В итоге Кирилл пришел в весьма своеобразному взрывателю: комку тканей, который съеживался под воздействием агрессивной среды, снимал физический предохранитель и активировал заряд. В остальное время он выглядел как плотный черный мешок, надежно скрывавший свое содержимое. Если бы получилось настроить его конкретно на желудочный сок Лютика, вышло бы гораздо интересней, но и так сойдет. Существо сразу отправилось на созревание.

Пока разрабатывался способ доставки и активации самодельного взрывного устройства, тени успели совершить еще один рейд к территории Лютика, доставляя несколько частей Степашки поближе к месту действия. Гриб укоренился, немного разросся, добравшись до подземных вод, и затаился.

Кирилл отправил жемчужину оленя на созревание в дальнее гнездо, приготовил обед для себя и миньонов, подкрепился, и вообще чувствовал себя максимально готовым для финальной схватки. Он даже придумал пару дополнительных козырей: маловероятно, что получится все решить одним взрывом. По многим причинам. Банально не стоило недооценивать пять метров земли: даже если заряд получится доставить максимально близко к средоточию, она неизбежно поглотит солидную часть поражающего действия. Да и в целом любое одаренное существо отличается высокой степенью устойчивости. Данное утверждение справедливо и для целителей, пусть и в меньшей степени.

Когда тени вернулись, химеры уже появились на свет. Кирилл упаковал взрывное устройство в нечто, напоминающее черную сумку, и накинул ее на спину своего троянского оленя. Та тут же выпустила длинные щупальца, вцепилась в плотную коричневую шкуру, и подстроилась под цвет, превратившись в горб. К сожалению, механизм пока не умел копировать текстуру, так что внимательный взгляд легко находил чужеродность. Однако маловероятно, что растительная форма жизни такой уж внимательный зритель.

Уже привычно изолировавшись внутри капсулы, Котов скользнул по своей связи в тело Тени. С каждым разом ему все проще давался этот фокус. Парень не мог себе признаться, что начал с нетерпением ждать этого мига: по сравнению с сильными и гибкими химерами собственное тело казалось слабым, а все чувства — смазанными и приглушенными. В восприятии Тени даже цвета воспринимались как-то иначе: более яркими и подробными. Мир в целом выглядел объемней. Даже вкус сырого мяса ощущался деликатесом.

Отряд теней без проблем защитил единственную цель, хотя на крупное животное покушались многие. Или дело в скрытности, которая по местным меркам полностью отсутствовала? В любом случае, отряд охотниц справился. Осталось самое сложное: привести план в исполнение и не облажаться.

Олень поскакал с центр полянки. Кирилл немного подправил направление, чтобы в конечной точке химера очутилась на минимальном расстоянии от точки средоточия. Сумка с самодельной бомбой закрыла дыхальца, через которые получала кислород. В таком состоянии она могла находиться несколько суток.

В действиях Лютика ничего не изменилось: сладковатый яд в воздухе, жалящие жгутики, лианы, утаскивающие добычу под землю.

Убедившись, что враг заглотил наживку, Степашка получил команду на ускоренный рост. Первые несколько секунд казалось, что ничего не изменилось, но затем земля зашевелилась, словно под ней во все направлениях, кроме Лютика, двигалось нечто крупное. Добравшись до деревья, волна белесых нитей вцепилась в кору и устремилась вверх, раскалывая твердый защитный слой, чтобы добраться до сочной сердцевины.

Но этого мало — множество тончайших волосков повисли в воздухе. Какая-то птица случайно задела один из них, пролетела мимо, но буквально через несколько секунд отчаянно закричала. Нити мицелия сплошным потоком прорастали сквозь ее тело. Несколько пучков вылезли прямо сквозь глаза. Уже мертвая птица врезалась в дерево и прилипла к нему, послужив новым источником заражения.

