— Леда подарила. Ещё до того, как всё это началось. А что?

— Возможно, с его помощью получится распутать пелёнки. И исцелить Моргана. Это кольцо стихий, единственный способ использовать магию здесь.

В противоположном от меня углу храма, куда Дэн оттащил Тину, послышался протяжный стон, больше похожий на вой. Она пошевелилась. Видимо, скоро очнётся.

— Давайте снова усыпим её? — и под «усыпить» Дэн наверняка понимал удар по голове. Луиза шикнула:

— Нет! Что, если ты убьёшь её?!

— Очень жалко будет лишить мира такого замечательного человека, — усмехнулся Дэн, отбрасывая ещё одну цепь в сторону.

— Я не знаю, как это повлияет на меня. Она сказала, что если умрёт, пелёнки сразу задушат меня.

— Да, эта женщина идеал честности и благородства, — фыркнул Дэн.

— Даже если она соврала, мы не можем рисковать Марлой, — Луиза осторожно обратилась ко мне: — Она же точно управляла ими, да? Это не могло быть самовнушение из-за нервов?

— Она точно ими управляла.

В ответ я услышала вздох, и кольцо снова загорелось.

— Луиза, попробуй использовать перстень.

Она опустила взгляд и будто только что заметила, что кольцо истончает свет. В ответ на Луизин взгляд оно замерцало ещё сильнее, а когда она сняла его с цепочки, на несколько секунд ослепило меня.

Луиза, как завороженная, смотрела на перстень и прошептала:

— Он нагревается.

— Луиза? Луиза! — мне пришлось прикрикнуть, и она с неохотой перевела на взгляд на меня, и в нём, я клянусь, сверкали одновременно отражения и огня, и воды, и земли, и воздуха. — У нас мало времени, скоро очнётся Тина. Бабушка рассказывала, что основатели храма вместе с ним создали кольцо. Только оно имело силу в этих землях, и тот, кого оно признает владельцем (а это должен быть человек с чистой душой), мог с его помощью колдовать, обращаясь к стихиям. Луиза! Ты меня слышишь? — если бы могла, я бы пощелкала пальцами у неё перед лицом, но даже такая простая роскошь мне была недоступна. — Надень его и попробуй освободить меня.

Она кивнула, сразу же просунув большой палец в кольцо, но даже ему оно оказалось велико. Глаза Луизы засветились в такт перстню, а во взгляде перестала читаться осознанность. Ну, или мне так показалось. Она зашептала:

— Вода, чтобы ослабить узлы.

Несколько секунд ничего не происходило, кроме звяканья цепей и Дэна, который, не очень верив в происходящее, предоставил нас самим себе и продолжал освобождать Моргана. Потом я почувствовала, что пелёнки развязываются.

— Получило… — не закончила я, потому что узлы сжали меня с ещё большей силой. Так, что я не могла даже вдохнуть. Часть пелёнок потянулась к горлу, обвивая его.

— Что-то не так, — в голосе Луизы не было ни тени сочувствия, она бросила взгляд на Тину, потом снова посмотрела на меня: —Она ещё без сознания, так что это защита. Не переживай, вероятно, я помогу тебе.

Вероятно?!

— Постарайся быстрее, — пробормотала я, но получилась смесь мычания и хрипения, на которую Луиза даже не обратила внимания.

— Земля, устойчивость, чтобы прочно скрепить узлы.

Кольцо на её руке загорелось тёмно-зелёным. Луиза положила руку мне на живот, и я почувствовала приятное тепло, исходящее от перстня. Свет рассеивался по моему телу, как туман, и убирал покалывания в теле. Только когда мы с Луизой оказались полностью в этом свете, я осознала, что пелёнки перестали душить меня.

— Теперь снова вода — гибкость, чтобы смягчить связь, которую создавали годами.

— Мамочка! Я не могу двигаться, мамочка! — запищал в другой стороне храма незнакомый детский голос. Луиза даже не повернулась — её рука истончала голубое свечение, которое, подобно зелёному, нежно окутывало нас.

— Сильно я её приложил, — пробормотал Дэн, косясь в сторону Тины и, наконец, снимая с Моргана последние оковы. Сумасшедшая села на пол, обхватив колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону — детский голос принадлежал ей. — Может связать её?

— Думаю, нет смысла, всё, чем она может навредить, она сделает и без рук.

Дэн ничего не ответил и наклонился к Моргану.

