— Так куда мы едем? — спросила я и осознала, что не знаю, подойдёт ли моя одежда по сезону, ведь Зефф может быть на другом конце света.

— Сейчас узнаем. Надеюсь, — не особо оптимистично сказал Морган и достал карту. На секунду я представила, что мы тыкаем в глобус пальцем наугад и выбираем место для путешествия. Моя детская мечта. Но она никак не включала следующие слова мужчины:

— Мне нужна твоя кровь, — проговорил он, достав упаковку с небольшой иголочкой, похожую на те, что используют для домашнего определения уровня сахара.

— Что? Зачем? — я инстинктивно убрала руки за спину, решив, что просто так не дамся.

Морган вздохнул, осознав, что всё-таки придётся потратить время на объяснения.

— Я нашёл информацию о вашей связи, — начал он, достав из своей маленькой сумки толстенную книгу, которая наверняка занимала половину пространства. Он вообще брал с собой одежду?

— Это что-то вроде жертвоприношения, в средние века его использовали, убивая людей, чаще младенцев и детей. Убийство давало резкий прилив сил, но конечный. Потом заклятие преобразовали в более выгодную вариацию. Зачем убивать того, кем можно питаться на протяжении нескольких месяцев? Похожее заклинание используют целители в сложных ситуациях, когда нужно подпитать больного своей силой, чтобы он выжил.

То, что ты была раньше ведьмой, проблема. Из-за этого ты чуть не умерла. В теле ведьмы больше силы, чем у обычного человека, соответственно, и сожрать можно больше. Твоё тело пригодно для магии, и заклинание это почувствовало, забирая из тебя больше, чем ты можешь дать.

С обычными людьми это работало не так, поэтому с остальными всё в порядке. Ведьмы же генерируют больше энергии, ты бы и не почувствовала эту пиявку, если бы могла колдовать. И разорвать вашу связь окончательно можно только обратив заклинание вспять. Скорее всего пломбу мы поменяли зря и она ни на что не влияет. Сейчас ты в порядке, потому что я поставил защиту. Но я не знаю, сколько есть времени до того момента, как тебе снова станет плохо.

— А кровь моя зачем? — пытаясь переварить услышанное, я вернулась к более насущному вопросу о моём кровопролитии.

— Я просил знакомого полицейского найти Зеффа, но он где-то не в городе. Хочу попробовать заклинание поиска по крови. Его используют для кровных родственников, но я немного переделал его, чтобы можно было найти человека по связи. Мне нужно несколько капель, я сразу тебя исцелю, — он поднял уголки губ в подобии, и я протянула ему руку.

Морган взял её в свою, достал из ниоткуда спиртовую салфетку и, протерев будущее место укола, сделал небольшой надрез. Подождав, пока несколько капель упадёт на раскрытую карту, он произнёс заклинание поиска и прикоснулся к месту пореза. Я почувствовала тепло и что от раны, оставленной заботливыми руками, ничего не осталось.

Мужчина сфокусировался на карте и произнёс незнакомое для меня заклинание. Кровь разделилась на две части и задвигалась по карте. Одна капля переместилась в город, в котором находились мы. Вторая медленно поползла вверх и остановилась в месте, которое было отмечено как горная местность, где нет ни деревень, ни жилых районов. И мы оба знали, что скрывалось за этими метками на карте.

— Он в Защищённых землях, — пробормотала я, отпуская свои мечты держаться подальше от магии. Сложно будет это сделать, учитывая, что тот, кого мы ищем, решил затеряться в одном из городов ведьм. Он не отмечен на карте как раз для того, чтобы никто из людей не наткнулся на него случайно. Хотя это маловероятно из-за чар, благодаря которым можно плутать годами, но не попасть внутрь, если не иметь сил или приглашения.

— Два дня пути. Самолёты туда не летают. Я бы предложил поехать на поезде, но что-то мне подсказывает, что ты выберешь машину.

— Ты прав, — кивнула я, мысленно перебирая собранные в чемодан вещи, чтобы понять, подойдут ли они по погоде. В Защищённых землях жарче, и я на удивление точно предпочла лёгкие платья вязанным. Хвала интуиции! Не магия, конечно, но мелких неприятностей помогать избегала.

