— Скажи, — вдруг вспомнила я о вчерашнем разговоре с Луизой, — если ты следила за Морганом, ты случайно не видела, кто изуродовал мою машину?

— Нет, — она округлила глаза. — Её кто-то изуродовалспециально?

— Похоже на то. Наверное, хулиганы.

Но я не верила в это.

— Не часто встречала их в этом городе, — она пожала плечами, и мы замолчали, всматриваясь в костёр.

— Луиза, почему тебе не даётся огонь?

Она вздохнула.

— Учитель говорил, что это из-за того, что я не умею злиться и стараюсь быть для всех хорошей. Каждая стихия отвечает за определённые качества характера, огонь — в том числе — за агрессию. А я… я почти не злюсь. Мне проще убежать из дома, чем поговорить и отстоять свои права. Я делаю всё, чтобы сгладить углы, не злить и не злиться. Не помню даже, когда делала это в последний раз.

— Оо, это самая лёгкая эмоция для меня, — я грустно ухмыльнулась, вспомнив, что первым я освоила огонь. Ярость всегда горела внутри меня и облечь её в материальную форму оказалось проще, чем научиться ходить. — Чувствовать злость вместо грусти, боли, любви — мой талант.

— Значит, у тебя хорошо получился бы огонь.

— И он получался, — неожиданно для самой себя призналась я. И это признание далось легко, как будто моя тайна больше не управляла мной.Как будто.— Я была ведьмой, но потеряла силы. Из-за одного глупого решения, которое приняла, не подумав.

Луиза повернулась, в её глазах сверкали слёзы.

— Никто не должен так долго расплачиваться за одно неправильное решение, — прошептала она мои вчерашние слова.

Я обняла её.

— Мы и не будем… Не будем.

***

Прежде чем вернуться в постель из душа, я укуталась в махровый халат и закрыла глаза, пытаясь отговорить себя от принятого решения. Мои волосы после душа вились и свободно падали на плечи, а я пыталась сфокусировать внимание на них, чтобы не думать о том, что снова собираюсь показать свою уязвимость.

Из-под двери Моргана горел свет, и я тихонько поскребрась в неё. Знала, что его вороньему слуху этого хватит, чтобы заметить меня. И что при желании он может сделать вид, что не услышал, а я подыграю ему.

Дверь распахнулась. На нём тоже был белый халат. Мокрые волосы растрепались и падали на глаза.

— Всё в порядке?

— Да, — выдавила я. Морган молча отошел от двери, пропуская меня внутрь.

Его комната выглядела также, как и моя — два кресла по разные стороны от кровати, мини-холодильник и стол. Верхний свет не горел, доктор включил настольную лампу и направил её на толстый фотоальбом. Он был раскрыт на середине, делясь чужими воспоминаниями.

Четыре человека. Морган, его сестрёнка и их родители.

Я тяжело сглотнула. Он проследил за моим взглядом, но убирать альбом не стал.

— Морган, — длинная, мучительная пауза. Собственно, а чего я хотела? — Ты как?

— Всё нормально, Марла.

— Ты же говорил, что не лжёшь, — я усмехнулась.

— Я правда уверен, что всё нормально.

Я плюхнулась в кресло, чувствуя себя громкой, назойливой мухой, которая нагло ворвалась через дыру в форточке и мешает спать хозяину дома. Морган сел в кресло на другом конце комнаты.

— Ты можешь со мной поговорить обо всём. Возможно, так тебе будет легче, — я посмотрела на лже-доктора, но он уставился в пол, как будто меня здесь не было. — Морган, ты можешь мне верить.

Он промолчал. Но, клянусь, я знаю, о чём он подумал.

Меня 4 года водила за нос родная сестра, а ты хочешь, чтобы я доверял тебе?

— Или, как минимум, ты можешь со мной говорить. Мы же партнёры? По крайней мере, до конца дела с Зеффом. За эти дни ты узнал обо мне больше, чем кто-либо. Не отталкивай меня, Морган. Я не буду лезть тебе в душу — никогда не лезла. Но хватит делать вид, что мы не знакомы!

— Прости. Я не хотел делать тебе больно.

Но продолжаешь это делать.

У меня защипало в носу, я поднялась с кресла и бросилась к двери, чтобы не раскрывать свою слабость. Я и так показала её достаточно.