— Дышит… Почему он так долго не просыпается? Или не превращается? — а потом спохватился: — только не говори Моргану, а то будет думать, что я за него переживаю. А я так, ради общего развития интересуюсь.

У меня вырвался смешок, и я осознала, что впервые с момента нахождения в храме я смогла сделать что-то наподобие полноценного вдоха. Движения всё также были мне недоступны, но даже такой прогресс ободрил меня и помог разговориться:

— Не переживай. На самом деле хорошо, что он не просыпается. Неизвестно, смог бы он задержаться с такими травмами в обличии ворона, а воплощаться в человека ему сейчас никак нельзя, так он не восстано…

Луиза распахнула глаза, в которых светилась уже вода и которые ни на аркан не напоминали её настоящую оболочку. В них не было ни злости, ни страха, ни любви. Только пустота. Пожирающая всё на своём пути пустота. Настолько пугающая, что даже я, лежавшая и связанная в полутьме заброшенного храма, почти потерявшая дорогого человека по своей же вине, не осмелилась закончить фразу.

Лучше бы просто шикнула. Или обругала меня.

— Воздух — свобода, лёгкость, чтобы…

— Мамочка, мама! Я не могу больше, я не чувствую тело! — Тина, уже давно переставшая покачиваться, попыталась приподнять руку, но не смогла. — Я не смогу провести так всю жизнь. Пожалуйста, мама!

Её всхлипы заглушили даже слова Луизы, сидящей напротив меня. Белый свет уже рассеялся, и я смогла немного пошевелить рукой. Даже намёк на движение давался мне тяжело, так, как будто я заново училась ходить. Даже хуже, ведь сложно взобраться на вершину, с которой тебя уже когда-то скинули.

— Огонь — очищение. Чтобы закончить то, что длилось годами. Чтобы смыть кровь невинных. Огонь — это смерть старого.

Ничего не произошло. Перстень погас, а Луиза виновато произнесла:

— Мне никогда не давался огонь, — она потеребила кольцо в руках и взглянула на меня своим обычным взглядом: — прости, я попробую ещё раз.

— У тебя уже почти получилось, не переживай. Я подожду сколько нужно.

Луиза кивнула и снова закрыла глаза.

— Рэкс, нет! Он захлебнётся! Я больше не буду убегать из дома! Рээээкс! — Тина взвыла и заскулила, отчего Луиза вздрогнула, но глаза не открыла, пытаясь сфокусироваться на кольце.

Я вспомнила о собаке Тины:

— Вы случайно с Рэксом не пересеклись, когда пробирались сюда?

— Пересеклись. Привязали его. А то бежал за нами сюда. Всё, тшш.

Я послушалась. Как и Тина, переставшая биться в истерике и молча хватающая воздух ртом. Дэн накрыл Моргана своей курткой, бережно обходя раненое крыло, и хмуро смотрел в нашу сторону невидящим взглядом. В храме не было холодно, но наверно жест заботы помогал ему чувствовать себя не таким бесполезным.

— Не могу… — беспомощно пробормотала Луиза. — Дэн, может ты попробуешь? Мало ли…

Он кивнул и в два шага оказался рядом, но, как и раньше, не смог даже прикоснуться к кольцу — оно не принимало его. Вместо пустых попыток Дэн присел рядом с Луизой и прижал её к себе так, чтобы она уткнулась ему в шею. Он что-то зашептал, но я не могла разобрать, что именно.

— Даже если не получится, не страшно, Марле уже ничего не угрожает, мы выберемся отсюда и всё исправим. Просто будь собой, хорошо? — Дэн отпустил Луизу, она кивнула и снова надела кольцо. Он отошёл в сторону, видимо, чтобы не мешать ей, а я осознала, что ещё никогда не видела его таким… искренним? Без шуточек и масок, просто настоящим.

— Огонь, — она закрыла глаза и занесла руки над моим животом. — Огонь — очищение. Чтобы закончить всё.

Ничего не произошло, но Луиза продолжала сидеть неподвижно, пока от её рук не начал исходить бледный красный свет. Тонкий, настолько беззащитный, что его могло бы затушить даже лёгкое дуновение ветра. По Лицу Луизы стекал пот — было заметно, что даже такой огонь забирает все её силы. Не знаю, сколько прошло времени, но, когда, наконец, меня полностью окутал красный свет, я почувствовала, что свободна.