Леда прищурилась. Кажется, не поверила. Я даже испытала укол стыда за то, что считаю бабушку настолько наивной. Да, она слышит голоса и полтора года вообще находилась в другой стране, но любой может сложить два плюс два и понять, что вряд ли наёмный работник будет жить в доме, где на этаже всего две огромные квартиры. А это она ещё мой Рэндж не видела.

Поставив кипятиться воду, я присела рядом с бабушкой и только сейчас поняла, насколько устала. Морган хоть и подлечил меня, но это не отменяет тот факт, что час назад я чуть не умерла. Подняться бы и заварить бабушке чай… Но тело стало в разы тяжелее, настолько, что я не смогла даже сдвинуться и уснула.

Негромкий смех, доносящийся из неплотно закрытой дверцы кухни, разбудил меня. За окном уже стемнело, и я сначала не поняла, откуда в моей квартире целых два человека. За год жизни в ней я сюда никого не приглашала, только Дэна, и то это сложно назвать приглашением. Скорее он вламывался ко мне с утра с пончиками и кофе, чтобы вытащить на прогулку.

Потянувшись на диване, я осознала, что моя бренная тушка наконец отдохнула. Плюшевый плед обнимал меня, и я позволила себе ещё несколько минут не открывать глаза и просто наслаждаться моментом. Я выспалась. Мне не надо никуда бежать. Да, я связана с каким-то психом, который пытался выкачать мои силы, но сейчас что-то подсказывало, что всё будет хорошо. По крайней мере сегодня вечером.

Ещё один тихий взрыв смеха вернул меня в реальность. Я окончательно открыла глаза и, укутавшись в плед (не из-за холода, а потому что так было уютнее), побрела на кухню, ожидая, что увижу там кое-что необычное.

Так и было.

Сегодня днём я была уверена в трёх вещах. Первое — меня пытались убить. Второе — да, я лишилась магии, но почему-то меня это уже не так заботит, как раньше. Третье — Морган последний человек, который мог бы мило сидеть на кухне с вашей бабушкой, шутить и пить чай из крохотных фарфоровых чашечек.

Но именно это я увидела, когда босиком по тёплому полу пробралась к кухне и распахнула дверь —ага, попались. Даже не знаю, чему удивляться больше, доктору с тёплой улыбкой до ушей (такой я ещё не видела), тому, как они нашли общий язык или…

— Что это зачашечки? — завершаю я свою мысль и специально выделяю последнее слово. Сама то я пью чай из супницы. Не то чтобы я была против обычных кружек, просто в магазине выбрала самую большую, а чек показал, что это вовсе не кружка. Но мне нет дела до формальностей — главное, чтобы чай дольше не кончался. Этих фарфоровых чашек мне хватило бы на два глотка.

— Я же говорила, ей одна эта чашка на два глотка, — бабушка удивительно точно воспроизвела мои мысли. — В старших классах она подходила ко всем учителям, вызнавая, как заколдовать кружку, чтобы в ней не кончался чай. И даже просиживала месяцами в библиотеке, надеясь найти заклинание и доказать всем, что это возможно. Единственные три месяца, когда Марлу можно было застать за книжкой.

Леда засмеялась, Морган улыбнулся и бросил на меня быстрый взгляд. Я застонала, вдохнула запах бергамота, чтобы успокоиться, и села рядом с новоиспечёнными подружками, отбросив волосы так, чтобы они закрыли шрам на шее. Хотя… Морган наверняка должен был его заметить сегодня, когда я лежала на полу?

Бабушка прервала мои мысли:

— Тебе понравится сервиз. Конечно, бесконечного чая от него не жди, но всё же он заколдован. Вытяни любую кружку и получишь послание. Оно проявится специально для тебя.

В большой руке Моргана чашка казалась ещё меньше, чем была на самом деле. Я рассмотрела рисунок на его экземпляре —повешенный. У Леды был бежевый вариант без ничего, как и в коробке, где хранился набор.

Я потянулась к одной из них и взяла в руки, наблюдая, как вырисовывается один из арканов. Штрихи появлялись неспешно, как будто их выводил невидимый художник. Я узнала эту карту задолго до того, как рисунок проявился полностью —смерть.

Морган нахмурился:

— Что-то не очень позитивные послания.

