– Очень интересно. – Временный комендант удивленно хмыкнул. – Следуйте к западному въезду, мы вас встретим.

У транспортеров, принадлежащих корпусу «Цезарь», Роберта ждало целое отделение автоматчиков. Судя по их агрессивному виду, временный комендант подозревал, что внутри катафракта сидит выучившийся управлять костюмом и разговаривать хищник.

Роберт остановился, не дойдя до автоматчиков дюжины шагов, открыл грудную панель и выбрался наружу.

– Привет, – сказал он, оглядывая замерших в каком-то оцепенении солдат. – А где ваш командир?

– Я здесь. – Из-за ближайшего транспортера вышел лейтенант в броне, но с поднятым забралом. – Пойдем, я отведу тебя к майору.

– Пойдем так пойдем, – ответил Роберт.

Госпиталь выглядел так, словно через него пронеслась орда безумных варваров. Палатки были частью опрокинуты, частью порваны, на земле валялись куски мебели и оборудования, везде темнели пятна засохшей крови. Впечатление портило только полное отсутствие трупов.

Около палаток ходили солдаты, деловито выносили из них уцелевшие койки, медицинские приборы.

Майор, высокий и белобрысый, точно викинг, обнаружился за столом в большом фургоне, до сегодняшнего утра служившем лабораторией. Сюда твари, судя по отсутствию следов разгрома, просто не смогли пробиться через толстую дверь кузова и маленькие окошки из прозрачного бронепластика.

– Ага, рядовой Кузнецов, – сказал Гедрайтис, когда Роберт вытянулся перед ним, – ты так и путешествовал внутри катафракта в этом вот сером халате и госпитальных тапках?

– Выходит, что так. – Только в этот момент Роберт вспомнил, как именно одет, и невольно покраснел.

– Ладно, ерунда это все, – майор указал на стоящий перед столом стул, – садись и рассказывай.

Слушал Гедрайтис спокойно, не перебивая и никак не показывая, верит или нет, заинтересован или скучает.

– Хорошо, – проговорил он, когда Роберт закончил. – Сейчас мы поселим тебя в одну из палаток, а завтра тебе придется еще раз рассказать эту историю, уже «собачьим детям».

Роберт, услышав распространенное в армии прозвище контрразведчиков из корпуса «Иван Грозный», чуть заметно поморщился.

– Не любишь их? – Майор оказался на редкость наблюдателен. – В этом ты не одинок. Но тут случай такой, что без тщательного расследования не обойтись. Очень уж незаметно ухитрились подойти твари.

– Разрешите вопрос?

– Да.

– А что было потом? После того, как меня украли.

Гедрайтис пожал широкими плечами, в светлых глазах появилось недоумение, но голос остался таким же ровным:

– Твари ушли, примерно за час до того, как наш батальон прошел через портал. Утащили с собой всех погибших, своих и наших. Уволокли много всякого, от диагностеров до вилок из столовой.

– Похоже, они тоже не знают, с кем столкнулись, – сказал Роберт, – и пытаются нас изучать.

– Наверное. – Майор поднялся. – Но это не нашего с тобой ума дело, рядовой. Свободен. Тебе покажут, куда идти.

Лейтенант, ожидающий снаружи, просто махнул рукой, призывая следовать за собой. Они прошли мимо разгромленной столовой и оказались в юго-восточной части госпиталя, где ранее жил персонал и где Роберту до этого дня бывать не приходилось.

– Вот тут поселишься, места еще есть, – сказал лейтенант, когда стала видна большая палатка и двое солдат у ее входа. – Выходить никуда не надо, вдруг какие твари еще по окрестностям шляются.

Роберт кивнул, понимая, что часовые поставлены в основном для того, чтобы никто из обитающих в палатке людей не подумал дать деру. Отодвинув полог, он шагнул внутрь и очутился в перекрестье множества любопытных взглядов.

– Вот так встреча! – гаркнул, вскакивая с койки, белобрысый Лазарь. – Надо же! А я думал, что ты пошел на обед нашим клыкастым врагам!

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Роберт с улыбкой. – А Иван где?

