глаза Анники устремляются на мои, и их пронизывает дрожь чего-то горячего.

— Ревнуешь, что ли? — дразнит она, ее голос хриплый и сбитый.

— Может быть, мне просто не нравится, когда моя жена флиртует с другими мужчинами, — бормочу я.

— Это было нужно, чтобы получить телефон, — тихо бормочет она.

— Мне все равно.

Ее губы растягиваются в улыбке.

— Знаешь, у них есть название для этого.

— Да? Какое?

— Ревность.

Я закатываю глаза, пока она хихикает. Она опускает взгляд на телефон Тамуры, постукивает по экрану и корчит рожицу.

— Ладно, тут куча аниме-порно. Боже. — Анника хмурится. — Но еще… электронные таблицы. — Я наблюдаю, как она прокручивает. — О, да, вот оно. — Она поворачивает телефон ко мне. — Да, он ворует.

Анника передает мне телефон и хлопает меня по груди.

— Пойду выпью. Не за что.

Смотрю на нее, пока она ускользает. Думаю не о чертовом телефоне и даже не о Тамуре.

Я все еще думаю о ее губах.

21

КЕНЗО

— Ты ужасный муж.

Я усмехаюсь, поворачиваясь, чтобы показать Малу средний палец, пока он качает головой.

— Жена Накахары Туро только что снова украла Аннику.

— Как я и сказал, — пожимаю плечами, — она сама справится.

Он ухмыляется, глядя на меня.

— Что?

— Ничего. — Он снова качает головой, отводя взгляд в толпу.

— Не заставляй меня вытрясать это из тебя удушающим приемом.

Мал усмехается.

— Я просто хотел сказать… Она мне нравится.

— Хорошо. Она будет рядом еще долго.

Он закатывает глаза.

— Я имел в виду, что она мне нравится из-за тебя. Мне нравится, что она с тобой делает.

— Что, сводит меня с ума?

— Говори себе это сколько угодно. Если ты в это действительно веришь, ты, черт возьми, идиот.

Я улыбаюсь про себя, возвращаясь к осмотру толпы, потягивая свой напиток.

— Итак, — усмехаюсь, глядя на него краем глаза. — Это правда, что говорят?

— О чем?

— О том, что разлука заставляет сердце биться сильнее?

Он хмурится, поворачиваясь ко мне.

— О чем ты, черт возьми, говоришь?

— Типа, вы переписываетесь, или общаетесь по FaceTime, или это что-то вроде старой доброй почты. Бьюсь об заклад, она сочла бы это очень романтичным.

— Кензо, я понятия не имею…

— Все в порядке, — усмехаюсь я. — Она скоро сюда выйдет. Она и Анника вчера разговаривали, договаривались об этом.

Его брови сходятся на переносице.

— Какого черта ты…

Затем его взгляд сужается, когда Мал смотрит на меня.

Я усмехаюсь.

— Вот и лампочка тускнеет.

— Фрейя, — тихо рычит он. — Ты говоришь о Фрейе.

— Очевидно.

— Ты не понимаешь, о чем, черт возьми, говоришь, Кензо, — холодно рычит он.

— Неужели? Думаю, что говорю о чьей-то маленькой влюбленности…

— Заканчивай. Это.

Вау. На лице Мала такая ярость, которую я редко вижу, разве что во время перестрелки.

— Что, черт возьми, происходит, Мал?

Он залпом выпивает остатки своего напитка, и злоба исчезает с его лица.

— Ничего. Пойду подышу свежим воздухом.

Я хмурюсь, наблюдая, как он исчезает в толпе.

Что, черт возьми, это было?

Собираюсь выпить еще один коктейль, но когда вижу, как миссис Туро и ее кучка жен якудза хихикают, проходя мимо меня — без Анники — что-то более мрачное привлекает мое внимание.

К черту выпивку.

Ухмыляюсь, пробираясь сквозь толпу в поисках ее. Я уже ощутил это дома, когда заставил ее кончить мне на язык. Но я смаковал вкус ее киски всю чертову ночь, и теперь член страшно ревнует мой рот.

Вспоминаю наш разговор в самолете о фетишах на свободу действий.

Я стону про себя, мои глаза бешено метаются по клубу, когда представляю, как нахожу ее, увожу в ближайшую уборную, чулан или темный угол, склоняю ее и трахаю, пока она не сможет ходить прямо. Или ставлю ее на колени и трахаю ей рот, пока не излью свои распухшие яйца ей в горло.

Мне просто нужно, черт возьми, сначала ее найти.

Направляюсь к занавешенному коридору, ведущему к уборным, чтобы проверить там, когда слышу за ними голос, который узнаю.

— Осуществи для меня эту сделку, марионетка.

Валон, ублюдок Лека.

Стискиваю зубы, останавливаясь, чтобы послушать, как он разговаривает, я полагаю, с одним из своих головорезов — по телефону, так как я не слышу ответа.

— Дай мне то, что я хочу, — холодно рявкает он. — Иначе я расскажу твоему новому мужу, какая маленькая шлюха была его жена…

— Не смей, черт тебя дери, трогать меня!

Все мое поле зрения залито красным. Мой мир превращается в огонь.

Он говорит с Анникой.

Только ярость заполняет мой разум, лишь бешенство бушует во мне, когда я, подобно всаднику Апокалипсиса, распахиваю занавес и бросаюсь вперед.