— В смерти нет ничего плохого, — возразила бабушка, а брови мужчины поползли вверх. Такие заявления — одна из причин, почему многие считают, что она не в своём уме. Внучке выпала карта смерть, а она воспевает переход в другой мир.

Конечно, она имеет в виду карту, а не саму смерть. Наверно. Но с объяснениями Леда обычно не торопится. Кому повезло — тот понял смысл. Если не понял — твои проблемы. Что о бабушке подумают, ей всё равно.

— Вкарте«смерть» и правда нет ничего плохого, — пришлось пояснить мне. — Она не означает смерть физическую. Скорее перерождение, новый этап жизни, конец чего-то и обновление.

— Что-то ты в этом слишком разбираешься для не-ведьмы, — прищурился Морган так, будто поймал меня на чём-то, и сразу сменил тему. — А что значит повешенный?

— Ты застрял в чём-то, что мешает тебе двигаться вперёд. В чём-то, что надо отпустить, чтобы идти дальше. Не сразу, конечно, сначала вынести свой урок и поменять что-то. Иначе можно всю жизнь быть повешенным… Не жить, не любить, отрицать саму идею движения вперёд.

Не знаю, для кого я произносила эти слова — для себя или Моргана, но мы оба задумались. Я сама уже год нахожусь в состоянии повешенного. Конечно, это не сравнить с 6 месяцами, когда я не выходила из дома, но… Сейчас я поняла, что отличается это только по виду, внутри всё осталось прежним.

Да, появилась красивая обёртка в виде работы, друга, квартиры с красивым видом и дорогим авто. И она мне нравилась, но внутри было пусто. Будто в цветной фантик завернули камушек и заставили съесть с закрытыми глазами, обломав зубы.

Зубы, стоматология… Я поморщилась. Морган должен был разобраться с Зеффом, и именно для этого он заглянул ко мне, а не для семейного чаепития.

Непонятно, о чём думал Морган, но его образ улыбающегося доктора, который ещё 10 минут назад шутил на пару с моей бабушкой, испарился. Он помрачнел и погрузился в себя.

Интересно, о чём думает? И похожи ли его мысли на мои? Если он последние полгода охотился непонятно на кого и посвятил этому всё, включая работу, вряд ли его жизнь можно считать насыщеннее моей. Я чувствовала за его плечами какой-то груз, личную причину, которая заставляла его поступать именно так, как он поступал. Возможно, он не живёт, как и я. Но меня это не касается.

После моих слов разговор не ладился. Каждый погрузился в себя, и только Леда казалась довольной, продолжала пить чай и посматривать то на меня, то на мужчину. Потом он попрощался с нами и ушёл, шепнув, что нам надо увидеться завтра, чтобы закончить дело.

Я положила чашки в раковину и снова ощутила упадок сил.

— Иди ложись, я всё уберу, — бабушка погладила меня по плечу и подтолкнула в сторону спальни, а через 10 минут пришла проверить, что я легла в кровать, и подоткнуть махровое одеяло. На каникулах я часто гостила у неё, и она проделывала те же манипуляции. Укутывала меня в одеяло, как пирожок, а сама садилась рядом и рассказывала сказку.

— Бабушка, спасибо тебе. За сервиз… и за то, что приехала. Я скучала, — защипало в носу, а я удивилась, ведь за последний год я не проронила ни слезы.

— Я рада быть здесь, — бабушка улыбнулась, села рядом и положила ладонь мне на щеку — как в детстве.

— Ты расскажешь мне сказку?

— Конечно. Можно сказать, я за этим и приехала, — Леда засмеялась, а у меня внутри что-то сжалось при мысли, что я полтора года не слышала этот смех по своей же вине.

Я не звонила. А если звонила она, я старалась как можно быстрее повесить трубку, прикрываясь тем, что у меня нет времени. Но время всегда находится на то, что действительно важно.

Правда была в другом — я не могла с ней разговаривать и притворяться, что всё нормально. С кем угодно, но не с ней. Бабушка всегда смотрела в душу и по одной неосторожной фразе могла разгадать истинные намерения и страхи.

Ну, или с ней правда разговаривали призраки, раскрывая все тайны живых.

— У тебя интересный друг, Марла. Необычный. Я давно не встречала никого подобного.