– Сожрали его, как он и предсказывал. Прямо на моих глазах. – Лазарь помрачнел. – Я на шум отвернулся, а потом гляжу, его утаскивают. Ладно, чего это все вспоминать. Ты проходи, с ребятами познакомься, если кого еще не знаешь…

Палатка, рассчитанная на три десятка человек, была забита до отказа. Вряд ли тут находились все, кто выжил во время нападения на госпиталь, но между серых халатов больных виднелись белые одежды врачей и санитаров и даже форма солдат из охраны.

– Если честно, сейчас я годен только для сна. – Роберт зевнул. – Завтра познакомлюсь. Лучше покажи мне, где койки свободные…

Место нашлось у выхода, рядом с кабиной переносного санитарного блока. Но Роберт не обратил на это внимания, кивнул соседям, разулся и, не снимая халата, шлепнулся прямо на одеяло.

Уснул, когда голова еще не коснулась подушки.

Капитан Уайтмен ничем не напоминал майора Застроева. Его круглое розовое лицо лоснилось, с пухлых губ не сходила улыбка, а красующийся на петлице значок, изображающий собачью голову, выглядел недоразумением.

Допросы капитан вел в палатке, куда Роберт не так давно ходил на процедуры.

– Итак, садитесь, господин Кузнецов, – проговорил Уайтмен, похлопывая ладошками по столешнице. – Посмотрим, что там есть в вашем досье…

На экран вычислительного центра он бросил всего лишь один мимолетный взгляд и тут же вновь уставился Роберту в лицо.

Глаза у контрразведчика были серые и невыразительные, как пуговицы.

– Итак, приступим. – Уайтмен потер руки, словно гурман, увидевший роскошное блюдо. – Слушаю вас. Меня интересует ваша версия того, что произошло в госпитале вчера утром. Все детали, что сможете вспомнить, любые подробности, даже самые незначительные, на ваш взгляд.

Уайтмен включил запись, прикоснувшись к одному из сенсоров вычислительного центра, и Роберт начал рассказывать.

– Очень занимательно, – заметил капитан, когда дело дошло до катафракта. – Вы ведь не из штурмового подразделения, господин Кузнецов. Откуда тогда вы знаете, как обращаться с боевым скафандром?

– Друг показал.

– Что за друг? Когда и при каких обстоятельствах познакомились? Где он сейчас? – Уайтмен больше не выглядел безобидным, пальцы его шевелились, точно паучьи лапки, а глаза смотрели жестко.

– Сейчас он мертв или в плену у тварей. – Роберт пожал плечами. – Познакомились позавчера тут, в госпитале. Их часть останавливалась у нас на ночлег. Рядовой Паоло Бальдини.

– Очень интересно. – Контрразведчик откинулся на стуле. – Продолжайте, прошу вас.

Дальше слушал, не перебивая, лишь похлопывал ладонями по столу.

– Вот и все, – сказал Роберт, описав, как вышел к госпиталю и столкнулся с людьми майора Гедрайтиса.

– А тот катафракт, в котором вы вернулись, он где?

– Не могу знать.

– Ладно. – Уайтмен отключил запись, погладил розовый, словно не знавший бритвы подбородок. – Благодарю за информацию, рядовой Кузнецов. Судя по истории болезни, ваши повреждения практически заросли, так что завтра, я думаю, вас выпишут и отправят обратно в часть.

– Рад слышать. – Роберт ощутил, как забилось сердце.

– Да, и еще. – Капитан наклонился и улыбнулся, одновременно ласково и жутко, так, что между полными губами мелькнули белые острые зубы. – О том, что здесь произошло, не стоит кому-либо рассказывать. Вы меня понимаете, рядовой Кузнецов?

Вспомнилась Земля, лишенная окон комната, такой же наглый, уверенный в собственной правоте тип по другую сторону стола и вопрос, поставленный куда более жестко: «Понял? Или нужно применить иные средства убеждения?»

Роберт подумал, что на этот раз не даст ублюдкам из контрразведки забрать себя, что сделает все, чтобы вернуться на Землю, к Ангелине…

– Да, – ответил он безо всякого выражения.

– Вот и славно. – Уайтмен просиял. – Теперь вы можете быть свободны.

– Слушаюсь.

Роберт поднялся и пошел к двери, спиной ощущая цепкий и подозрительный взгляд контрразведчика. Прошел мимо охранников, кивнул ожидающему очереди на допрос доктору Фу Ляо, заведовавшему в госпитале хирургическим отделением.