Процесс набирал обороты настолько стремительно, что теням пришлось отбежать подальше от опасной зоны. Чтобы поддерживать такую скорость, Степашка тянул все больше энергии от своего хозяина. Гриб не способен мыслить, однако Кирилл готов поклясться, что чувствовал от своего создания Голод. Ничто не могло его насытить. Дай волю, и Степашка сожрет всю планету. Его останавливал только хозяин, чей дар уже на этапе относительно небольшого лесного участка леса оказался не в состоянии обеспечить должного количества энергии.

Человечкое тело уже с трудом справлялось с ролью передатчика. Немного сместившись по связи, Кирилл поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Сообразительные миньоны принялись обкладывать голову хозяина мокрыми холодными полотенцами.

Котов остановил сердце наживки. Под действием желудочного сока взрыватель пришел в движение, съеживаясь все сильнее. Однако взрыв не торопился происходить, заставляя человека нервничать. Неужели он все-таки ошибся в расчетах?

Сила детонации подбросила внушительную массу грунта в воздух. Грохот взрыва болезненно ударил по чувствительному слуху Тени, по окрестностям хлестнула ударная волна. Вместе с облаком земли в воздухе вырвались клубы черного дыма с едва заметными всполохами пламени. Видимость сократилась до пары метров.

Результат взрыва выглядела довольно внушительно, но Кирилл хорошо понимал, что это наоборот демонстрировало тот факт, что большая часть энергии ушла вверх.

Тем не менее, Степашка получил команду на выдвижение, и толстый жгут мицелия устремился вперед. Для этой битвы Кирилл выбрал новую тактику: вместо широкого фронта он атаковал относительно узким веретеном, компенсируя таким образом свое отставание в возможностях управления даром.

Практически не встретив сопротивления, удар прошил внешнее кольцо и углубился на вражескую территорию. Примерно на середине пути к вражескому средоточию появились первые очаги сопротивления: все больше пропитанных энергией корней пытались сплести непроходимую стену, чтобы остановить продвижение Степашки. Однако выбранная человеком тактика наглядно демонстрировала свои преимущества: Кирилл буквально прогрызал чужую силу за счет концентрации всей своей воли в единое острие, и химера устремлялась в образованную прореху.

В результате вся выстроенная линия обороны в виде массы корней оставалась где-то позади. Да, энергия перетекала практически мгновенно, но живым организмам все равно требовалось время — Степашка успевал преодолеть несколько метров, прежде чем встречал очередную преграду. Которую вновь прорывал и продвигался еще немного вперед.

До средоточия осталось совсем немного, когда три толстых корнях ударили ему навстречу. Под землей вскипела ожесточенная схватка: нити мицелия раскалывали плотные покровные ткани и прорастали внутрь; растение в ответ выделяло секрет, который буквально сжигал тончайшие гифы. Что касается энергии, то на этом участке они практически нивелировали друг друга, и ход сражения определяли чисто биологические механизмы. Используя накопленные резервы, Степашка подтягивал все больше питательных веществ. Его вел всепоглощающий голод. И постепенно он пожирал своего врага, тысячами нитей прорастая вглубь.

В этот момент активизировалась одна из пройденных линий обороны и сдавила веретено мицелия со всех сторон, очевидно преследуя цель отрезать атакующее острие от ресурсов. Кирилл почувствовал короткий укол досады: происходящее ожидаемо, но могло бы начаться и позже. Пришлось выделить часть внимания и на эту область, что означало ощутимо возросшую нагрузку на тело.

Миньоны дисциплинированные меняли мокрые тряпки на холодные, но пришло время для следующего этапа. Человеческая рука продемонстрировала два пальца. В лапах миньонов захрустели гипотермические пакеты, и охлаждение усилилось.

Однако Лютик все равно уловил правильную тактику. Все больше корней вонзалось в атакующее веретено, постепенно переводя битву в широкомасштабное столкновение, где Кирилл очевидно уступал растительному организму. При этом Степашка, ведомый бесконечным голодом, продолжал продавливать вязкую оборону и подбирался все ближе к средоточию. Судьба всего сражения определялась тем, что произойдет раньше: гифы вонзятся до сердца врага, или все же Лютик сумеет обрубить атакующий выступ.