Собрав в дорогу несколько бутербродов и чай, мы направились к выезду из города. Город больших огней и высоких зданий остался позади, и я задала вопрос, который меня давно мучил:

— Зачем кому-то забирать чужие силы? И почему он так быстро уехал из города?

— Или ему нужно сразу много сил для какого-то ритуала. Или он сосуд для магии и может лишь поглощать её из кого-то или чего-то.

— Почему тогда не поглощать энергию из артефактов? Или из любых заколдованных вещей, природы камней?

— Я думал об этом. Это более сложный путь, энергии меньше и она непостоянна. Если связать себя с несколькими людьми, сила будет идти постоянно. Причём ему не надо будет перед каждым заклинанием забирать силы у источника. Он сможет колдовать, когда вздумается, и уже во время заклинаний связанный с ним человек будет слабеть, напрямую отдавая силы в магию. Это, конечно, если Зефф — сосуд, что скорее правда. Ты, кстати, не пробовала поглощать энергию после того, как потеряла магию?

От резкой смены темы у меня дёрнулась рука и, если бы у меня не было опыта вождения с 14 лет, мы легко могли бы вылететь в кювет. Побочный эффект от того, когда открываешь кому-то свои секреты.

— Пробовала. Я пробовалавсё, — удивительно, насколько бесцветно прозвучал мой голос.

— Я… хотел помочь. Извини, — я оглянулась на доктора. Эти рваные фразы не похожи на его речь несколько секунд назад. Это напомнило мне кое-что, за что я уцепилась, как за единственную зацепку, чтобы узнать о прошлом Моргана.

— Как ты там говорил? Это не твоя вина. А ещё ты говорил, кажется, — я сделала вид, что роюсь в воспоминаниях, — что отвык от общения с людьми. Что это значит?

— Ты запомнила.

— О, это популярная фраза в мой адрес. А ещё, что мне опасно что-то говорить, потому что я всё запоминаю, а потом припоминаю, — я улыбнулась и устояла перед соблазном свернуть к заправке. Не то чтобы нам нужен был бензин, просто я жаждала атмосферы путешествия. И не отказалась бы от кофе со взбитыми сливками, хотя вряд ли там такой есть. Да и ещё рано для привала.

— Хочешь заехать за кофе?

— Ты читаешь мысли.

— А мне часто говорят это. Когда, конечно, я разговариваю с людьми, — усмехнулся Морган и замолчал минут на 15. Заговорил только когда я потянулась, чтобы включить музыку. Его голос был ниже обычного, как будто то, что он рассказывал, ещё не слышал ни один человек на всём свете. — Я три года провёл в одиночестве. В буквальном смысле. Не произнёс ни одного слова и не видел людей. Почти.

— Что-то вроде познания дзена в Тибете?

— Что-то вроде. Только без дзена. И без Тибета.

— У меня было что-то похожее. После того, как я потеряла силу, я заперлась в доме на полгода, — осторожно произнесла я, гадая, что может быть хуже, чем похоронить часть себя. Только кого-то любимого. От этой мысли я содрогнулась. Возможно, у меня всё не так плохо. Я воспевала свою потерю как самое страшное горе в мире, не задумываясь, что у кого-то нет и половины того, что есть у меня. Бабушка. Дэн. Дядя. Родители, которых я не видела, но хотя бы знала, что они есть.

— У меня также. После потери.

Тягучее, словно мёд, молчание. Оно не было неловким или тягостным. Для меня в нём было понимание человека, которому приходилось терять по-крупному. Что в нём скрывалось для Моргана, я не могла сказать. Но, надеюсь, что-то подобное.

Мы проехали только треть от общего пути, когда полностью стемнело. Моим изначальным планом было ехать как можно дальше без остановки, чтобы добраться быстрее, но сейчас я почувствовала, что переоценила себя.

Тяжесть в голове и во всём теле быстро подчинила меня, и я бросила взгляд на Моргана, гадая, не будет ли он возражать против остановки в первом попавшемся на пути мотеле, ведь его за руль я всё ещё не собиралась пускать. Он сидел с фолиантом, который уже доставал в моей квартире, и хмурился. Не думаю, что он вычитал что-то возмутительное в древней потрёпанной книге, скорее просто задумался.