— Перестань врать хотя бы себе, — бросила я в него перед тем, как хлопнуть дверью.

Полились слёзы. Непрошенные, обжигающие. Мне было стыдно за них, стыдно за себя. За свои непонятные чувства. За то, что единственный человек, которому я раскрылась за долгое время, спрятался от меня. Бабушка наверняка сказала бы, что это мелочь и ему нужно пережить свой урок самостоятельно. Но мне казалось, что это конец. Такой же, как когда родители уехали и не вернулись.

Я вытерла лицо рукавом и напомнила себе, что Моргана не интересуют девушки, не важно в каком именно смысле. Да что там девушки, его не интересуютлюди. Его не интересую я. Ни как друг, ни как кто-то ещё. И уже через три дня мы разойдёмся в разные стороны и меня перестанет это волновать.

Когда я уже легла в кровать и выключила свет, кто-то поскрёбся в дверь также тихо и нерешительно, как и я двадцать минут назад.

— Заходи.

— Можно мне лечь с тобой? Пожалуйста, я не могу уснуть.

Я молча освободила половину кровати и похлопала по подушке, приглашая Луизу. Она быстро юркнула под одеяло, будто боялась, что я передумаю.

— Спасибо. И прости, это из-за меня Морган такой.

— Он такой из-за самого себя.

— Может казаться, что, чтобы быть сильнее, нужно пережить всё в одиночку, не доверяя никому. Но настоящая сила как раз в том, чтобы раскрыться и стать уязвимым перед другим. Дать человеку нож и повернуться к нему спиной — это настоящая отвага.

— Или глупость

— Или глупость. Это слова мамы. Не про глупость, конечно, всё, что до неё. Кажется, только недавно я поняла, что они значат.

Я вздохнула. Хотя Луиза была младше меня всего на несколько лет, мне постоянно казалось, что я намного старше. Возможно, это из-за сочувствия к ней. Возможно, Морган был прав, когда назвал меня на крыше спасателем. Но девочка за два дня стала мне как младшая сестра.

Ещё один человек, которого будет больно терять.

— Луиза… Мне жаль, что тебе пришлось столько пережить. Потеря любящих родителей — это… это… — мне перестало хватать воздуха, и девушка прикоснулась к моей ладони. Тёплая волна спокойствия пошла по телу. Мне стало легче. — Не представляю, как смогла бы это пережить, — закончила я. — Что ты со мной сделала?

— Один из даров земли, — в голосе Луизы слышалась улыбка. — Возвращать человека к себе, к спокойствию. Я просто вернула тебе тебя.

— Оо, я тоже так умею. Могу разозлить человека так, что он вернётся к своему первобытному «я». Да к такому, что захочется взять булаву и размозжить кому-нибудь голову…

Мы ещё долго болтали, пока я не начала проваливаться в сон.

***

— Да… Угу, угу. Нет, — я вошла на кухню с телефоном, прижатым к уху плечом, и, плюхнувшись на кресло с ногами, поздоровалась с Луизой, не прикрывая микрофон рукой: — Доброе утро.

Она уже стояла у плиты и улыбнулась мне. Кухню заполнял аромат яичницы с беконом.

— Угу, нет, не интересно.

Морган зашёл в дом и вопросительно поднял бровь, наблюдая за мной. Судя по надетым на нём спортивным штанам и майке, он только вернулся с пробежки.

— Не звоните больше сюда, — я бросила трубку и накинулась на него, ещё злясь из-за своей вчерашней уязвимости. —Что?

Он ухмыльнулся, ведь слышал каждое слово из моего разговора.

— Берёшь трубку с незнакомых номеров?

Луиза непонимающе смотрела то на меня, то на Моргана, но не задавала вопросов.

— С твоей подачи. Подумала, вдруг это Леда.

— У тебя до сих пор нет номера бабушки? — Морган снова ухмыльнулся. Его настроение улучшилось со вчерашней ночи, чего нельзя сказать о моём.

— Так кто тебе звонил? — не выдержала Луиза.

— Предлагали ипотеку, — теперь уже усмехнулась я.

— Видели бы они твой рендж, — захихикала Луиза. В её глазах загорелся огонёк любопытства, но она не стала поощрять его расспросами.

— Есть какой-нибудь амулет, который может защитить от назойливых звонков? — обратилась я к ней и вздохнула.